— Длинно энто?

— Да уж не коротко, — недовольно проворчал селянин.

И нарочито громко, чтобы расслышали у самых ворот, продолжил:

— Благодарствуем заступникам нашим! На днях, слушок прогулялся, двух татей словили, что добро честных горожан вывезти пожелали.

Потеряв интерес к переговаривающимся, я устремила унылый взгляд к возне у Врат. Наверняка, один из магов, тот, что повыше рангом — Чтец. Моей Силы на Зеркало — заклятье, защищающее от телепатического сканирования — еще достанет, а на сокрытие его существования уже не хватит.

«Рискнешь?» . В другой раз.

Развернулась спиной к тоскливой картине и побрела назад в город. Серый камень мостовой расплывался перед глазами. Ноги еле поднимались, сбиваясь на шарканье. Бессонная ночь удобно устроилась на плечах, прибавив весу сумке и рюкзаку. Ужасно захотелось есть. Пирог упал во внутрь, как и не было. И тут оазисом среди пустыни впереди возник постоялый двор. Я устремилась в раскрытую дверь, как раскаявшийся грешник в церковь за отпущением.

Ароматы по малолюдному помещению разносились головокружительные. Чисто выскобленные столы обступили длинные лавки. Мне приглянулась угловая, как раз напротив входа, куда я опустила умаявшееся тело. Без промедления подскочила разносчица в накрахмаленном переднике.

— Чего изволите? — поинтересовалась она.

— Всего и побольше.

— Три толина, — не растерялась девушка.

Я молча отсчитала требуемое количество медных кругляшей. Она смахнула их со стола и умчалась на кухню. Скоро уже передо мной дымился горшочек с грибным супом, соблазняла зажаристой корочкой куриная нога, плавали в сметане оладьи, и пенился в огромной кружке эль.

— Лежанки свободные есть? — осведомилась я.

— Пять толинов за ночь, — не девушка, ходячее меню.

Я одарила разносчицу еще пятью монетами.

— Наверх по лестнице. Занимайте ту, каковая глянется. Нужник во дворе, — проинструктировала она перед уходом.

Сила с каждой проглоченной внутрь калорией понемногу восстанавливалась. Но все равно недостаточно быстро. Требовался здоровый сон (хотя бы пара часиков) и свежая голова, чтобы придумать, как выбраться из города и куда податься.

Посетив рекомендованное помещение во дворе, я волевым усилием подняла свое засыпающее тело наверх. Общая комната практически пустовала. Возле двух кроватей лежали чьи-то вещи, убереженные от посягательств охранными амулетами. Толку на деле от подобной охраны немного — бери вилы, да и неси к небрезгливому магу для снятия охранной магии. На третьей громко выводил рулады весьма нетрезвый гражданин. Угловая койка поманила меня относительной чистотой белья, удачным месторасположением и близостью к окну. Шляпа с головы перекочевала на кроватный столбик. Я пошире распахнула оконце для выветривания перегара, заменила подушку собственными сумками, проследив, чтобы наверх пришелся мягкий плац. Ножны с Неотразимой остались на прежнем месте, нисколько не мешая мне восстанавливать энергию мертвецким сном…

* * *

— Эй ты! — отвратительно громкий мужской голос резанул еще спящий слух.

С трудом продранные глаза уставились в окрашенное закатными лучами окно. Легкий прохладный ветерок приятно овевал взопревшее ото сна лицо. Взгляд осоловело прошелся по уже пустой комнате. Пробуждаться не хотелось, веки опять умиротворенно смежились.

— Постояльцы есть? — требовательный голос раздался вновь — Изволь отвечать, когда спрашивает имперская стража!

Меня подкинуло на постели и уронило на пол. Даже сладкая зевота не посмела прицепиться.

— Понятно есть, — задиристо ответил девичий голос. — Это ж постоялый двор!

Я подползла к окну и осторожно выглянула наружу. Напротив загораживающей дверь разносчицы переминались четыре коня с всадниками: трое стражников и один маг, укрытый плащом. Голова в капюшоне чуть повернулась в мою сторону, а я уже вытирала курткой пол.

Ччеррт! Опять Чтец! Такому «распотрошить» девчонку — раз и готово! Никогда не любила телепатию. Грязно это все.

«Чистюля!» . Брезгую, что поделать. Для этакой работки требуется особая закалка!

Ползком снова вернулась к кровати, схватила сумки, сдернула шляпу, и, не дожидаясь окончания диалога, скатилась по задней лестнице во двор. Благо он не заканчивался глухим карманом с нужником. За стойлами широко ротозейничали ворота для проезда груженых телег. Проигнорировав их, я демократично перемахнула через невысокий заборчик к соседям. Хозяйская собака, которую разморило на солнцепеке, в ответ на мое панибратское подмигивание вяло тявкнула исключительно из чувства долга. Я, воспользовавшись соседской калиткой, спокойно вышла на смежную улицу, вливаясь в праздно прогуливающийся людской поток.

Глава 14

Ты можешь жить вечно. Правда, мертвым

Бесцельное блуждание продолжалось до полной темноты. Один за другим вспыхивали магическим светом уличные фонари. Тротуары оскудевали, прохожих становилось все меньше и меньше. Благодаря грамотно поставленному Зеркалу мое сердце ровно билось, не екая каждый раз, заслышав цоканье копыт. Но скоро я начну привлекать нездоровое внимание стражи, и никакое Зеркало мне здесь не помощник.

Наглость моя достигла таких высот, что я тихонько уселась на лавочку в парке, прямо прилегающем к дворцовой площади. Стройные клены переговаривались у меня над головой, колючие декоративные елочки укрывали от нескромных взглядов, луна, выгрызенная на одну треть, серебрила деревья.

Одиночество и обида на несправедливость высших сил вели ожесточенную битву за преобладание в моем мрачном настроении. Победило Одиночество, залезло в душу и по-хозяйски там развалилось, наводя свои порядки. В гости к новоселу тут же напросилась Тоска, беспардонно приведя с собой хныкающую Жалость.

Нахлынуло острое желание, чтобы находился бы рядом со мной сейчас хоть кто-нибудь! (Имперская стража не приветствуется). Помог, защитил, образумил. Посоветовал, в конце концов! Зов соскользнул с губ тихой мелодией, без затруднений просачиваясь через Зеркало.

«А если погромче покричать? Авось, кто и откликнется!» . Ой, не сдержалась…. Все равно уже пора уходить.

Время пребывания здесь ограничивалось получасом. Если доверять памяти Рисы, вскоре ночной патруль частым гребнем пройдется по центру города, выискивая маргинальные элементы. До этого следовало убраться в квартал, где не так блюдут закон и порядок. Посему разогнав незваных гостей, я покинула притихший парк.

Заброшенные на плечо сумки мерно ударялись о спину при быстром шаге. В котелке, упрятанном в одну из них, тихонько позвякивала ложка. Обезлюдившая мостовая легко ложилась под ноги. Улочки становились уже и извилистей. Фонари встречались все реже, пока не пропали совсем. Из окон, неплотно прикрытых ставнями, сочились свет и звуки человеческого присутствия. Я направилась в порт, делая внушительный круг, дабы обойти квартал магов. Знания, полученные от Рисы, на запрос о самом неблагоприятном районе выдали припортовый. Недобрая слава ходила в народе об этом квартале. Кладбище опять же недалеко.

Воздух постепенно напитывался влагой и кровососущими насекомыми. К треньканью в сумке добавились озлобленные хлопки, не спасавшие, к сожалению, от зудящих кнопок на коже. Слева потянулись ряды темных складских зданий, справа выставка монументальных произведений искусства — надгробных изваяний.

Настало время выбора ночлега.

Либо направо, либо налево. Кладбище привлекало неохраняемостью и возможностью уединения, склады — отсутствием покойных соседей, сухостью и комфортабельностью помещений. Пока я, размышляя, склонялась в сторону складского варианта, судьба резко опустила чашу выбора совсем в другую сторону.