– Как тебе моя сладенькая забава, Рель? – Неранка поощрительно мне улыбнулась.

– Ну… э-э-э… – Что я еще могла сказать, да еще совершенно незнакомой женщине?!

– Хорош, не правда ли? – самодовольно спросила Старшая сестра. – Еще бы! Меня из-за него три раза на поединок вызывали. Красный фисккус все-таки!

– Чего… красный? – Я делала отчаянные попытки не покраснеть. Малорезультативно.

– Фисккус.

«Это у них так называется?» Фу, пошляк!

«Сама-то!»

– Неужели ты ничего не слышала о фисккусах? – удивилась Машэтра.

Я отрицательно помотала головой.

– Ах да, ты же чейни. – Женщина жестом поманила меня к себе. Я заинтересованно придвинулась поближе к неранке. – Наша Мудрейшая (да продлит Богиня ее годы!) имеет одну слабость. Ты же никому не скажешь, правда?

Я усиленно закивала, всем своим видом демонстрируя, что даже жестокие пытки не вырвут у меня сию страшную тайну.

– Это ее садик. Тот, что во внутреннем дворе.

Поймав мой обиженный взгляд, Машэтра рассмеялась, прикрываясь широким рукавом халата.

– Ох, смешная ты, Рель! Все на лице написано. – Женщина утерла выступившие слезы. – Так, о чем я?.. Ах да, о фисккусе. Пару столетий назад контрабандой Мудрейшей привезли горшок с редчайшим растением с Вольных островов.

– Фисккусом? – догадалась я.

– Точно! Молодец, девка, сечешь! – похвалила меня неранка. – Так вот листья этого цветочка напоминают по форме… Чего ты краснеешь, как непорочная атница?.. Да, то самое и напоминают. Так наши девки-выдумщицы сразу придумали титулы мальчикам раздавать: Фисккус первого года цветения, Плодоносящий фисккус и, собственно, Красный фисккус.

– И чем они между собой отличаются? – Я снова покраснела против воли.

– Тем самым… – Неранка, разумеется, «заметила мое смущение – ее усмешка стала шире. – По форме. Фисккус первого года цветения корот…

– Все-все, я поняла, спасибо. – Хватит с меня подробностей.

«А что так?» Да я и без того при встрече с Айлоном буду думать, какой у него… хм… фисккус.

В комнату без стука вошла незнакомая женщина. Невысокая, с коренастой фигурой. Пегие волосы свободно спускались на плечи, только передние пряди челки были собраны в хвост на макушке. Если тетку накрасить и приодеть, она была бы вполне ничего, но доспех делал ее и так не слишком женственную фигуру совсем уж мужеподобной, да и прическа ей не шла совершенно.

– Мудрейшая Мать требует чейни к себе, – рубанула она с порога безо всяких церемоний.

Вот и накрылся мой завтрак. Машэтра любезно улыбнулась. Я бы даже сказала, чересчур любезно.

– Благодарю, Старшая сестра Мерчулла, за добрые вести. Но разве сейчас не время беседы Матери с Богиней?

Неранка смутилась всего лишь на мгновение.

– До Обители Мудрости нужно еще дойти, а Мать Юфимия ждать не любит.

– Разумеется, – глубокомысленно кивнула Машэтра. – Пять дворов и два проулка. Это длинный и опасный путь, который не преодолеть до полудня, когда Мать выходит к дочерям.

Мерчулла покраснела, собираясь разразиться гневной тирадой. Но в этот момент мимо нее протиснулся Айлон с груженым подносом, прижимаясь к гостье филейными частями тела.

– Чаю? – любезно улыбнулась хозяйка дома.

– Нет, благодарю.

И багровая Мерчулла выскочила из комнаты, точно монашка, за которой гнался Айлон, потрясающий своим призовым фисккусом.

ГЛАВА 17

Она стояла у деревянных поручней на открытой террасе и грела в ладонях камень. Он был вправлен в кулон, висевший на тяжелой золотой цепи. Солнечный свет ореолом обтекал фигуру Мудрейшей. Он смягчал серо-зеленый цвет ее платья до дымчато-малахитового и зажигал красные искорки на коротких легкомысленных кудряшках, выбившихся из прически.

Мудрейшая Мать выглядела просто-таки неприлично молодо. Особенно для такого громкого титула. В уложенную вокруг головы косу темно-каштановых с красным отливом волос не вплелось и нити серебра. Кожа была гладкой, нежной, почти без морщинок. Идеальная осанка: обыкновенное длинное платье под пояс с широкой юбкой и свободными рукавами смотрелось на этой женщине, как королевский наряд.

– Ты можешь подойти, гостья Острова. – Голос не соответствовал внешности – он был сухим, властным и чуть дребезжащим.

Я отступила от двери, которую плотно прикрыла за моей спиной Мерчулла, оставив нас с Мудрейшей наедине. Скрип деревянного настила отмечал каждый мой шаг.

«И не побоялись?» Место открытое. Подслушать разговор не смогут, зато стрелой меня снимут запросто. Да и Мудрейшая не так беззащитна, как кажется.

Вид отсюда открывался замечательный: дом утопал в золоте осеннего сада с вкраплениями изумрудно-зеленых елочек и рубиново-красных рябин. Терраса почти нависала над озерцом, от которого шел белесый пар. У деревянных мостков покачивалась лодочка.

– Приветствую Владычицу Нерана. – Это Мерчулла научила меня так здороваться. Согласна, звучит ужасно.

Мудрейшая улыбнулась:

– На Острове властвует Богиня, а не я. – Во взгляде зеленых глаз Юфимии царили покой и умиротворение, хотя не обошлось и без хорошей доли ехидства.

– А вы озвучиваете ее волю, разве не так?

– Так, – ответила она и замолчала.

На террасе было свежо, если не сказать – холодно, но одетая в тонкое платье и обутая в сабо Мудрейшая ни разу даже не поежилась. Я вновь пожалела об утраченной Силе. Будь она у меня, прочитать ауру Юфимии труда бы не составило. А еще бы я могла спасти Эону…

Предательские мыслишки о потерянном могуществе посещали меня с самого утра, надолго омрачая погожий денек.

– И что же Богиня хочет от чейни? – Несмотря ни на что, эта женщина вызывала у меня… доверие.

Мудрейшая надела цепь с Оком на шею.

– Разумнее спросить: «Чего чейни хочет от Богини?» Ведь это ты искала встречи со мной.

Действительно искала. Как давно это было – еще до смерти Эоны…

Не дождавшись от меня ответа, Мать Юфимия заговорила вновь:

– Восемь восходов назад мне доставили требование Тилана о выдаче двух беглянок.

– И что вы решили? – Мои пальцы до хруста в суставах вцепились в поручни.

– Что Неран не подчинялся, не подчиняется и впредь не намерен подчиняться требованиям Империи. Но три восхода назад приказ был заменен на просьбу о встрече и предложение сделки. И вот я спросила себя и старших дочерей: кого же принесло морем к нашему берегу вместе с легендарным мечом, если даже Тилан смирил гордыню?

Отступать мне было некуда, поэтому я спокойно и кратко, даже скупо рассказала свою историю, выслушав которую властительница Нерана надолго задумалась. Она чуть присела на перила, уставившись вдаль и накручивая на тонкий палец выбившийся из прически локон.

Внезапно острой болью кольнуло сердце воспоминание о Кирине. Та тоже любила в состоянии крайней задумчивости наматывать прядь волос на указательный палец. Я постаралась отогнать мысли о подруге, боясь, что расплачусь.

Наконец Мудрейшая вернула мне свое внимание.

– Я знаю, что тебе нужно, Избранница. – Мать Юфимия пристально на меня взглянула. – Кольцо Пути, не так ли?

Я вздрогнула и пораженно уставилась на женщину, не в силах выговорить ни слова.

– Ты его получишь.

Невысказанное «но» прямо-таки висело между нами.

– Даром вы мне Кольцо не дадите, я правильно понимаю?

Собеседница улыбнулась, чуть склонив голову набок, отчего снова сделалась удивительно похожей на Кирину.

– Ты умная женщина, Рель.

– Не очень часто, но бываю. – Мы обменялись усмешками. – Итак?..

– Ты поможешь мне, точнее, Острову – взамен получишь Кольцо Пути и сможешь вернуться домой. По-моему, это честная сделка.

– Что мне нужно будет совершить?

– Ничего особенно тяжкого. Просто некоторое время побыть собой.

Я понимающе усмехнулась:

– Собой? Вы имеете в виду ту меня, которая Императрица всея Тилана Лия Всемилостивейшая?