Полгода прошли, и на последнем сеансе великолепный Сэм остался сидеть на столе преподавателя, дожидаясь, пока все студенты уйдут. Рамирес медленно собирал кисти возле своего мольберта и мучился сомнениями выбора. Отпустить Сэма с миром он не мог, а заняться сексом — не смел. Свое предупреждение профессор повторял с завидным постоянством и со всей серьезностью, да и доверчивые глаза не позволяли демону взять крепость штурмом.

— Рамиро?

— Да?

Демон поднял на Сэма взгляд, увидел в карих глазах желание, скинул личину с лица, сорвался с места… но тот вскинул руку, и Рамирес остановился, не долетев до него пары метров.

— Я знаю, что все это время ты хотел переспать со мной, мой стойкий защитник, — никак не отреагировал на реальное лицо Рамиреса Сэм. Может, просто не заметил разницу? — Твоя воля и самообладание заслужили мое искреннее уважение и восхищение.

— Мне это далось нелегко, — не стал отрицать очевидное демон.

— Я так и понял. Я мог бы переспать с тобой в награду за стойкость, но не буду этого делать.

— Почему? — Рамирес шагнул вперед и остановился совсем рядом с Сэмом. Вдохнул воздух полной грудью и почувствовал легкий, сладкий, тягучий и щекочущий нервы аромат желания человека. — Ты же тоже хочешь меня!

— Хочу, но совсем не так, как ты меня.

— Да какая, к черту, разница…

— Послушай меня внимательно, мальчик мой. Я выгляжу на 25, но мне две с половиной тысячи лет, — перебил демона Сэм и впервые перестал прищуривать глаза. — Это много даже по меркам демонов, а я человек, и моя человечность не хочет причинять боль ребенку.

Рамирес вздрогнул от пристального взгляда гениального, порочного, уставшего от всего и вся существа. Моргнул, прогоняя наваждение, шагнул вперед и подхватил его в объятия.

— Забудь ты о своей дурацкой человечности! Я давно уже не ребенок.

Сэм в ответ обвился вокруг него так сладко, что он кончил мгновенно — полгода сумасшествия не прошли даром. Ласковые губы прошлись по лицу Рамиреса и добрались до рта, целуя легко, холодно и успокаивающе. Он намек понял и трусливо спрятал лицо на хрупком плече человека.

— Тебе уже лучше?

— Да, Сэм.

— Тогда я продолжу. Ты нравишься мне, но моего интереса к тебе хватит только на пару месяцев безудержного секса.

— Звучит очень даже неплохо, — довольно хмыкнул Рамирес и проложил дорожку из поцелуев по шее Сэма от плеча через щеку до виска и обратно.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы шутить.

— Почему?

— Потому что речь идет о твоем сердце, — прошептал ему в ухо Сэм и запустил ласковые пальцы в короткие черные волосы, разгоняя дрожь удовольствия по всему телу демона волной. — Я не хочу его разбивать.

— О чем ты… — возмутился Рамирес и даже оторвался от плеча Сэма, но наткнулся на тяжелый взгляд старца и умолк.

— 2200 лет меня любил самый жестокий и суровый демон из окружения Императора, — сказал Сэм. Увидел, как расширились от удивления глаза демона, и продолжил: — Глава его Службы безопасности Тарио Фаро. Я не вникал в его дела, и для меня он навсегда останется добрым, любящим и готовым ради меня на все, что угодно, мужчиной. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Не очень.

— Демоны не умеют любить наполовину. Так, как делают это люди или оборотни. Или все, или ничего.

— При чем тут я? — искренне не понял Рамирес, но ревность вцепилась в его душу голодным вампиром.

Сэм говорил об этом демоне с такой тоской и любовью! Если бы Фаро был жив, он бы убил его только за это.

— Ты же умный парень, Рамиро. Не обманывай себя. До того момента, как ты полюбишь меня всем сердцем, тебе осталось совсем чуть-чуть. Поверь, я знаю, о чем говорю. За пару месяцев безостановочного траха ты надоешь мне, и я выставлю тебя на улицу. Ты не сможешь меня отпустить, и я вынужден буду тебя убить, чтобы спокойно жить дальше. Ты этого хочешь?

— Нет, конечно! Я хочу заниматься с тобой сексом до тех пор, пока нам обоим не надоест, и вовсе не собираюсь в тебя влюбляться! — отрезал Рамирес. — Я на такую глупость не способен!

Все эти разговоры были такими… человеческими, что ему от них было жутко не по себе. Да еще этот дурацкий приступ ревности… И оргазм пару минут назад… Хотя… Он же демон! И безумно хочет этого человека целых полгода! Понятно, что ему слегка сорвало крышу, с кем не бывает? Настоящие демоны не могут любить по определению, а бедолагу Фаро можно было только пожалеть, вот и все. Он на его месте не окажется никогда.

— Упертый демон! — рассмеялся Сэм. — Я хотел поцеловать тебя на прощание как следует, но теперь этого делать…

Рамирес не дал ему договорить. Сколько можно болтать?! Поцеловал в зовущие губы сначала ласково, а потом плюнул на все и впился так, что Сэм застонал, обхватил его за затылок обеими руками и ответил с таким пылом, что вынес мозг напрочь. Рамирес вошел во вкус, но все неожиданно закончилось, потому что высокомерный и абсолютно ледяной голос ректора, раздавшийся от двери, мигом превратил страстного, податливого и безумно сексуального Сэма во всеми уважаемого, холодного и отрешенного от жизни профессора физико-математических наук и декана факультета в самом известном Университете вселенной.

— Сэм, нам пора.

— Прощай, Рамиро. Приятно было познакомиться, — протянул руку профессор Вилкинс, сползая со стола, но Рамирес не хотел признавать поражение.

— Ты не обманешь меня своим высокомерным видом, Котенок!

Дернул Сэма на себя, сжал в объятиях и крепко поцеловал в губы, но тот невероятным образом выскользнул из его рук и залепил такую смачную пощечину, что у Рамиреса зазвенело в ухе. Схватил за волосы, заставил наклониться, уставился на него страшными провалами глаз на абсолютно белом лице и прошипел посеревшими губами:

— Не смей называть меня так!!! Никогда.

Отпустил его и вылетел за дверь.

Рамирес разогнулся и наткнулся взглядом на сэра Маркуса, который оценивающе посмотрел на него, заставляя выпрямлять спину и плечи, и отрешенно сказал:

— Подойдешь к нему ближе, чем на десять метров, у тебя будут крупные неприятности. Посмеешь преследовать — умрешь. Вопросы?

— Почему Сэм так страшно посерел, когда я назвал его Котенком?

— Так называл его Тарио, — с секундной заминкой ответил сэр Маркус и закрыл за собой дверь.

Рамирес подумал немного, разнес всю мебель в аудитории в щепки, выплескивая бушующие эмоции, и покинул Столицу на следующий же день, наплевав на диплом и заключительные экзамены. Он был умным демоном и не хотел умирать из-за ноющих в бессильной ярости и неуемной похоти внутренностей. С сэром Маркусом шутки плохи.

К великому сожалению Рамиреса, работа в рядах Космических Разведчиков от Сэма так и не отвлекла. Он безумно тосковал по доверчивым карим глазам и по рисункам, все реже похотливо рвал его хрупкое тело на части в мечтах и все чаще думал о том, что было бы неплохо с ним хотя бы поговорить. Этого же ему никто не запрещал! Однако за два года борьбы за выживание в тех местах, куда никто кроме Разведчиков никогда в жизни не полезет, так ни разу Сэму и не позвонил.

Как ни странно, из лап Космоведов Рамиреса вытащила не тоска по Сэму, а старший брат, который приперся за ним в очередную жуткую дыру лично, разнес там все к чертям, избил едва стоящего на ногах после тяжелого ранения Рамиреса до полусмерти и притащил домой.

— Зачем ты вернул меня? — спросил он Кортеса после того, как пришел в себя в Императорской больнице в Столице.

— Наследники рода де Сент-Перес умирают от рук своих братьев в Столице и никак иначе.

Кортес стоял у окна спиной к нему и смотрел на отражение палаты в залитом дождем стекле. Рамирес подавил неожиданное и совершенно идиотское желание его нарисовать: огромного, властного, мрачного, пузырящегося мышцами и при определенном ракурсе даже похожего на Бессмертного Императора, что было скорее минусом, чем плюсом, ибо в демонической ипостаси Дариус был ужасен. Именно таким Рамирес и представлял себе следующего Великого Герцога де Сент-Переса.