Вода перед ногами Дэнис всколыхнулась, и на бортик бассейна выбралась ослепительно-красивая блондинка. Солнечный луч услужливо прогулялся по шикарной груди, тонкой талии и пышным бедрам. Дэнис потянулась, разминая мышцы. Ветер зашуршал листьями пальм, приглашая погонять на океанских волнах, но она снова не обратила на него внимания. Новая страстная и крайне забавная игрушка Дэнис была от нее без ума и позволяла вытворять с собой все, что угодно. Среди людей подобное отношение к сексу было редкостью.

— Иди ко мне, милая, — протянула к ней руку Дэнис.

Имена своих игрушек она не запоминала, потому что меняла их бесконечно. Лапочка и милочка вполне устраивало ее и почти никогда их, но на первое время этого хватало. Когда очередная красотка начинала настаивать на том, чтобы ее хотя бы иногда называли по имени, Дэнис мигом меняла ее на новую. Женщины — не мужчины, и не трогали ее внутренний мир совершенно. Блондинка томно потянулась и поднялась на ноги. Аромат ее возбуждения коснулся Дэнис и пробудил в ней легкое желание. Ну не радовали ее женщины в сексе так, как мужчины, хоть ты тресни. Сплошная трагедия! Поначалу, когда демонице становилось совсем невмоготу, она выбиралась в Столицу Подземелья и находила несовершеннолетние похотливые приключения на свою неспокойную задницу, но это было так грязно и низко, что со временем подобные вылазки прекратились. Если долго живешь среди людей, поневоле становишься на них похожей.

Женщины, которые трахались с мужиками в барах и клубах ради собственного удовольствия, назывались здесь шлюхами и вызывали презрение и гадливость окружающих. Человеческая логика и отношение к миру и себе любимым были настолько гибкими, что позволяли выворачивать все происходящее наизнанку с легкостью. Если женщина бегает за мужиками и спит каждый день с новым, то она шлюха, а если толпы озабоченных мужиков бегают за ней, и она, опять же, меняет их, как перчатки, то тогда она светская дама. Когда эту простую вещь рассказал ей один из ее поклонников, Дэнис смеялась до слез, но приняла к сведению и с тех пор никогда и ни за кем не бегала. Фамильная гордость и чувство собственного достоинства расцвели в демонице пышным цветом и определили все ее нынешнее существование.

Человеческие мужчины уважали женщин. Ценили, любили и позволяли занимать руководящие должности, а потому она приняла это мировоззрение всем сердцем. По людским меркам Дэнис была достаточно красивой для того, чтобы кавалеры у нее не переводились. Только вот толку от них было мало. Все они рано или поздно пытались залезть в нее членом, и иногда Дэнис расстраивалась из-за невозможности заняться полноценным сексом даже сильнее, чем они. Большинство из них были очень симпатичными или откровенно красивыми, и она с удовольствием провела бы с ними в постели кучу времени.

Только попав в мир людей, Дэнис поняла принципиальную разницу между внешностью демонов и людей. У 70% демонов были шикарные человеческие тела и у 90% страшные лица, а у людей все было наоборот: 90% ужасных тел и 70% симпатичных лиц. Демоны не обращали на свои тела ни малейшего внимания, а люди занимались ими постоянно и, в большинстве случаев, безуспешно. Другое дело, что в отличие от лица, тело всегда можно спрятать под одеждой. К красоте вокруг себя Дэнис привыкла только через пару лет, как и смирилась с тем, что по людским меркам была просто красивой. Насмотрелась на мужчин вокруг, на звезд кино и телевидения и поняла, что ее любимый Сэм был не супер звездой, а очень симпатичным, но не самым красивым молодым человеком, что Великий Герцог Томас Вальтерус был совершенно несимпатичным, а Рамиро так вообще откровенно страшным, и лишь оборотень Неру по-прежнему сиял на недостижимой высоте и оставался вне конкуренции. Как сказал однажды Томас, ему нет и не будет равных ни в каких мирах, и это было правдой.

Демоница грустно вздохнула. Как он там, интересно? За 17 лет она соскучилась по нему ужасно. Гораздо больше, чем по отцу. Только теперь Дэнис смогла по достоинству оценить все то, что оборотень делал для нее и для Томаса незаметно, ежедневно и от всего сердца: любил их, согревал теплом и заботой и наполнял их жизнь положительными эмоциями, а они принимали это как должное и никогда этого не замечали. Не понимали, насколько это все важно для любого существа, будь он бесчувственным вампиром или коварным жестоким демоном. За столько лет Неру серьезно изменил обоих, не прилагая для этого никаких усилий, не лелея коварных планов и не пользуясь положением в корыстных целях. Оборотень просто был рядом и одним своим существованием вносил в их жизнь свет и радость.

Блондинка плавно опустилась на широкий лежак и взялась за чуть согнутые колени Дэнис руками. Демоница поощряюще улыбнулась и устроила ее между своих бедер лицом. Нерешительные девичьи пальцы раздвинули нежные складки, давая дорогу губам. Дэнис закрыла глаза и вспомнила умелый властный язык Неру, его сильные знающие пальцы и редкие жгучие поцелуи, которые он дарил ей только с разрешения Томаса. Как же ей этого не хватало! Возбуждение накатило волной… и откатилось. Дэнис мысленно выругалась, оторвала от себя блондинку, вручила ей фаллоимитатор и откинула голову назад, обнимая себя за плечи изо всех своих демонических сил. 19 лет прошло, а проклятый демон так и остался ее самым лучшим любовником, забыть которого невозможно.

Рамиро пришел к ней мгновенно. Согрел, придавил к постели могучим телом, ласково посмотрел в глаза и забрался в нее своим восхитительно-большим членом до самого конца. Немного неловко после долгого перерыва, но это было не столь важно.

— Я скучаю, валькирия. Прости, что ушел, не сказав тебе ни слова. Что я мог предложить тебе?

— Свою любовь, глупый.

— Демоны не умеют любить, — грустно улыбнулся Рамиро, поцеловал ее в губы: сладко, нежно и властно. Выдохнул в самое ухо чуть хриплым низким голосом: — Только заниматься любовью.

И исчез.

Дэнис вцепилась в волосы блондинки, вздернула ее к своему лицу, впилась в пухлые губы неистовым поцелуем и кончила. Почувствовала, как девица содрогается в ответном оргазме, и пришла в себя. Вот так Дэнис и занималась сексом. Черти что и сплошное извращение! Она откинула голову на лежанку и бездумно уставилась в голубое небо. Это еще ничего. Вот когда к ней придет Сэм… Он приходил очень редко и только тогда, когда она была совсем одна. Всего несколько реальных сумасшедших поцелуев было у Дэнис в загашнике, но ей этого хватало, для того чтобы не сойти с ума от тоски по нему и чтобы раз за разом доводить себя до экстаза, в красках представляя то, что было бы с ними дальше, если бы не ее проклятое несовершеннолетие, а потом долго стояла на дрожащих ногах в душе, не в силах доползти до постели.

Противный сигнал будильника на телефоне выдернул Дэнис из блаженной задумчивости.

— Мне пора идти, милая, — сказала она, аккуратно роняя девицу на лежанку рядом с собой.

Провела рукой по пышной груди, поцеловала ярко-розовые соски и алые губы и заставила себя ее отпустить. Пора идти принимать экзамен. Дэнис задумчиво прошлепала в гардеробную. До летних каникул оставалась всего пара недель. Удачное время, чтобы поставить крест на преподавательской и научной карьере. Хватит с нее всего этого, пора двигаться дальше. Вот только куда? Дэнис решила подумать об этом завтра.

Университетская аудитория встретила ее шуршанием шпаргалок, мобилок и прочей подобной ерунды. Дэнис тяжело вздохнула и провела тщательный обыск, складывая найденные артефакты в специальный лоток. Горка набралась внушительная, 56 студентов заметно приуныли, а Дэнис повеселела. Сегодня она хотела быть стервой, а не душкой, и всем им придется нелегко. А кому сейчас легко? Тонкая ниточка студентов потекла по аудитории за бумажными билетами, разложенными на преподавательском столе. Она ввела древний метод сдачи экзамена лет пять назад и с тех пор ни разу об этом не пожалела. Студенты ее за это ненавидели. Угадать ответы на вопросы, поставив крестики наобум, как в тесте, не получится, знать заранее, какой вопрос достанется, нереально, а списать невозможно. Приходилось учить. Дэнис по праву носила прозвище Занозы, гордилась им безмерно и делала все, чтобы таковой и оставаться.