— Приезжай, поговорим у тебя в кабинете, — сменил тон я. — И не задерживайся! У меня от твоего бардака изжога, несварение и головная боль.

— Буду через час, — сказал друг и отключился, а я поднял глаза и наткнулся на стоящую рядом Карину.

— Кто вы такой?

— Можешь называть меня Палачом, — зловещим голосом ответил я.

Симпатичное личико скривилось в наступающей истерике, но мне было плевать. Она знала, что происходит, играла за команду конкурентов, и ответит по всей строгости. Промышленный шпионаж и злой умысел доказать в нашей стране было практически невозможно, а вот испортить человеку карьеру — запросто. Завтра же ее имя будет занесено во все черные списки, какие только есть на свете. Хрен она теперь себе работу найдет!

— Я ничего плохого не сделала!

— Иногда ничегонеделание и есть самое плохое. Тебе пора собирать вещи, Карина. Ты уволена.

Она встрепенулась и бросилась в сторону своего кабинета бегом. Артем, что сидел рядом со мной, рассмеялся.

— Что такое?

— Она побежала свою трудовую спасать, чтобы мы ее по статье не уволили, — ответил он. Достал из кармана книжицу и злорадно усмехнулся. — Хрен ей, а не трудовая.

— Далеко пойдешь, парень, — рассмеялся я. — Я замолвлю за тебя словечко перед Павлом Алексеевичем.

Артем расцвел так, что я снова рассмеялся. Эх, как же мало нужно людям для счастья! Почему я не такой? Нет мне покоя ни днем, ни ночью. Мда… ночью… Я задумался так глубоко, что едва не пропустил приход Павлуши, неотразимого в своем элегантном прикиде. Что-что, а производить неизгладимое впечатление он умел всегда.

— Привет, Сереж... ээээ... гей… в смысле Сергей, — запутался в словах Павлуша. — Не нравится мне твой самодовольный вид.

— Ты сам во всем виноват, — хмыкнул я и втолкнул его в кабинет.

…

— Павлуша, вход в контору возле бака с мусором и вывеска с гулькин нос под крышей дома — это такой креатив? Чтобы недовольных клиентов отпугивать?

— Не преувеличивай, — поморщился друг. — Это вход в отдел продаж! Нет там никакого бака. А для официальных делегаций у нас другой вход есть, просто он на ремонте.

— Я так и понял, — хмыкнул я. — Тебе что, денег на вывеску жалко?

— Ты по делу говори, что к мелочам цепляешься! — возмутился Павлуша и сделал пометки в блокноте, что лежал перед ним на столе.

— По делу, говоришь? — прищурился я и рассказал ему все, как есть, без купюр.

Чего тянуть кота за хвост? Зная Павлушу, можно было предположить, что после моего отчета он на сутки выпадет из жизни, накачавшись алкоголя под завязку, чтобы успокоить нервы и зализать попранную гордость. Так оно и оказалось. Пить коньяк из горла мой старинный друг начал ближе к середине рассказа, закусывать было нечем, так что к концу отчета он был уже изрядно навеселе.

— Павлуш, не расстраивайся, — обнял его я, поцеловал в щеку. — Ты все вовремя заметил и сможешь исправить ситуацию без особого ущерба для компании.

— Если бы не ты, через полгода я потерял бы бизнес! — потерся носом о мою шею Павлуша. Облапал задницу. — Мне надо нажраться, милый. Ты идешь со мной.

— Я не могу, — попытался отстраниться я.

Вот только пьянки с бывшим любовником мне и не хватало! Ромка ревновал меня ко всем подряд, а тут и вовсе озвереет. Да и чертова пробка висела между нами пудовой гирей и ужасно мешала нормально разговаривать.

— Можешь! Ты мог бы быть и повежливее, когда все рассказывал! — насупился Павлуша. — Получил удовольствие, ехидна злобная? Теперь лечи! Мы идем в баню, и там я хочу увидеть тебя голым. Подниму свой моральный дух, а потом…

— Павлуша, — перебил его я. — У меня парень есть.

— Ну и что? Когда мы были вместе, тебя это не останавливало.

— Сейчас все по-другому.

— Не смеши мои шнурки! — рассмеялся Павлуша и поцеловал меня в губы. — Я знаю тебя хренову кучу времени. Ты не способен хранить верность одному человеку физически, так что рот закрой и поехали. Не вынуждай меня применять крайние меры.

Я посмотрел в отчаянные глаза друга и понял, что Павлушу понесло. А когда его несло, на дороге у него лучше не стоять. Ладно. На месте разберемся. Я налил ему коньяка, проследил, чтобы он принял на грудь как следует, и потащил к финику. Баня так баня. Я искренне надеялся, что его в ней разморит, и он уснет.

Павлуша плюхнулся на пассажирское сиденье и напоролся задницей на злополучную коробку, которую я зачем-то взял с собой из дому. Может, хотел свыкнуться с мыслью, что ради нас с Ромкой я готов засунуть эту пробку в задницу вместе с гордостью? Когда-то мне нравились игрушки, я наслаждался Ромкиным членом в моем растянутом анусе, так что единственным препятствием на нашем пути ко взаимному удовольствию была только гордость. Мне придется научиться ее смирять. Только ради Ромки. Одно-единственное исключение, лишь подтверждающее правило.

— О, какая прелесть! — расплылся в улыбке Павлуша, когда открыл коробочку. — Сереженька, милый, ты нисколько не изменился. Для кого игрушка?

— Для меня, — поморщился я. — Убери в бардачок.

— Ну нет, — покачал головой он. — Мы ее с собой в баню возьмем. Пригодится. Я помню, тебе нравилось заниматься сексом, когда такая вот штучка была у тебя в заднице.

— С тех пор многое изменилось.

— Ничего не изменилось, — как-то очень грустно и почти трезво сказал Павлуша.

Я не стал ему отвечать и набрал Ромку. Как объяснить предстоящее мероприятие и при этом не поссорится, я просто не представлял.

— Ромка, привет, я еду в баню. Буду ночью, — сказал я ровным голосом. Минимум информации, максимум правды. — Федор сможет меня забрать? Я ему адрес смской сброшу.

— Ты пить собрался? С кем? — разом напрягся Ромка. Вот черт. Не проканало. Я на мгновение замялся с ответом, и он тут же понял, что все не так просто, как я хотел показать. — Не ври, Серж. Это бесполезно.

— Я знаю, — поморщился я. — Детектор лжи, блин. Я с другом буду, у него на работе проблемы. Надо поддержать морально.

— Ты у него шпионом последнюю неделю подрабатывал?

— Да. Как выяснилось не зря. Ромка, не выдумывай ерунду, ладно? Все очень невинн…

— Сереженька, милый, поехали, — сладким голосом сказал Павлуша, бросая гранату в Ромкин бензовоз. — Нам ворота открыли, не видишь, что ли?

— Вижу, — тронулся с места я.

Молчание в трубке из разряда удивленно-неверящего превратилось в убийственно-маньячное.

— Ромка, все не так, как кажется, — ляпнул я.

Спохватился, но было уже поздно. Молчание ягнят превратилось в сопение буйволов.

— Кто это был?

— Павел, мой студенческий друг.

— Я его первая любовь и секс-тренер! Не надо принижать мои заслуги! — возмутился Павлуша, отрывая мне яйца вместе с членом и внутренними органами заодно. — Мужик, слышь? Сереженька всегда любил потрахаться, так что не переживай, на тебя его тоже хватит.

— Ты что несешь, придурок! — возмутился я. — Я не собираюсь с тобой спать!

— Я тоже, — согласился Павлуша. Мы с Ромкой облегченно выдохнули. — Только трахаться.

— Сука! — выругался Ромка и бросил трубку.

— Если мы расстанемся, я тебя закопаю живьем, мудила! — тихо сказал я и посмотрел на друга так, что он вжался в дверцу джипа.

Гул машин, огни вечера и легкий джаз из колонок слегка успокоили мои расшатавшиеся нервы, а дикий ужас, что накатил на меня при мысли, что Ромки рядом со мной не будет, отступил. Он знает обо мне то, чего я сам не знаю, а значит, поймет и поверит. Возвращаться домой не имело смысла, потому что это однозначно будет расценено Ромкой как доказательство злодеяния, которого я не совершал. Я собрался с мыслями и растоптал чувство вины железными сапогами. Посидеть в бане с другом — это не преступление! Даже если этот друг — подвыпивший гей и твой бывший любовник.

— Ты правда своему парню не изменяешь? — рискнул заговорить Павлуша пару минут спустя.

— Два года уже, — покосился на него я. Он погрустнел. — Мы живем вместе.

— Ого! Надо же. Никогда бы не подумал.