Многие люди и оборотни приезжали в Столицу в надежде заработать миллионы своими красивыми телами, но долго выдержать секс с демоном, добравшимся до красоты, не мог никто, даже оборотни. Впрочем, это не останавливало ни тех, ни других, а потому Император получал огромные деньги с публичных домов и торговли рабами. Неофициально, конечно, но он вовсе не собирался с такими торговцами расставаться. Миры, в которых они собирали свой товар, были строго оговорены, и за последние десять тысяч лет соглашение ни разу не было нарушено. Кому нужны проблемы с властями цивилизованных миров, когда есть планеты, еще не вышедшие в космос или не открывшие порталы? Так что все вокруг делали вид, что рабов у демонов нет. Даже ангелы. Политика — страшная вещь: грязная, жадная, продажная и похотливая. Как раз для демонов.

Император посмотрел на часы и мысленно потер руки. Десять минут до конца. Скоро. Совсем скоро это гениальное чудо на сцене попадет в его руки. И не только в руки. Дариус подавил вспыхнувшее желание. Не хватало еще сорваться и затащить Маркуса в какой-нибудь туалет или каморку со швабрами! Его умник — супергерой и мега мозг, а его репутация безупречна. Такой она и останется. Кроме того, попадать под камеры репортеров было равносильно смерти. Для Маркуса-то точно. Великие Герцоги, выжившие с прошлого раза, легко сложат два и два, и устроят Императору настоящий Ад безостановочными попытками убить того, кто ему дорог. До тех пор, пока Дариус не обозначит Маркуса официально, они не остановятся. Нет титула — нет власти, уважения и безопасности. Это заводило Императора в тупик.

Маркус никогда не будет его официальным любовником. НИКОГДА. Но тогда кем он будет? Мысль спотыкалась только на одном слове, но его Дариус не произносил даже мысленно, потому что был Франсуа — любимый сказочный принц, ускользающий между рук уже столько лет! Желанный, обожаемый и самый лучший на свете. Равнодушный и любящий другого, но это не имело значения, ведь впереди была целая вечность, чтобы его переубедить. Император не собирался больше его пытать или ломать. Зачем? Удовольствия от этого он не получит и оттолкнет от себя упрямого Эльфа еще дальше. За триста лет Дариус забрался в душу Бастарда очень глубоко, так что вероятность того, что однажды он вытеснит из его ветреного сердца Прайма, все-таки была. Была! Пусть и очень небольшая, но когда это останавливало Великого Императора демонов? Никогда.

Сэм зашевелился рядом, и он сосредоточился на происходящем. К концу лекции в зал вернулись абсолютно все, и помещение оказалось забито народом еще больше, чем вначале. Надежда на то, что Маркус освободится быстро, умерла, едва тот щелкнул пальцами, выключая экран. Основной свет в зале высветил целый лес рук желающих задать вопросы. Маркус начал отвечать, и Дариус с трудом сдержал рвущиеся на волю ругательства, но долго говорить умнику не дали, а то, что началось дальше, привело Императора в полнейший восторг. Такого от ученой братии он не ожидал никак и огорчился лишь тому факту, что большая часть из них была маленького роста, хлипкой и высушенной годами, как изюм, а потому не способной нанести друг другу серьезные увечья. Ученые напрочь забыли о молча стоящем на сцене Маркусе, разделились аж на три лагеря и устроили настоящую битву: с оскорблениями, попытками пустить в ход руки и ноги, пеной у рта и периодически летающими в оппонентов предметами вроде ручек, скомканных в ярости листов и даже планшетов. Дариус предложил Сэму сделать ставки, но тот отказался.

Научная война шла уже второй час, и все это время Маркус простоял, положив руку на кафедру и задумчиво опершись о нее бедром. Дариус отвлекся от очередной потасовки двух задиристых старичков, бросил на него взгляд и виновато поежился. Умник рассеянно потер серьгу, чуть опустил голову и принялся теребить браслет с таким тоскливым выражением на лице, что Император решил, что на сегодня с них хватит научных дискуссий.

— Почему он такой грустный? — спросил Сэм, который смирно сидел рядом и в дебаты не вмешивался.

Его безмозглые одногруппники сбежали через полчаса после начала презентации, не вернулись обратно к концу, и он остался один, чему был безмерно рад.

— Потому что того, кто вдохновлял его, рядом с ним нет, — ответил Дариус. Встал, подхватил под локоть Сэма и начал решительно пробираться к сцене. — Давай так, юный гений. Ты помогаешь мне, а я тебе.

— Это как? — заинтересовался парень.

— Ты забираешься на сцену и передаешь сэру Маркусу одну очень важную вещь. Я вытаскиваю вас обоих из этого бардака, мы идем ужинать, и там ты спрашиваешь у него все, что захочешь. Он будет рад поговорить с тем, кто не засыпает от его заумной болтовни через пять минут.

— Сэр? — аж остановился Сэм. — Так это про вас говорил сэр Маркус? Но почему…

— Не задавай вопросы, на которые опасно знать ответы, — предупреждающе улыбнулся Дариус.

— Ему без вас плохо, сэр. Вы миритесь с ним поскорее, ладно?

— Ладно. Но без тебя поскорее не получится.

Парень расцвел и расправил плечи, становясь не таким уж и страшным. Они пробрались к самой сцене, Сэм сжал кулак и решительно скользнул к ступенькам. Вот он — его Великий Шанс.

…

Маркус стоял рядом с кафедрой и отрешенно наблюдал за битвой у своих ног. Как и предполагалось, сражение началось сразу после того, как он закончил говорить. Самые умные поняли, самые именитые не захотели признать ошибочность того, что защищали и преподавали всю жизнь, а самые глупые мешались у тех и других под ногами, не решаясь сделать выбор, от которого зависела их дальнейшая карьера. Маркус был уверен в своих выкладках как никогда. Он собирал данные и приводил в порядок систему, аргументы и доказательства весь последний год. Целый год гениальных озарений и полнейшего творческого экстаза. В основном творческого, вынужден был признать Маркус.

В стремлении устроить научную революцию он практически выпустил из виду Дариуса, перестал думать о его чувствах и сосредоточился на своих мозгах. Заставлял терпеть извращенскую привычку валяться на его шикарном демоническом теле, подолгу не вытаскивая из его фантастической задницы член и в конечном итоге фонтанируя не семенем ему на спину, а гениальными идеями на разложенные на широченных плечах бумажки и планшеты. Конечно, потом Маркус приходил в себя, скидывал весь хлам на пол и отправлял Дариуса на небо по нескольку раз кряду, но это ведь было уже после.

Если бы не любимый, он бы никогда не смог сделать то, что сделал. Не хватило бы мозгов и той невероятной ауры, что распространял на него Император: беспощадный, бесконтрольный, не признающий никаких законов и правил, кроме тех, что установил сам. Такой близкий и такой далекий! Жестокий и умный древний демон, позволяющий Маркусу пользоваться своей силой и властью для того, чтобы отринуть заданные установки, найти верный ответ и сломать ложную систему. С самого детства ставший для него кумиром и путеводной звездой.

Маркус стал тем, кто он есть, только благодаря Императору. Ему и его ослепительному Бастарду, чей пример и спас богатому, знатному, но красивому демону жизнь. Великий Герцог Вальтерус уделял малолетним Наследникам не слишком много внимания, занимаясь интригами, деньгами и красивыми рабами-оборотнями большую часть времени, поэтому до ста лет красоту юного демона успешно скрывала ото всех Санара, тогда еще совсем юная служанка в доме отца. Маркус обожал ее, и они занимались сексом с утра до вечера вплоть до ее 500-го дня рождения. Санара была почти симпатичной демоницей, поэтому на следующий же день после совершеннолетия состоялась ее свадьба с одним из богатых торговцев, заметившим служанку на очередном приеме в особняке Великого Герцога.

В тот год юному демону исполнилось сто три года, и он остался без дорогой ему и любящей его игрушки. Маркус загрустил, ушел в библиотеку, где случайно наткнулся на подборку файлов 600-летней давности. Просмотрел записи, на которых рядом со старым седым Императором был его безупречный юный Бастард, и крепко задумался. Поставил записи снова, вгляделся в обоих внимательнее и заметил в глазах Дариуса, невозмутимо следящего за сказочно красивым сыном, странное выражение, которое заставило Маркуса отвлечься от Франсуа и обратить внимание на него самого.