— И что это было? — спросил Маркус, усаживаясь обратно за столик. Лучшая защита — это нападение. — Он что теперь, всегда такой?

— Да. Предсказать его поведение не могу даже я, — Фабио задумчиво помолчал. — Император так странно посмотрел на тебя напоследок.

— Я нахамил ему и хитростью вынудил его отпустить меня в экспедицию, — соврал Маркус.

— Поэтому ты уехал так внезапно? — понимающе протянул Фабио. Туман рассеивался. — А я-то голову ломал над таким нехарактерным для тебя поведением. Теперь понятно, почему Император заметил твое отсутствие и затрахал большинство своих камердинеров до смерти.

— Угу.

— Он очень зол на тебя, не простил до сих пор и не успокоится, пока не отомстит. Ты понимаешь это?

— Конечно. Поэтому я и упирался.

Эта версия вполне устраивала Маркуса и прекрасно объясняла его будущие попадания в больницу в совершенно разорванном состоянии. Опять его болтливый язык подвел его под монастырь! Теперь Дариус ни за что не оставит его в покое, даже если в нем сейчас рычит только оскорбленный сопротивлением упрямой игрушки хозяин. Он продолжит играть с ним, пока не доведет до безумия. От скуки или из спортивного интереса. От тоски по тем временам, что провел в его объятиях, или чтобы разорвать последнюю нить, что до сих пор висела между ними и не давала спокойно смотреть друг другу в глаза. Результат все равно будет один и тот же: полное моральное уничтожение Маркуса и равнодушное презрение к нему Дариуса.

Ну уж нет. Долго сопротивляться любимому он не сможет, но зато ему вполне по силам всего этого вообще не допустить. Эта мысль заставила Маркуса повеселеть. Император дал им обоим время, чтобы подготовиться к предстоящей войне как следует, и этим стоило воспользоваться с толком. Вот сегодня ночью он этим и займется. Жаль только, не увидит лицо проигравшего Дариуса. Может, на нем будет хоть капля искреннего сожаления?

— Прости, я не знал, что Император зол на тебя настолько сильно, — покаялся Фабио. Маркус рассмеялся.

— Как будто тебя бы это остановило!

— Эх, Маркус! Как же мне не хватало тебя и твоих мозгов, — совершенно искренне сказал Фабио. — Если бы мы не были демонами, я бы назвал тебя своим другом.

— С ума сошел? — округлил глаза Маркус. — Думай, что несешь. Ты же секретарь Императора! У тебя не должно быть слабостей и привязанностей. Это недостойно звания настоящего интригана и упертого демона.

— На себя посмотри, ехидная зануда.

— Я не зануда, а супердемон!

— Да ну тебя к черту. Лучше скажи, ты готов окунуться в море грязи и крови вокруг Императора?

— У меня есть выбор?

— Нет, — хищно прищурился секретарь и вылил на Маркуса целый ушат помоев, рассказывая последние новости из жизни высшего общества демонов.

…

Дариус отбросил папку с фотографиями и отчетом Охотников в сторону с такой силой, что она залетела под диван. Желание бродило в нем, сбивая мысли, будоража чувства, изгоняя из сердца тоску по Эльфу. Если бы Маркус не был тем, кто он есть, Дариус затащил бы его в постель сразу, как только увидел. Даже не в постель, а в туалет в том ресторане, и не слезал бы с него целые сутки. Но он был тем самым странным не любовником и не любимым, от которого Император так и не смог избавиться, и это выводило его из себя. Как и понимание того, что убить Маркуса, глядя ему в глаза, он не сможет больше никогда.

Отчаянная решимость проникла в душу Дариуса сквозь приоткрытую дверь от того, кого он сделал своим, срывая с места. Что это его дорогой камердинер задумал?! Любимая квартирка встретила Императора пылью и запустением. Где, черт возьми, Маркус? Похоже, он так и не заехал сюда, а ведь на дворе полночь. Где шлялся с самого утра? Почему не пришел домой? Неужели решился сбежать? Бросить его? Сдаться без боя? Гнев, растерянность и тревога скрутили внутренности в узел. Да как он посмел!

Дариус закрыл глаза и глубоко втянул застоявшийся воздух.

— Ты мой, Маркус. Мой! Я найду тебя где угодно и верну обратно. Моя кровь ответит мне. Как и ты.

Нашел подходящий портал и шагнул в яркую лунную ночь, шелестящую листвой деревьев, плеском волн и легким прохладным ветром. Небольшой трехэтажный деревянный дом с открытой террасой вдоль всего второго этажа, вековые ели и сосны, аккуратные песчаные дорожки, огромное озеро и парусная яхта у причала. Сердце Дариуса сжалось от переполнявших его эмоций. В этом весь Маркус. В каждой линии простого, но очень элегантного дома, в каждом камне, лежащем на строго определенном, но абсолютно естественно и правильно подобранном месте, в идеальном газоне, в стоящей на деревянном причале старинной парусной яхте, стоящей целое состояние. Простота, переходящая за грань изысканности.

Император дошел до конца причала, уселся в удобное кресло-качалку и укрылся тёплым пледом, взятым со стоящего рядом столика. Безупречно, уютно и комфортно. Как всегда в доме Маркуса. Почему он ни разу не пригласил его сюда? Эта мысль повергла Дариуса в уныние. Он знал ответ, и это бесило. Они просчитывали действия друг друга наперед и в результате не делали и не говорили ничего. Зачем? Все и так было понятно. Никаких выяснений отношений, скандалов, сопротивления, обещаний. Ничего. После пяти месяцев войны полтора года вместе в одной постели. Практически каждую ночь Дариус приходил к своему тайному близкому другу, обнимал его, наслаждался ехидными циничными комментариями к своим рассказам, занимался с ним любовью и засыпал в его объятиях, уходя к себе только рано утром. Привязывался к Маркусу все больше и больше, попадая под обаяние его исключительной личности.

А потом были два года без него. Пустые, тоскливые и бессмысленные.

Дариус просидел почти до рассвета, так ничего для себя и не решив. Поднялся и вошел в дом, не особо оглядываясь по сторонам. Он точно знал, где сейчас находится Маркус, и этого было достаточно.

Большая уютная комната, кровать у короткой стены, стоящая с таким расчетом, чтобы видеть разгорающийся рассвет, смятые простыни и лежащий спиной к нему демон. Одеяло сползло на бедра, открывая жадному взгляду Дариуса сухие четкие мышцы, смуглое плечо и тонкую талию. Два года он не прикасался ко всему этому великолепию. Не слышал слов любви. Не чувствовал ее в каждом прикосновении. Ужасно!

Дариус скинул одежду и нырнул в постель, чтобы прижать к себе Маркуса изо всех сил, вдохнуть его неповторимый чистый запах и поцеловать в открытую теперь шею, проводя рукой по груди и прессу.

— Черт возьми, — вяло и равнодушно отозвался на ласки демон.

— Маркус? — тут же перевернул его на спину Дариус. Нащупал нитевидный пульс, раскрыл веки пальцами и вгляделся в стеклянные глаза. — Да чтоб тебя! Самоубийца чертов! Ты достал меня! Хватит просчитывать все наперед, слышишь? Я прошу тебя, перестань!

— Я не вернусь к тебе, мое любимое чудовище, — прошептал Маркус, явно находясь в других мирах и вовсе не собираясь оттуда возвращаться.

— Кто тебя будет спрашивать? — проворчал Дариус.

Маркус постарался на славу, закачивая в себя дозу наркотика, превышающую смертельную раз в пять. Если бы не способности Великого Герцога, он был бы уже мертв.

— Ты мой, демон. А я пока не готов бросить тебя на обочине.

Император прижался ухом к едва бьющемуся сердцу, вслушался в затухающий ритм и заставил свою кровь работать, возрождая к жизни, изгоняя дурман, очищая кровь и тело от той дряни, что загнал в себя непокорный Маркус. Почувствовал, что его жизни ничего не угрожает, и не стал приводить в чувство, оставляя витать в облаках далеко от реального мира. Взял в руки дорогое лицо, провел большим пальцем по губам, поцеловал, не получая ответа, да и не ожидая его. Спустился по плечам и груди языком и руками, повернул на бок и прижал к себе спиной. Положил голову на плечо, щекой к щеке, продолжая гулять по телу ладонью. Вошел сзади, наслаждаясь созданным специально для его огромной торпеды проходом: не узким, не широким, а именно таким, каким надо. Услышал довольный вздох и не смог молчать. Маркус ведь все равно его не услышит. Никто не услышит.