— У меня есть дела, и если я не буду их делать, то меня начнут искать. Ты же говорил, что не хочешь неприятностей.
— Твое единственное дело — это Джен. За ней я присмотрю сам. Ты слишком слабенький ангел, малышка, и у тебя всего лишь один подопечный.
— Я не малышка! — возмутилась Энджи придушенным от бушевавшего в ней желания голосом. Аластер перестал сводить ее с ума, лаская грудь, и открыл горящие огнем глаза. — И я не слабенькая!
— Сейчас точно нет, — согласился он, ускоряя темп и начиная ласкать ее между ног пальцами.
Почему ему захотелось увидеть ее оргазм, было непонятно, но демон не стал об этом думать. Он хотел, и этого было более, чем достаточно. Энджи вцепилась в его талию и содрогнулась, склоняя голову к груди и издавая забавный короткий то ли стон, то ли вздох. Именно это Аластер и хотел увидеть: ей нравится то, чем они занимаются, а значит, серьезных проблем не будет. Он подмял ее под себя и в два толчка добрался до пика наслаждения сам.
— Итак, поговорим о правилах поведения в этом доме, — сказал демон чуть позже, снова усаживая Энджи на свои бедра и поднимая колени так, чтобы она могла на них опереться спиной.
Спать с ней до завтрашнего вечера он больше не собирался, предпочитая поберечь силы для ночи. У его дружка сегодня и без ангела будет, чем заняться, но отказаться от созерцания прекрасного вида не смог.
— Очень интересная тема, — усмехнулась Энджи.
Может, если его бесить своим сопротивлением, плохим настроением и откровенной неприязнью, то ему это надоест? Или лучше притвориться, что она смирилась, стать покорной, уступчивой и преданно смотреть ему в рот? И тогда он переведет ее в разряд покоренных, и ему наскучит с ней играться? Непонятно, что из этого подействует на демона первым, но она найдет способ отсюда сбежать и расскажет о пленении одному знакомому архангелу, а уж он придумает, как разделаться с демоном, не развязывая крупномасштабную бойню. Мысли были слегка недостойны настоящего ангела, но Энджи была на полпути к изгоям, а потому не особенно по этому поводу переживала. После средневекового кола, сдвинутой с места кровати и полученного от этого всего запретного удовольствия, ее теперь мало что пугало.
— Ты стала как-то слишком спокойна, — Аластер притянул ангела к себе за волосы и крепко поцеловал в губы. — Не пытайся отсюда сбежать. В этом особняке живет клан оборотней, они сделают все, чтобы от тебя даже капли крови не осталось.
— Чем я им не угодила?
Демон вернул ее обратно, чтобы она вся была перед его глазами. Он хотел смотреть на нее как можно дольше.
— Трое старших: Прайм, Ромул и Тит заведуют здесь всем. Не зли их, и никто тебя не тронет.
— Ты не ответил на вопрос.
— Они любят меня и ревнуют ко всем подряд, — ответил Аластер и рассмеялся, глядя на ее ошарашенное лицо. — Я демон, ангел. Мне плевать, с кем спать: с мужчинами или женщинами. С мужчинами даже веселее. Можно не сдерживать себя, они к боли по-другому относятся.
— Ты спишь с ними тремя сразу?!
— Если есть такое желание, то да, — пожал плечами он. — Мы отвлеклись. Сейчас ты моя новая игрушка. Сегодня ночью я поставлю их на место, и они будут охранять тебя, как зеницу ока.
— Чтобы не сбежала?
— Чтобы не убили другие, — ответил демон. — У меня много врагов, если они узнают о тебе, долго ты не проживешь.
— Надеюсь, они доберутся до тебя раньше и оторвут голову, — искренне пожелала Энджи. — Тогда я им буду не нужна и благополучно вернусь к своей жизни и работе.
— Даже не надейся, — прищурил глаза Аластер. — В пределах особняка и парка можешь бродить, где угодно. Делай, что хочешь, при условии, что твои действия не будут мешать оборотням.
— Как насчет пройтись по магазинам? Поболтать с друзьями?
— Только со мной. Никаких других вариантов. И потом, у тебя нет друзей, с которыми ты болтаешь. Ты же ангел!
— Ты мерзкая сволочь, демон, чтоб тебе в аду гореть. Я не хочу быть привязанной только к тебе одному! Тут же полно твоих подчиненных. Неужели нельзя отпустить меня хотя бы с оборотнями?
— Нельзя, — отрезал Аластер. Осложнения ему были ни к чему, и свою драгоценную игрушку он терять не собирался. Проверил невидимый, но от этого не менее эффективный Аркан Тьмы на ее прелестной шейке. Он не даст ей сбежать ни в каком обличии. — Ничего сложного. Живи себе и радуйся.
— Наверное, то же самое люди говорят домашним животным в клетке, — сказала Энджи. — Никогда не думала, что ангел может стать декоративной крысой.
Он ощутимо вздрогнул, поднялся к ней, обнял так, что затрещали ребра, и крепко поцеловал в губы, заставляя замолчать и добиваясь ответа. Конечно же, получил свое. Насладился победой, поцеловал в шею, снял с себя и встал с постели. Слишком красивый и властный, чтобы думать о судьбе игрушек вроде нее. Сволочь бездушная.
— Сегодня ни под каким предлогом не выходи из этих комнат. Если, конечно, не хочешь быть изнасилованной целой стаей оборотней. Их вожди будут заняты, а без них спасти тебя будет некому.
Аластер натянул на себя шорты, валявшиеся у самой двери, и вышел, не оглядываясь и на время выкидывая мысли об ангеле из головы напрочь. Ему было о ком подумать.
====== Глава 3 ======
Светильники на стенах большого круглого зала давали слишком мало света, чтобы можно было разглядеть кого-то на другом конце, но вполне достаточно, чтобы создать нужную атмосферу. Холодное оружие на стойках вдоль каменной стены, пара стульев с высокими спинками и несколько кровавых гобеленов составляли общую мрачную и скудную обстановку. Трое братьев стояли перед Аластером: голые, упирающиеся в холодный мраморный пол не только коленями, но и руками. Демон прошелся по мускулистым спинам хлыстом, взятым скорее для антуража, чем для каких-то реальных действий. Для наказания у него имелось кое-что посильнее.
— Еще раз. Кто из вас предложил убить мою новую игрушку?
— Я, — сдался Тит, самый младший из троих. Аластер зло усмехнулся: так он и думал.
Тит был умен, хитер и коварен, а потому на нем лежали все заботы о финансировании клана. Этот оборотень был самым истовым фанатом демона и неистощимым на выдумки любовником. Темноволосый, кареглазый, худощавый, гибкий, как лоза, и похотливый, как кролик. Оборотень был себе на уме, и если чего-то (или кого-то) хотел, то всегда это получал. Он был первым из братьев, забравшимся в постель демона почти двести пятьдесят лет назад, и потому считал, что имеет на него больше прав, чем остальные. Поначалу это казалось забавным, но со временем стало раздражать, мешая получать от секса с ним удовольствие.
— Прости, Аластер, но мы с братом не стали долго ломаться, — сознался Ромул.
Средний брат был помешан на оружии и системах безопасности всех мастей, размеров и сложности, что и определило его роль в жизни клана. Он был широк в плечах, коренаст и обладал шикарным мужским достоинством, которого боялись и в то же время любили все члены стаи. Оборотень пользовался им в совершенстве: как для наказания, так и для доставления наслаждения. Тут уж как повезет. Ромул был красив той суровой красотой, которой обладают только настоящие воины, и временами любил побаловаться жестким сексом.
Он попал в постель демона вторым, обставив все так, чтобы Аластеру пришлось за него сражаться, за что он жестоко отымел оборотня сразу же после поединка на глазах у всех собравшихся. Но Ромул только стонал от удовольствия, явно наслаждаясь разрывающей его внутренности болью. Это и решило исход дела. Они кончили почти одновременно, убили всех, кто их видел или знал о поединке, и неделю провели вдвоем в особняке одного из убитых оборотней. Все это время Аластер провел в своей демонической ипостаси, имея Ромула в хвост и гриву и почти не заботясь о последствиях. Этот оборотень любил получать боль еще больше, чем причинять ее, но тщательно скрывал все это от своих братьев и крайне редко позволял себе с ними в постели лишнее.
— Мы почувствовали ее запах на тебе. Это было неожиданно, ведь ты не спал с женщинами никогда, Аластер, — добавил старший брат Прайм. — И нам стало слегка не по себе.
