— Вечные дети, — покачал головой Император, наблюдая за прекрасной полуголой парочкой с превеликим удовольствием.

— Да уж. Я за ними просто не успеваю, — улыбнулась Энджи. — Поэтому приходится смотреть гораздо чаще, чем участвовать, но мне это нравится.

— Смотреть? Мне вот тоже понравилось смотреть, — чуть охрипшим голосом отозвался Маркус. — Дариус? Может, ты все-таки позволишь мне добраться до Прайма, а? По мне так он гораздо красивее твоего Эльфа, к тому же, ты занимался с ним сексом, а я нет. Мы с тобой как договаривались? Всех пополам.

— Если ты хочешь меня прямо сейчас до колик в животе, то так и скажи, — рассмеялся Дариус.

Маркус потянулся на нем вверх, стягивая с себя бриджи совсем чуть-чуть, ровно на столько, чтобы запустить в анус ждущую его демоническую торпеду.

— Я хочу тебя прямо сейчас, — тихо простонал Маркус, теряя голову от горячих губ и шершавого языка на чешуйках позвоночника. — Только тебя, родной мой.

— Как и я, любимый. Как и я.

Они смотрели на Прайма и Франсуа, но хотели только друг друга, и это сплавляло их в единое, счастливое и самодостаточное существо снова. Энджи не выдержала первой, кончая от вида практически одетых, но от этого еще более эротичных и неприличных Дариуса и Маркуса. Они услышали ее облегченный стон, разом втянули в себя запах ее возбуждения и улетели следом.

Маркус привычно сполз по любимому чуть ниже, натягивая бриджи и растекаясь по большому демоническому телу Императора в человеческом обличии.

— У вас есть где жить, вечные скитальцы?

— Нет, — пожала плечами Энджи. — Франсуа не мог позволить себе постоянное место жительства, Прайм сжег свой дом, чтобы окончательно избавиться от прошлого, а я ангел, и этим все сказано.

— Ну да, конечно, — хмыкнул Маркус. — Бедные вы, несчастные.

— Умник, может, не надо? — безнадежным голосом спросил Император, не желая делиться Маркусом и домом, в котором он мог быть самим собой в любое время дня и ночи, ни с кем. — Я люблю этот дом почти так же сильно, как тебя. Он делает меня счастливым.

— Счастливым тебя делаю я, — улыбнулся демон. Прогулялся глазами по слегка помятому Прайму, идущему к своему креслу, получил ревнивый укус в шею от Дариуса, предостерегающе-многообещающий взгляд от Франсуа и рассмеялся. — Ладно, ладно, я понял. Прости, солнце, но похоже, мы с тобой будем только друзьями.

— Мне понадобится много времени, чтобы с этим смириться, — легкомысленно-завлекающе отозвался оборотень, за что получил по своей шикарной заднице от Франсуа. Больно. Улыбнулся, потер горящее бедро, сел в кресло и устроил на своих коленях ревнивого сказочного принца. — Что вы там говорили про дом?

— Я предлагаю считать этот особняк тем местом, куда вы можете вернуться в любой момент и оставаться так долго, как захотите. Хранить здесь свои вещи и вешать на стены вашей комнаты дурацкие плакаты, ходить под парусом и следить за тем, чтобы холодильник всегда был полон еды.

— Звучит неплохо, — нейтральным голосом сказал Прайм.

— Мы сделаем так, как ты скажешь, — прижалась губами к золотым волосам любимого оборотня Энджи, пересевшая к ним в кресло сразу после того, как Прайм перестал улыбаться. — Все, что захочешь, солнышко.

— Нам все равно, где быть, лишь бы рядом с довольным жизнью тобой, — кивнул Франсуа. — Если ты хочешь, мы будем жить здесь.

— Не то, чтобы я хочу… — начал Прайм, но демон поцеловал его в губы, намекая на то, что врать бесполезно, и он сказал правду: — Да. Я хочу здесь жить. Мне нравится этот дом, это место и развратные старички в кресле напротив. Я хочу, чтобы у меня была собственная постель, в которой я буду спать не один. Хочу заботиться об этих хитрых демонах и ждать гостей. Чинить яхту и завтракать на террасе по утрам. Играть с Дариусом в покер и строить глазки Маркусу. Я хочу постоянства и домашнего уюта!

— Как скажешь. Меня устраивает все, кроме твоего флирта с Маркусом, — улыбнулся Франсуа.

— Подумаешь, парочка безобидных обнимашек. Что в этом плохого?

— Ничего, но однажды Дариус тебя за это прибьет.

— Я буду очень осторожен.

— Теперь я понимаю, почему ты так любишь этого наглого оборотня, Франсуа, — рассмеялся Император, крепко сжимая в объятиях Маркуса.

Тот откинул голову на широкое плечо, намекая на то, что его надо поцеловать и отпустить. Что Дариус и сделал: поцеловал долгим неприличным поцелуем и нехотя убрал руки.

— Идем, я покажу вам дом. В вашем распоряжении любые комнаты, кроме этой спальни. Она всегда будет только нашей с Дариусом, — поднялся на ноги Маркус.

Передал Франсуа в руки Императора, обнял Прайма за плечи, взял Энджи за руку и направился в дом.

— Прайму крупно не повезло с родителями. Маркус для него как отец, — сказал Франсуа, обнимая за талию напряженного Дариуса, пристально следящего за красивой рукой оборотня, низко сидящей на узком бедре Маркуса. — Просто Прайм не умеет быть сыном. Только любовником.

— Научим, — улыбнулся Дариус, выбираясь из эмоций своего мужа. — Его счастье, что Маркус относится к нему как к сыну. Я не дам им переспать друг с другом никогда. Даже целоваться не позволю. Они гуляют по самому краю, а нам с тобой осложнения не нужны, не так ли?

— Ни в коем случае! — поежился от накатившего ужаса потерять любимого Франсуа. Он этого не переживет.

Они вышли в коридор, проследили за поднимающимися по лестнице любимыми и посмотрели друг другу в глаза.

— Я всегда хотел жить с тобой рядом, Дариус. Как сын с отцом, — сказал Франсуа, обнимая его еще крепче. — Я счастлив тем, что так оно и получилось.

— Только так? — грустно посмотрел в огненные глаза Ветра Великий Ничто. Запустил руку в иссиня-черные волосы. — Тебе же понравилось заниматься со мной любовью.

— Прайму понравилось, и лет через пятьсот мы обязательно все повторим, — шаловливо улыбнулся Франсуа, но тут же убрал улыбку с лица и умоляюще посмотрел Дариусу в глаза. — Но ты должен понять раз и навсегда, что мне не нужен никто, кроме него и Энджи— ни в жизни, ни в постели, но ради Прайма я сделаю, что угодно. Буду иметь всех, кого он захочет, наслаждаясь происходящим от всей души, но любя при этом только его одного. Его и Энджи. Ты очень нравишься мне, но на этом все. Так было всегда, и ты знаешь это. Не строй иллюзий.

— Не буду, — сказал Дариус.

Почувствовал тревогу и бешеную ревность Маркуса и вдруг понял, что ему вполне хватит от Ветра и этого. Поцеловал в податливые медовые губы долгим задумчивым поцелуем, растрепал волосы и, замирая в предвкушении, отправился получать заслуженное наказание от наблюдательного, изобретательного, слегка злого и весьма решительно настроенного мужа. Свою бесконечную и вечную любовь к нему Дариус покажет немного позже, ибо легкая физическая боль в нужных местах иногда приносит невероятное удовольствие. Как и понимание того, что хоть Маркус и просчитал все наперед давным-давно и знает его, как свои пять пальцев, но по-прежнему боится потерять до колик в животе и любит до темноты в глазах и разорвавшегося сердца. Чертов любимый умник, который никогда не позволит ему скучать и сделает его счастливым.

…

Говорят, во Вселенной есть живая планета, на которой Солнце, Небо и Ветер обрели разум, душу и тело, и имя ей — Подземелье. Говорят, что именно там находится небольшой старинный особняк, который они обожают и называют своим домом. Говорят, что это тайное место знают лишь двое: Великий Император Демонов Дариус и его муж — Великий Герцог Маркус Барбадос, которые сотни лет живут вместе, спят в одной постели, делят всех любовников, любовниц и жен Императора пополам и жестоко расправляются с глупцами, постоянно пытающимися их разлучить. Говорят, что из всех живущих во Вселенной, Небо, Солнце и Ветер неравнодушны только к этим двум чертовски умным, коварным и беспощадным демонам, которые знают все обо всем, считают тайный дом Солнца своим и живут вечно. Говорят, что в том уютном деревянном особняке вместе с ними со всеми навсегда поселилась Любовь.