— Чего ты ждешь, Солнце? Зачем тебе это хрупкое тело? Поднимайся скорее! Мы с Небом так соскучились по тебе!

— Ты любишь меня?

— Конечно. Больше всего на свете!

— Тогда стань ненадолго тем, кем был последние две с половиной тысячи лет.

— Зачем? — спросил Ветер.

Увидел, как нахмурился Солнце, и передумал задавать вопросы. Он терпеть не мог, когда любимый хмурился. Особенно из-за него. Сосредоточился, вспоминая.

— Тебя звали Франсуа, и ты был демоном: красивым, умным и любимым всеми без исключения.

— И тобой?

— А мной тем более, — улыбнулся Солнце такой сияющей и лукавой улыбкой, что Ветру нестерпимо захотелось его поцеловать.

Он ведь такой сладкий! Но для этого нужны губы, не так ли? Ветер закрутил себя искристым вихрем и шагнул к Солнцу в привычном теле. Таком удобном… Воспоминания хлынули в разом загудевшую голову. Господи ты боже мой! Да что ж он за дурачок-то за такой? Ветер вместо извилин! Франсуа надавал своему божественному ветреному разгильдяю тумаков и шагнул к улыбающемуся Прайму.

— Я люблю тебя, солнышко, — обнял крепко. — Я хочу тебя, оборотень, — поцеловал неприлично. — Я стану кем угодно, лишь бы ты был счастлив.

— Таким, как сейчас, ты меня вполне устраиваешь, ветреный демон, — рассмеялся Прайм и утонул в глубоком и совершенно не ветреном поцелуе. — Энджи как возвращать будем?

— Как в старые добрые времена: поймаем и совратим.

— Отличная мысль, — вспыхнул сверхновой Солнце.

Поднялся в Небо, согрел лучами игривый Ветер и зажег в нем неистовое желание. Собрал всех троих в одно и вернул на утес по отдельности.

— Прайм? — потерла виски Энджи. — Франсуа? А почему мы в таком виде?

— Солнышко решил, что с телами нам жить будет гораздо веселее, — пожал плечами демон и крепко поцеловал ее в губы в качестве доказательства.

— Пожалуй, я с этим соглашусь, — улыбнулась Энджи.

Получила жгучий поцелуй от Прайма, замерла между ними, ощутила всем телом их горячее желание и умелые руки. Вспомнила, как они любили и ласкали ее вдвоем, теряли в ней самих себя, даря и получая бесконечное наслаждение.

— Я тоже с вами соглашусь, — насмешливый голос Великого Императора Дариуса мигом привел стоящих на утесе бессмертных в чувство.

Маркус возник на его пути и не дал подойти к ним слишком близко. Солнце, Небо и Ветер взмыли над утесом, поняли, что наверху выхода из пещеры нет, и бросились ко входу в зал, но Великий Ничто взмахнул рукой, и железные ворота снова заняли свое место. Он вдохнул полной грудью, и они покатились по каменному полу, поднимаясь на ноги на самом краю утеса. Оборотень, ангел и демон.

— Игры кончились, — сказал Великий Ничто. Посмотрел на Прайма пристально, и тот схватился руками за голову. — Иди ко мне, Ветер.

— Отцепись от него, сволочь, — прошипел Франсуа, пряча любимого в объятиях. Прайм прижался лбом к его плечу и облегченно выдохнул.

— Не вопрос. Мне нужен ты, а не Солнце. За эти годы ты стал еще прекраснее.

— Я люблю Солнце и Небо. Так было и так будет. Моя любовь к ним с годами стала только сильнее, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

— У нас впереди целая вечность, мой ветреный Эльф. Я знаю тебя так, как никто на свете, и найду способ заставить тебя передумать. Ты станешь моим и не сможешь скрыть от меня ничего, — сказал Великий Ничто и увидел, как вздрогнул от его слов Франсуа.

Глубоко втянул в себя воздух и почувствовал страх, который мгновенно свел его с ума. Ветер боится его. Боится!!! Раньше он не боялся ничего на свете, а это могло означать только одно: у Великого Ничто был реальный шанс на победу. Слабость Франсуа — сила Императора. Вероятность того, что однажды он поддастся на уговоры и ласки и полюбит его, была! А значит, он мог с чистой совестью избавиться от самого главного конкурента раз и навсегда. Огненная Бездна не возвращает тех, кто в нее попадает. Никогда. Дариус что-то кричал ему, но Великий Ничто ждал слишком долго и не хотел слушать разум и душу. Не сейчас, ведь Ветер стоял всего в двух шагах от него! Живой, прекрасный и разумный.

Ветер смотрел на Великого Ничто и лихорадочно просчитывал варианты. Страх за жизнь Прайма бился в нем огненным зверем и мешал думать. Что же делать? Что? Маркус шагнул вперед и перегородил дорогу. Бесстрашный умный демон. Их последняя надежда. Тот, кого безумно любил Император демонов Дариус. Если Маркус не сможет этих двоих остановить, то никто не сможет. Они рискнули и проиграли. Кто же знал, что Великий Ничто сможет командовать их божественными сущностями так легко? Он позволил им обрести себя, чтобы полностью подчинить своей воле. Хорошо, что любвеобильный Прайм соблазнил их телами!

Великий Ничто сделал шаг вперед, наткнулся на вытянутую руку Маркуса и перевел горящий огнем взгляд на спокойного и сосредоточенного демона перед собой.

— Любимый, пожалуйста, не трогай их. Неужели ты не понимаешь, что Ветер никогда не будет твоим? Оставь его в покое.

— Нет. Я ждал его миллионы лет и люблю больше всего на свете!

— Я знаю, но с тех пор многое изменилось.

— Многое, но не все. Однажды я сказал тебе, что когда у меня будет Ветер, ты мне будешь не нужен. Помнишь?

Маркус расправил плечи и поднял подбородок. Такой красивый и гордый! Любовь к нему, погребенная в глубине обезумевшего от близкой победы Великого Ничто, напомнила о себе с новой силой. Растеклась по жилам огнем и прокралась в душу и сердце болью, делая настойчивый голос ругающегося последними словами Императора Дариуса громче. Возвращая Великому Ничто разум и заставляя его вспоминать все, что связывало их с Маркусом.

Их любимым демоном. Бесстрашным. Умным. Родным.

— Помню. А еще я помню, как однажды ты просил меня помочь нам. Я сделал все возможное и даже невозможное для этого!

— Дариус просил за нас обоих, — сказал Великий Ничто. — И у тебя почти получилось.

— Почти? — шагнул к нему Маркус. Коснулся уха, провел по щеке и бородке пальцем. Ласково поцеловал в губы, заставляя нервничать еще сильнее. — Пожалуйста, родной мой, одумайся пока не поздно!

— Прости, умник. Ты всегда будешь только вторым.

Великий Ничто закрыл глаза, чтобы не видеть синие озера, глядящие с любовью, тоской и пониманием. А когда открыл, то увидел в них лишь холод и пустоту. Это перевернуло в нем все с ног на голову. Почти все. Почти.

Маркус оглянулся на тех, кто стоял за его спиной на самом краю Огненной бездны, и с железной решимостью посмотрел Великому Ничто в лицо:

— С меня хватит. Я устал бороться за всех один. Я не желаю быть вторым. Мне не нужны одолжения и редкие встречи в те дни, когда Ветер будет ненавидеть тебя особенно сильно. Я больше не твой хранитель. Не камердинер. Не друг и помощник. Не любимый. Я для тебя никто.

— Маркус…

— Ты знал, что я скажу тебе это, но все равно выбрал его. Нам не о чем больше разговаривать, — шагнул в сторону Маркус и открыл дорогу к стоящим за своей спиной бессмертным.

Увидел, как зажглись запредельным огнем глаза любимого при виде Франсуа, и сделал еще один шаг — на этот раз в пропасть. Прайм вспыхнул сверхновой и нырнул за ним. Великий Ничто бросился вперед, вцепился в Энджи и Франсуа и не дал им метнуться в Бездну.

— Солнце! Нет!!!

Две фигурки догнали друг друга и сплелись в одну, но разве может Солнце победить начало начал? Конечно же нет. Великий Ничто откинул потерявшее себя Небо в сторону и приложил максимум усилий, чтобы не дать вырваться искрящемуся отчаянием и ненавистью Ветру.

— Ты идиот, Великий Ничто, и всегда им был! Опомнись! Спаси Маркуса, глупец! Он — не я! Он нужен тебе гораздо больше, чем я. Когда же ты, наконец, поймешь это?!

— Я люблю тебя с начала времен, а Маркуса всего несколько лет. Разве это срок?

— Тупица! Кусок безмозглой космической пустоты! Разве важен срок, если он — это недостающая часть тебя?!

— Ты недостающая часть меня, потому что ты такой же, как я, а он всего лишь песчинка в моих руках. Маленькая упрямая демоническая заноза, которую можно вырвать из меня без особых потерь…