Одинокая фигура, что ищет пристанища у истоков холодной воды. Девушка снимает свою одежду. Тёмные волосы сливаются с мраком ночи и играют на её плечах искрами тысячи мечей. Ей хочется освободиться. Хочется на миг согреться, отдаться влажной пучине, которая быть может…быть может на миг заберет её невзгоды. Укроет. Позволит раствориться. Позволит хоть на миг вычеркнуть Его из своего сердца.

Она пьяна. Пьяна дикой любовью, которую не просила.

Все закаты и рассветы сошлись в одной точке. Все дни и часы пришли в один конец. Все надежды и мечты оборвались, та самая тонкая нить, которую она так старательно плела для себя. Всё перевернулось, когда она встретила Его.

Говорят, на долю некоторых выпадает исключительное чувство, способное раскрыть истинное предназначение человека.

Так кто же его дарует?

Ибо она полюбила самого Дьявола.

Она ложиться у подножья берега и становится пленницей волн. Капли рассыпаются по её груди, ключице, бёдрам…Украшают коричневатые отметины на карте её обнаженного тела.

Мисс Питерсон умиротворенно закрывает глаза и слушает обрывистый шум прибоя. Неповторимая мелодия, что каждый раз говорит на разных тонах и языках. Голос всевидящего Бога.

- Зачем тебе я?

Фокс опустился в воду рядом с девушкой. В одних хлопчатобумажных, бежевых штанах, которые мгновенно промокли. Джесси открыла глаза и посмотрела на него снизу вверх.

Удивительно, никогда прежде рядом с мужчиной она не считала свою обнаженность такой естественной. Тело нынче ничего для неё не значит. Она всё поняла: пусть берёт. Она и так вручила ему кое-что более важное и хуже уже быть не может. Она отдала ему свою душу. Как и плеяда других женщин «до». Поэтому пусть берёт. Пусть делает с ней, что хочет. Она сдалась. Она по-настоящему сдалась и больше не уважает себя.

- Ответь мне… - Тихо попросил Фокс и наклонился над девушкой. Ему нравилась её нагота. Она с ним честна до последнего.

- Клянусь, Фокс, мне страшно…

Он читал в её глазах правду.

Они молили, чтобы их отпустили, чтобы позволили вырваться…Но он не может спасти её от себя самого. Этот капкан отнял их свободу.

- Мне тоже. – Признался товарищ Фокс и смиренно положил голову на её живот, ласково потирая его своей небритой щекой. Одной рукой он нежно поглаживал её бедро, а вторая покоилась на поглощенном водой песке.

- Товарищ Фокс, вы верите в Судьбу? – Неожиданно спросила Джесси, которая в последнее время всё чаще стала задумываться об этом.

- Во мне течёт цыганская кровь, то как ты думаешь…верю ли я в Судьбу? Джесси приподнялась на локти и устремила взгляд на лежащего перед нею мужчину.

- Фокс, перестань, пожалуйста, гладить моё бедро…это…

- Отвлекает?

- Да…именно…

- Как скажешь, отложим это на потом.

- На чём мы остановились? Ах, да, я только что узнала, что ты цыганских кровей…

- Да, верно. Отсюда и темперамент.

Джесси рассмеялась. Вот это поворот!

- Что смешного? – Заинтересовано спросил мужчина и даже приподнялся. Девушка же наоборот, вновь плюхнулась на песок…с досадой прикрыв рукой веки.

- Фокс, отец меня убьет. Просто убьет.

- Представляю себе… - С пониманием согласился мужчина и вновь умостился к ней на живот. – А что, если он не узнает? Или это не по твоим правилам?

- Я ничего не скрываю от отца.

- Джесс, ты вольна сама принимать решения.

- После встречи с вами, я уже ничего не вольна…понимаете? Ничего.

Он задумался, а затем спросил:

- А ты веришь в Судьбу?

- Вы не ответили на этот же вопрос.

- И заметила!

- Можете не говорить, если…

- Джесс, я верю в Судьбу… Судьба – это словно знамение Господа…

- Я тоже верю. – Спокойно изрекла Джесси, а затем добавила, смотря Фоксу прямо в глаза. – Ибо она привела меня к Вам. И я обрела Вас.

Фокс хранил молчание, поэтому девушка решилась вновь задать вопрос:

- Вы знаете, что у любви есть лицо?

И только она, к своему стыду, хотела произнести, что её чувство приобрело его черты, как Фокс, наконец, заговорил:

- Нет, Джесси, лицо есть лишь у страсти.

ГЛАВА 9

Резиденция Пауля Пату

Джим опустошил очередной стакан виски. В последнее время он всё чаще страдал от неконтролируемых приступов ярости, которые старался заглушить обжигающей жидкостью. Но легче не становилось. Зачем он впутался во всё это? Эта грязная сделка едва не погубила его Джесси! Его Джесси! Зачем он привёз её сюда? Стоило быть до конца откровенным с ней. Но приняла ли бы она его таким, узнай, на что он пошёл? Ведомый наживой он совсем позабыл о чести.

Зачастую, единственным резоном в его жизни было - «хочу», а это значит, что он получит это любой ценой. Особенно, если это касается больших денег. Джим Хэнкок поклонялся большим деньгам. Он считал себя их владельцем, еще не понимая, что на самом деле – они владеют им. Он не знал чувства совести или долга, безжалостно растаптывая конкурентов и используя женщин для своих корыстных целей. Но с Джесси его связывает нечто иное. Это слишком долгая и запутанная история. Мнение только этой девушки является для него по-настоящему значимым. И он умудрился впутать её во всё это! И чем он только думал, когда вёз её на Таканэ? Стоило бросить эту затею ещё завидев в аэропорту этого чёртового Ваню! Жалкий, похотливый…а дальше – череда отменной брани, которой так любезно осыпал усопшего мистер Хэнкок.

Благо, что теперь Джесси возвращается домой. Потом он всё объяснит ей. Обязательно объяснит. А пока – не время. Да и она не была особо сговорчивой, когда он провожал её на паром. Сама на себя не походила, пребывала где-то далеко, находясь так близко. Но учитывая то потрясение, которое она пережила, это весьма естественная реакция. Джим старался утешить её как мог, не отпуская из своих объятий на протяжении всей дороги. Но как он ни пытался ободрить её – девушка продолжала отвечать краткими и вымученными фразами.

Отчего она не берет трубку? Сигнал есть. Что же случилось? Мужчина вновь поднялся со своего места и направился к барной стойке, наполнить очередной стакан. Он уже изрядно опьянел.

- Фооокс, - тягуче протянул вслух Джим, и сделал глоток любимого виски. Его неприязнь к этому товарищу росла ежесекундно. И дело теперь не только в том, что этому старому лису под силу просчитать их план (хотя по сей день им удается водить его за нос), но и в том, что он посягнул на чужое. На то, что принадлежит по праву Хэнкоку.