Да, для семьи Бэнкс есть определенные привилегии.

Первоначальным диагнозом было простое расстройство желудка - слишком много пищи для чувствительного животика, который, вероятно, не видел достойной еды очень долго. Тем не менее, мы назначили встречу еще на следующий день, чтобы полностью проверить здоровье Люка. Я с гордостью наблюдал, как моя жена превратилась в маму-медведицу, задавая миллион вопросов, про которые я бы никогда и не вспомнил.

Это одна из многих причин, почему я люблю ее.

Теперь мы остались одни, и только ритмичный звук нового барабана Люка отдается эхом в наших ушах. По общему признанию, барабан был более чем громким, но мы не возражаем. Счастье Люка стоит любой головной боли.

- Ты действительно обо всем позаботился.

Я целую голову Меган.

- Я же говорил, что сделаю это. Пока я дышу, ни ты, ни наши дети - биологические или иные другие - никогда не будете ни в чем нуждаться.

Меган наклоняется ко мне, и я вижу, что по ее щеке скользит одинокая слеза. Я осторожно вытираю ее.

- У тебя есть мое разрешение, чтобы чрезмерно избаловать их.

Я улыбаюсь и нежно ее целую.

На следующий день на улице холодно и бушует вьюга, но мы едем в кабинет педиатра. Его здание близко к переулку Люка, и когда он видит его за тонированными окнами машины, мы с Меган замечаем страх в глазах маленького мальчика.

- Мне нужен мой фонарь, - шепчет Люк с заднего сиденья, и его голос тоже наполнен страхом.

- Зачем тебе твой фонарь, дорогой? - спрашивает Меган.

- Что, если снова станет темно? Что, если снова станет холодно?

Я крепко сжимаю руль в попытке скрыть, насколько сильно его слова разбивают мое сердце. Меган - всегда в сотни раз сильнее, чем я мог когда-либо надеяться - просто шепчет обещание, что ему больше никогда не будет холодно.

После того, как Меган и Люк зашли внутрь и зарегистрировались у администратора, я решаю вернуться в переулок, чтобы забрать тот старый фонарь и поискать какие-нибудь подсказки, которые могли быть спрятаны в темноте.

При дневном свете все выглядит еще хуже.

И грязь - это наименьшее из всего. Крысы, рывшиеся в мусорном контейнере, бросаются прочь, когда я иду к картонной коробке, которая теперь покрыта снегом.

Ветер повредил ее. Если бы я не нашел его…

- Готов поспорить, ты ищешь это. - Раздается голос позади меня.

Я поворачиваюсь, и оказываюсь лицом к лицу со старым бездомным. На нем все та же одежда с ночи, когда мы встретились, и он держит фонарь Люка.

- Сэр, я не могу никак отблагодарить вас. Я бы никогда не последовал за звуком барабана, если бы вы не привлекли мое внимание.

- Сэр. Уже очень давно никто не называл меня так. - Он хихикает и кивает. - Маленький Люк бьет по барабану каждую ночь, и никто не замечает. Удивительно, как много мы можем услышать, если всего лишь воспользуемся моментом и просто послушаем.

- Как долго он здесь живет?

- Несколько недель. Три дня назад его родители отправились за едой, и так и не вернулись.

Желчь поднимается в горле.

- Они были хорошими людьми, и очень любили своего сына, - говорит мужчина, заметив гнев на моем лице. - Я уверен, у них не было выбора.

Внезапно вся моя ярость обрушивается на мужчину, стоящего передо мной.

- Вы знали, что он живет здесь! Вы знали, что ему холодно и одиноко, и ничего не сделали?

Он недоуменно смотрит на меня.

- Что я мог сделать?

- Вы могли отвезти его в больницу! В приют. В полицию. Вы должны были помочь ему!

Старик грустно улыбается.

- Я уверен, что ты позвонил в полицию, и они рассказали тебе, что происходит с бездомными детьми и сиротами.

Моя кровь остыла. Детский дом.

- Но это было бы лучше, чем позволить ему замерзнуть до смерти!

- Фонарь согрел его.

- В конце концов, у фонарей заканчивается топливо.

- У некоторых да.

Я злобно вырываю фонарь из его руки.

- Он просто маленький мальчик, и вы должны были помочь ему.

Старик улыбается, но на этот раз его лицо спокойно.

- Я помог ему, - тихо говорит он. - Конечно, это заняло некоторое время. Я не думал, что ты когда-либо покинешь свой офис. Снег помог.

Я недоверчиво смотрю на него. Этот старик был сталкером?

- Я помог ему, - шепчет мужчина, положив руку мне на плечо. - И я помог тебе. С Рождеством, Джастин.

Мое лицо обдувает порыв ледяного ветра, и я закрываю глаза от неожиданности.

Когда я снова открываю их, старика передо мной уже нет.

Спустя год

- Я буду играть для тебя? - спрашивает меня Люк. Его улыбка сияет, глаза блестят, а взгляд лучится счастьем, когда он садится за рояль.

Удивительно, какие перемены могут произойти всего за один год.

Сейчас канун Рождества, и наша семейная вечеринка в самом разгаре. Меган и Люк провели день, выпекая печенья и пироги. Впервые она разрешила мне заказать в ресторане все остальное. Совместить материнство с работой в юридической фирме было нелегко для жены, но ее красивые глаза, в которых светилось безграничное счастье, все время заверяли меня, что она не хочет ничего менять.

Прошло несколько душераздирающих месяцев бесконечной бумажной волокиты, но это Рождество мы встречаем в официальном статусе полной семьи.

Как мы и опасались, родители Люка не выстояли перед суровостью зимы, их тела были опознаны в окружной больнице через неделю после того, как мы забрали мальчика с улицы. Единственная родственница, которую мы нашли, - кузина из Сент-Пола - оказалась матерью пятерых детей и ясно дала понять, что последнее, что ей нужно, это кормить еще один рот.

После этого оформление документов сдвинулось с мертвой точки.

Пальцы Люка плавно скользят по клавишам рояля, наполняя воздух звуками Рождества. Мы, наконец, убедили его расширить музыкальные горизонты для чего-то менее оглушительного, и он естественно и уверенно перешел на фортепиано.

Наш сын удивительный.

Сейчас ему семь лет, и он учится во втором классе. Мы подумывали сначала отдать его в первый класс для повторения материала, но учителя после аттестации убедили нас, что небольшая работа в течение лета позволит ему идти в ногу с учениками второго класса. Меган взяла отпуск на работе, чтобы заниматься с ним, и к тому времени, когда в сентябре начался учебный год, наш сын не только восстановил все знания за первый класс, но и освоил умножение, которое его одноклассники только еще будут изучать.