– Какого черта… – я открыл глаза. К моему удивлению, на груди уже был надет желаемый доспех.

– Чего ты разорался, нуль? Долго тебя еще ждать? – Ганс и Камерон уже стояли возле западной арки.

Пропустив вопрос мимо ушей, я подошел к ним. Открывшаяся за стенами базы тропа была обрамлена густым лесом. Недалеко впереди, метрах в двухстах от нас, виднелась башня – наша первая защитная вышка. Для наших соперников же она была последней. Каменное сооружение возвышалось над шумящими кронами деревьев, которые еще совсем недавно казались мне настоящими исполинами. Несмотря на ничтожные размеры, передвигались мы достаточно резво.

Напарники все время держались рядом со мной. Из листвы кустов справа и слева на нашем пути то и дело выходили обещанные Ангил войска – такие же свиномордые коротышки, как и мы, отличавшиеся лишь зеленоватым окрасом шкур. Я обратил внимание на поравнявшегося со мной солдата – вместо шерсти на его спине и ногах росли листья. Когда мы миновали первую колонну, с нами бежало уже с десяток этих тварей.

– Говорил защиту поднимать, а сам перчатки взял, – проронил я уже после того, как мы прошли нашу первую башню.

– Это и есть защита, умник. Могу и шипами по морде кое-кому съездить, – бросил Ганс, даже не поворачиваясь в мою сторону.

– Для человека, который первый раз попал в Противостояние, ты слишком хорошо тут ориентируешься, – мои слова были далеко не комплиментом.

– Соревнования постоянно крутят на всех плазменных панелях Мегалополиса. Человеку, который этого не помнит, можно только позавидовать. Тебя это не касается, но у меня имеется… куда более глубокая степень осведомленности в делах Виртоса.

– Послушай, Ганс. Если ты не заметил, я не твоя покорная марионетка. Мы в одной лодке, так что выкладывай все начистоту, или я сейчас свалю на базу, и будешь сам здесь геройствовать, – представил я свой ультиматум.

– Ты что, совсем болван? Сгнить в своей чертовой банке ты и без меня успеешь. Что ж ты не заткнешься никак? Ты хоть можешь себе представить, во что превращается человек через год беготни по векторам?

Очень даже могу. Совсем недавно имел удовольствие общения с подобными кадрами. Мне хотелось возразить, хотелось спорить, хотелось дать этому заносчивому ублюдку по шее, но я промолчал и начал пережевывать свой язык, словно он был отборнейшим стейком из дорогого ресторана. Интересно, а нашей богатенькой напарнице вообще есть что сказать?

– Эй, Виртос вызывает Камерон! Чего ты молчишь? Тебе что, плевать, куда нас тащит этот герой?

– Делай, как он говорит. Я просто хочу уйти отсюда. Я уже все поняла, я сильно заблуждалась! Я сделаю все, что нужно будет для этого, – голос загнанной, трясущейся мышки, которой так хочется вернуться в родную норку. Что ж, я это понимаю и даже завидую. Эта девочка хотя бы помнит, что ей есть куда возвращаться. Милый славный Мегалополис – город, где есть справедливость для всех и каждого. Факт того, что я ничего о нем не помню, в конце концов может быть не так уж и плох.

Едва мы миновали третью нашу вышку, на дороге впереди появилась группа существ противника – такая же, как и у нас, только другого цвета: вражеские бойцы были окрашены в бледно-серые тона. На их фоне черная как смоль фигура юзера выделялась, как прыщ на заднице. Едва завидев наше трио, пользователь спешно ретировался с поля боя, припустив по дороге к своей башне. Беги, беги. Расстояние между отрядами сокращалось, и я сумел детально разглядеть врагов. Если наши трутни были какими-то добряками-лесниками, то против них выступали их мертвые собратья. Такие же мелкие твари, но с трупными пятнами, пустыми глазницами и оторванными от тела кусками плоти. Вместо листьев или шерсти из их рук и плеч, прокалывая кожу, выпирали заостренные обломки костей.

– Мерзость какая, против нас сражаются трупы! – мне была противна сама мысль о том, что своими лапами я прикоснусь к мертвечине.

– Пока еще не трупы! – проорал Ганс и с размаха заехал кулаком по морде одного из солдат-упырей.

Пытаясь побороть брезгливость, я, крепко сжав три пальца в кулак, обрушил на челюсть свинорылой умертвии не просто удар, а всю копившуюся во мне ненависть к Виртосу. Челюсть врага отправилась в свободный полет, оставив вместо себя зияющую дыру, из которой вывалился язык. Картина малоприятная, но меня это уже мало волновало: словно изживающий хозяина гость, ярость вытесняла мое сознание. Я даже не понимал, на кого злюсь: на Виртос, на его создателя, на инертное общество, или на себя, кретина, который даже не помнит, какого черта он вообще здесь делает.

Один за другим, словно град с неба, на супостатов сыпались мои увесистые оплеухи. Камерон и Ганс не отставали. Даже эта пугливая мышка демонстрировала, что-то она может. Враги пытались сопротивляться, но явно уступали нашему командному натиску. Падая после нескольких ударов на землю, они не распадались на голографические фигуры. Вместо этого земля впитывала их в себя словно зыбкая трясина. Не успели мы разобраться с первой группой, к месту сражения приближалась следующая. Мы не сбавляли темпа – трупы разлетались в стороны, разбрасывая по округе оторванные конечности и разлетающиеся потроха.

Очередным ударом я пробил грудную клетку вражескому трутню. Тот рухнул навзничь, съедаемый пучиной земли. После расправы над очередным врагом я осознал, что на голову возвышался над трутнями. Но испытать увеличившееся в размерах тело мне не удалось: вражеская группа была разбита, а наши войска продолжили свой автоматический завоевательный поход.

– С повышением, Аарон, – переводя дух, пропыхтел Ганс.

Вот значит, как здесь увеличиваются характеристики.

– Были трутни, стали трупни, – я тяжело дышал, а наши зеленые солдаты уже отправились к вражеской башне. – Как вышку-то бить? Голыми руками?

– Кто голыми, а кто и нет, – напарник поднял руки к своему свиному рылу, ехидно улыбнулся и устремился к колонне.

«Ваша восточная башня была атакована» – прозвучал голос Ангил в голове.

– Стоим на линии, никуда не уходим! – скомандовал Ганс, озвучивая мою собственную мысль, и впечатал кулак в стену строения. Камерон и я последовали его примеру. Трутни последовали нашему примеру, тоже бросившись в атаку, но башня не собиралась дарить нам легкую победу – в тела воинов начали впиваться первые стрелы. Логики в выборе цели не было никакой, снаряды сыпались в случайном порядке, раня то одного, то другого воина. Мои руки-лапы не чувствовали боли, но башня определенно чувствовала мою ненависть – под градом ударов от нее уже начала отлетать каменная крошка. Виртос. Будь ты проклят, Виртос! Адским сигналом в голове заколотилась боль – стрела проткнула мое колено. Раскаленный гвоздь, вбитый резким ударом молота…

ВАС ОБСЛУЖИТ ДРУГОЕ ОКНО!

Токсин из боли, растекающийся по всему…

МЫ ТЕБЕ ТАКОЙ ЦИФРОВОЙ ШТОРМ УСТРОИМ

…багряной пеленой затуманивает…

МОЗГОВ У ТЕБЯ НЕ ХВАТИТ ДАЖЕ НА КВАДРАТНОЕ УРАВНЕНИЕ!

У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА

ЕСЛИ НЕСКОЛЬКО РАЗ ПОВТОРИШЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ХЕРНЮ, ПРИЛЕТИТ, КАК ПИТЬ ДАТЬ

ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ОЦИФРОВАНО, БУДЕТ ОЦИФРОВАНО

БЫЛО ВОЗБУЖДЕНО ПРОТИВ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППИРОВКИ, ИЗВЕСТНОЙ КАК «РИАЛИСТЫ»

МОЖЕТ, ВЫКРУТИТЬ ТЕБЕ СРАЗУ ПРОГРАММУ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЯ ТАЙМОВ?!

МАГНИТНОЕ ПОЛЕ СОЛНЦА УДЕРЖИВАЕТ ПРОТУБЕРАНЦЫ

ЗА ПРОЕКТОМ «СИНГУЛЯРНОСТЬ»

В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ АТАКА РИАЛИСТОВ НА СЕТЬ КОМПАНИИ ВИРТЕК БЫЛА

УВЛАЖНЕНА РЕГЕНЕРИРУЮЩИМ ГЕЛЕМ В МЕСТЕ ОЖОГА

МЫ ВСЕ ПЕРЕДОХНЕМ, КАК МОЖНО

ААРОН!

ААРОН!

«Ваша восточная башня была разрушена».

– Аарон! Аарон, черт тебя подери, отступаем! С Главной башней ты все равно ничего не сделаешь!

3.6.