«Советские войска, – писал впоследствии маршал А.М. Василевский, – прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, встали на прямой путь, ведущий к победе. Путь этот был нелегок. Однако все мы сознавали, что уже сделан решающий шаг к освобождению Родины. Стала заметной растущая уверенность в наших действиях, в характере оперативно-стратегических планов и замыслов командующих фронтами. Наши военачальники все лучше овладевали искусством маневренных наступательных операций, не забывая в то же время и о необходимости умело держать оборону»[53].

К 17 июля 1942 г. советское командование создало надежную основу для срыва фашистского плана овладения Сталинградом. А уже 10 сентября заместитель Верховного главнокомандующего Г.К. Жуков по аппарату ВЧ доложил И.В. Сталину о возможности концентрированного удара по противнику. Верховный главнокомандующий ответил, что было бы неплохо, если бы Жуков прилетел в Москву.

12 сентября Жуков был в Кремле, куда Сталин вызвал начальника Генерального штаба А.М. Василевского. Жуков доложил, что силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор противника и соединиться с войсками Юго-Восточного фронта в городе не удастся, что нужны дополнительные войска и время на перегруппировку сил для более концентрированного удара Сталинградского фронта; армейские удары не в состоянии опрокинуть фашистов. Василевский доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о ходе сражения в районе Новороссийска, о боях на Грозненском направлении. Выслушав доклады, Сталин подытожил:

– Рвутся любой ценой к грозненской нефти. – И спросил – Что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточным фронтом?

Жуков ответил:

– Минимум еще одну полнокровную общевойсковую армию, танковый корпус, три танковых бригады и не менее четырехсот орудий гаубичной артиллерии. Кроме того, на время операции необходимо дополнительно сосредоточить не менее одной воздушной армии.

Сталин ответил, что обдумает их предложение, подсчитает, есть ли необходимые ресурсы для выполнения задуманного плана. В конце сентября он снова вызвал Жукова и Василевского для детального обсуждения плана.

По решению Ставки Сталинградский фронт преобразовали в Донской и новым командующим назначили К.К. Рокоссовского. Юго-Восточный фронт стал Сталинградским, севернее Донского фронта был восстановлен Юго-Западный фронт. Первым стал командовать А.И. Еременко, вторым – Н.Ф. Ватутин.

По указанию ЦК ВКП(б) в Сталинград для мобилизации экономических, людских ресурсов в интересах обороны города и координации действий фронтов направлялись член ГКО, секретарь ЦК партии Г.М. Маленков, представители Ставки – начальник Генерального штаба А.М. Василевский и командующий ВВС А.А. Новиков, а также заместитель председателя СНК СССР, нарком танковой промышленности В.А. Малышев, другие руководящие работники.

Решив и другие неотложные вопросы, Сталин направил Жукова обратно в войска Сталинградского фронта с поручением приступить к изучению обстановки в районе Клетской и Серафимовичи, а Василевского – на Юго-Восточный фронт для изучения обстановки на его левом крыле. Затем Сталин сказал:

– Разговор о плане продолжим позже. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих пока никто не должен знать. Принимайте все меры, чтобы еще больше измотать и обессилить противника.

После ознакомления с обстановкой на месте Жуков и Василевский снова вернулись в Москву. В Ставке еще раз был обсужден план контрнаступления и после этого утвержден. И.В. Сталин написал: «Утверждаю». Операция получила кодовое наименование «Уран».

– Не раскрывая смысла нашего плана, надо опросить командующих фронтами в отношении их дальнейших действий.

Жуков вспоминал: «Конец октября и начало ноября мне, А.М. Василевскому и другим представителям Ставки пришлось основательно поработать в войсках, чтобы помочь командованию, штабам и войскам полностью освоить план контрнаступления и способы его выполнения. Итоговые совещания в штабах фронтов, армий и войск показали, что эта сложная и трудная работа была проведена командно-политическим составом с чувством большой ответственности и творческой инициативой»[54].

В ноябре Жуков еще дважды выезжал на Донской фронт. 10 ноября он с Василевским рассмотрел план и проверил готовность Сталинградского фронта. Утром 13 ноября Жуков и Василевский доложили на совместном заседании Политбюро ЦК, ГКО и Ставки о состоянии готовности войск и командования к предстоящему наступлению.

Василевский рассказал, что тогда Сталин так отозвался о Гитлере: «Это фаталист. От Сталинграда Гитлер не уйдет. Да, на Кавказ может повернуть, но часть войск у Сталинграда все равно держать будет, потому что город моим именем назван».

Против войск противника, насчитывавших на сталинградском направлении более одного миллиона человек, 10 290 орудий и минометов, 675 танков и штурмовых орудий, 1216 боевых самолетов, действовали советские войска, имевшие 1,1 миллиона человек, 15 с небольшим тысяч орудий и минометов, 1463 танка и 1350 боевых самолетов. Перед решающим контрнаступлением Сталин направил Жукова и Василевского еще раз на фронт проверить сложившуюся обстановку. А 15 ноября Сталин уполномочил Жукова установить по своему усмотрению день перехода Красной Армии в наступление. Посоветовавшись с Василевским, Жуков назначил дату наступления для Юго-Западного и Донского фронтов – 19 ноября и для Сталинградского фронта – 20 ноября. Сталин утвердил это решение.

Чтобы немецкое командование не перебросило под Сталинград часть своих войск из других участков советско-германского фронта, в частности из района Вязьмы, было решено срочно подготовить и провести наступательную операцию Красной Армии в районе севернее Вязьмы, в первую очередь для разгрома фашистов на Ржевском выступе. Сталин обратился к Жукову и Василевскому с вопросом:

– Кто из вас возьмется за это дело?

Согласовав с Василевским, ответил Жуков:

– Сталинградская операция во всех отношениях уже подготовлена. Василевский может взять на себя координацию действий войск в районе Сталинграда, я могу взять на себя подготовку наступления Калининградским и Западным фронтами.

Их готовность Сталин одобрил.

10 сентября 1942 г. командующим 62-й армией был назначен генерал В.И. Чуйков. На вопрос командующего фронтом, как он понимает поставленную задачу, генерал Чуйков ответил:

– Город мы отдать врагу не можем… Сдача его подорвала бы моральный дух народа… Будут приняты все меры, чтобы город не сдать. Мы отстоим город или там погибнем.

13 сентября 1942 г. началась героическая оборона Сталинграда. На улицах города развернулись кровопролитные бои между гитлеровцами и советскими войсками 62-й армии, оборонявшими Сталинград. На Волге решалась судьба не только России, но и всего мира.

Немецкие войска ни днем ни ночью не прекращали своих усилий овладеть городом и утвердиться на Волге. Только за один день, 23 августа 1942 г., немцы совершили более трех тысяч самолетных вылетов, сбрасывая на Сталинград сотни тонн смертельного груза, поливая его огнем из пушек и пулеметов. От огромного количества взрывов бомб горела земля, плавился металл, но насмерть стояли защитники героической твердыни на Волге.

В июле 1942 г. на дальних подступах к Сталинграду несгибаемую стойкость и военное мастерство проявили 33 бойца одного из полков 87-й стрелковой дивизии. Они обороняли важную высоту в районе Малая Россошка, и на эту позицию устремилось до семидесяти немецких танков в сопровождении пехоты. Герои не дрогнули, в донской степи они сумели остановить врага, вывести из строя двадцать семь фашистских танков, более 150 солдат и офицеров.

Среди бронебойщиков был младший сержант Владимир Исаакович Пасхальный. Фашистский танк двигался на окоп, где находился младший сержант. Переждав, пока танк перевалит через окоп, Пасхальный бросил ему вслед бутылку с горючей смесью, и танк загорелся. Бутылками с горючим и бронебойными пулями младший сержант поразил еще три вражеских машины. Врагу не удалось прорвать линию обороны. Защитники стояли насмерть.