В конце судебного заседания не выдержал Якир. Обращаясь к судьям, закричал:

– В глаза мне посмотрите, в глаза! Неужели не видите: всё, что здесь говорится про нас, – ложь?!

Его порыв пригасил Примаков:

– Брось, Иона! Перед кем бисер мечешь? Или ты не понимаешь, кто тут сидит?

Судебное заседание длилось всего лишь четыре часа. По тридцать минут на каждого обвиняемого!

Через несколько часов все были расстреляны.

Такие подробности Юрию Геллеру стали известны от комдива М.Ф. Лукина и сотрудника Генштаба В.С. Голушкевича, которые присутствовали на процессе.

К середине тридцатых годов XX века культ Сталина достиг в СССР гигантских размеров, и все или почти все крупные военачальники не упускали случая продемонстрировать свою преданность генсеку. В 1934 г., выступая на XVII съезде партии, Тухачевский тоже не поскупился на дифирамбы в адрес «великого вождя». Но вся эта верноподданность практически не повлияла на разгул кровавой вакханалии, развязанной Сталиным.

Диктатор убирал соперников и тех, кто в той или иной степени был ему не угоден, избавлялся от людей ярких, самостоятельно мыслящих. Ему нужны были покорные исполнители, люди-винтики, нужен был тотальный страх, на котором держалась его власть.

Созданная по всей стране и в армии атмосфера всеобщего доносительства приводила к тому, что людей сажали и расстреливали просто так.

Часто задают вопросы, почему военачальники, имея реальную силу, не восстали? Ответ может быть один. Тоталитарный режим растлевал и тех, кто в боях не раз проявлял личную храбрость. Ревностно служа неправедной власти, военачальники изначально попирали извечные нравственные ценности.

Не составил исключения и Тухачевский. Обладая недюжинным интеллектом, он не мог не задуматься, почему восстали кронштадтские моряки, недавние активные участники Октябрьского переворота, и тамбовские крестьяне? Или не понимал, что продразверстка в деревне – форменный государственный грабеж? Конечно же понимал и ради карьеры делал все, что ему велели Ленин и партия, в которую он вступил в 1918-м. При новой власти рассчитывал сделать быструю карьеру.

Поправ честь русского офицера, интеллектуал Тухачевский не погнушался ролью карателя. С жестокостью опричника подавлял восстание в Кронштадте, издавал людоедские приказы, согласно которым крестьян на Тамбовщине (граждан своей страны!) травили газом, сжигали деревни, расстреливали заложников…

Когда в 1930-м начались аресты «военспецов», ни за одного из них член Реввоенсовета Тухачевский не вступился, хотя многих хорошо знал.

Так вели себя и участники Военного совета, из состава которого Сталин подобрал судей для скорой расправы.

Несчастные! Они еще не знали, что своей беспринципностью, предательством боевых друзей подписали и себе смертный приговор.

Почти все участники того Военного совета были расстреляны.

К 1920 г. в Красной Армии на высших командных должностях, которые по сегодняшней терминологии можно назвать генеральскими, было более 200 евреев. Достичь высокого воинского звания, особенно еврею, как и во все времена, было не просто. Для того чтобы достичь генеральской карьеры, нужно было быть физически крепким и сообразительным солдатом, пройти сложную процедуру аттестации, проявить мужество в бою, высокие показатели в учении. Представление к очередному званию обязательно сопровождалось военно-политической характеристикой, которую необходимо было заслужить безупречной службой. В положительной характеристике обязательными были такие тезисы: «…грамотный командир… пользуется уважением подчиненных… скромен в быту… делу Ленина – Сталина беззаветно предан». В личном деле каждого офицера и генерала можно обнаружить десяток подобных характеристик. Они составлялись и при представлении к наградам.

Написание упомянутых документов осуществлялось штабными работниками, в большинстве случаев неевреями, что позволяет оценивать их весьма объективно.

Сведения о советском генералитете, в том числе и еврейском, всегда были конфиденциальными. Авторам, которые пытались по косвенным данным сделать какие-то обобщения и опубликовать их, инкриминировали разглашение военной тайны.

Армейский военный юрист Ульрих оправдал доверие и орден Ленина, полученный в августе 1937 г. «За успешную работу по укреплению революционной законности и охраны интересов государства». Военная коллегия Верховного суда СССР под его руководством только за 28 и 29 июля 1938 г. приговорила к расстрелу восемьдесят два человека – государственных, партийных и военных деятелей.

Оказалось, что у главы советского правительства Молотова «врагами народа» были его заместители Н.А. Антипов, В.И. Межлаук и Я.Э. Фудзутак, а у первого маршала, наркома обороны Ворошилова – заместители Я.И. Алекснис, В.М. Орлов, начальник разведки Я.К. Берзин.

По армии и флоту был нанесен удар сокрушительнее, чем расстрел «группы Тухачевского» в июне 1937 г.: из восьмидесяти двух осужденных тридцать два принадлежали к высшему командному составу. Среди трагически погибших – тридцать пять русских, двадцать три еврея, тринадцать латышей, четыре поляка, три украинца, два армянина, грузин, литовец, серб и швед.

Известно, что было репрессировано 408 человек руководящего и начальствующего состава РККА и ВМФ, к высшей мере наказания приговорен 401 человек[13], евреев среди них было 180 человек. В книге профессора Ф.Д. Свердлова «Евреи-генералы Вооруженных сил СССР. Краткие биографии» они названы поименно. Следовательно, все евреи, входившие в состав руководящего и начальствующего состава армии и флота, за исключением нескольких, таких как Мехлис, были расстреляны.

Но вот грянула война. Армия и флот оказались в катастрофическом положении, в особенности в кадровом вопросе. Почему? На этот вопрос ответил Ворошилов на заседании Военного совета при Наркомате обороны СССР 29 ноября 1938 г. «Вы знаете, что собой представляла чистка рядов РККА, – говорил он. – Чистка была радикальная и всесторонняя… с самых верхов и кончая низами… мы вычистили более четырех десятков тысяч человек». Затем следовал совершенно параноидальный вывод: «Именно потому, что мы так безжалостно расправились, мы можем теперь с уверенностью сказать, что наши ряды крепки»[14].

Но война оценила состояние армии по-другому, и за три коротких, невиданно трагических месяца докатилась до Москвы. Теперь война диктовала свои условия – срочно создавался новый генералитет армии. И здесь повторилось то, что неоднократно происходило в ходе двухтысячелетней истории еврейства в изгнании: советской власти понадобились умы и таланты, героизм и духовный потенциал евреев. В составе генералитета, созданного в критических условиях войны, шестнадцать генералов-евреев стали Героями Советского Союза, 276 офицеров стали генералами в ходе Великой Отечественной войны. За особые заслуги после войны семидесяти полковникам было присвоено это звание.

7 мая 1940 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР в Красной Армии устанавливались звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник и генерал армии. Прежние высшие звания: комбриг, комдив, комкор и командарм – были упразднены, для Военно-воздушных сил вводились звания генерал-майор авиации, генерал-лейтенант авиации и генерал-полковник авиации (кроме генерала армии). Генеральские звания вводились и для других родов войск: артиллерии, танковых войск, войск связи, инженерных войск, технических войск, интендантской службы, береговой службы, например генерал-майор артиллерии, генерал-лейтенант артиллерии и т. д. В военно-морском флоте устанавливались воинские звания: контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал флота Советского Союза (упразднено 3 марта 1955 г., восстановлено 28 апреля 1962 г.). В июне 1940 г. новое звание получили 1056 человек, из них 982 стали генералами и 74 адмиралами.