– Дорогая моя, ведь ты бы не моргнув глазом взяла у него деньги, если бы вы обвенчались? А так как нет сомнения, что это обязательно случится, я не вижу причин, почему бы не взять их теперь. Кроме того, пока тебе не на что жить, а для роли гувернантки или машинистки ты совершенно не приспособлена. Так что у тебя нет выбора, и лучше спрятать свою гордыню поглубже.

Мисс Бойд еще ни разу не встречалась с Артуром, но слышала о нем так много, что относилась к нему как к старому другу. Восхищалась его талантом и сильным характером в не меньшей степени, чем нежной привязанностью к Маргарет. Не раз видела его фотографии, но Маргарет утверждала, что он не фотогеничен. Сюзи спросила как-то: считает ли девушка его красивым?

– Нет, не думаю, что он красив, – ответила Маргарет, – но мог бы служить отличной моделью.

– Ответ, который хорошо звучит, но ничего не означает, – улыбнулась Сюзи.

Ей было слегка за тридцать. Нелегкая жизнь наложила на нее свой отпечаток, и выглядела она старше своих лет. Невзрачная, даже некрасивая. Большой рот, маленькие поблескивающие глазки и длинноватый тонкий нос. Лицо бледное, густо усыпанное веснушками. Но оно излучало такую доброту, а живость характера была столь привлекательна, что через десять минут после знакомства с ней никто и не думал о недостатках ее наружности. Скоро все замечали, что ее волосы, хотя и тронутые сединой, очень красивы, а фигура на редкость стройна и изящна. Руки нежные, белые, с тонкими пальцами. Она любила жестикулировать, увлекшись беседой. Теперь, когда она могла позволить себе приобретать все, что ей вздумается, мисс Бойд уделяла много внимания своим туалетам и всегда была отлично одета. С присущим ей вкусом и чувством меры она умела подать себя с лучшей стороны. Под ее влиянием и Маргарет одевалась по последней моде. Сюзи поклялась, что не станет жить вместе с ней, если та не станет следовать ее советам по части туалетов.

– И когда выйдешь замуж, ради Бога, вызывай меня к себе четыре раза в год, чтобы я могла следить за тем, как ты одета. Боюсь, не сумеешь сохранить любви мужа, если будешь доверять только собственному вкусу!

Накануне вечером, когда Маргарет, вернувшись домой после ужина с Артуром, рассказала ей о его комплименте, мисс Бойд была вознаграждена. «Как ты прекрасно одета! – удивился он. – А я-то боялся, что ты встретишь меня в робе художницы».

– Надеюсь, ты не призналась, что по моему настоянию купила этот костюм? – вскричала Сюзи.

– Призналась, – простодушно ответила Маргарет. – Я сказала ему, что у меня совсем нет вкуса и это ты все для меня выбираешь.

– Ну и зря, – нахмурилась Сюзи.

Но сердце ее наполнилось нежностью, поскольку этот простой эпизод еще раз доказал, насколько Маргарет искренна. Сюзи не сомневалась, что мало кто из приятельниц, нередко пользовавшихся ее безукоризненным вкусом, сделал бы подобное признание своему поклоннику, выразившему восхищение их нарядами.

Раздался стук в дверь, и вошел Артур.

– А вот и прекрасный принц, – воскликнула Маргарет, подводя его к своей подруге.

– Рад, что могу наконец поблагодарить вас за все, что вы сделали для Маргарет, – улыбнулся он, пожимая протянутую руку.

Сюзи заметила, что смотрел он дружески, но слегка отсутствующим взглядом, словно был слишком поглощен своей возлюбленной, чтобы замечать кого-то еще, и не могла найти темы для беседы с человеком, настолько занятым своими мыслями. Пока Маргарет заваривала чай, Артур не спускал с нее глаз, выражавших трогательную, ну просто собачью преданность. Казалось, он никогда не видел ничего более удивительного, чем то, с каким изяществом склонялась она над чайником. Маргарет, почувствовав его взгляд, оглянулась. Их глаза встретились, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Не будьте идиотами, – с наигранной веселостью воскликнула Сюзи. – Я ужасно хочу чаю!

Влюбленные покраснели и рассмеялись. Артур почувствовал, что обязан оказать какое-то внимание подруге невесты.

– Надеюсь, вы покажете мне свои рисунки, мисс Бойд? Маргарет утверждает, что они очень хороши.

– Не пытайтесь делать вид, что это вас интересует, – отмахнулась Сюзи.

– Она рисует замечательные карикатуры, – сказала Маргарет. – Я принесу тебе портрет, который она наверняка сделает, как только ты уйдешь.

– А ты не иронизируй! – прикрикнула Сюзи.

Конечно, мисс Бойд обратила внимание на то, что Артур мог послужить отличной моделью для шаржа. Маргарет была права, когда утверждала, что хоть он и некрасив, но его лицо должно было заинтересовать такую наблюдательную художницу, как Сюзи. Влюбленные молчали, и беседу пришлось поддерживать ей. Она болтала без умолку, и наконец ей удалось расшевелить Бардона. Артур, кажется, заметил Сюзи: он заливался смехом, слушая ее полные юмора оценки соучеников по классу живописи.

Болтая, Сюзи продолжала внимательно присматриваться к Артуру. Очень высокий, худой. Выступающие на длинном лице скулы, впалые щеки. Но две вещи в его облике особенно поразили ее: неколебимая самоуверенность и необычайная предрасположенность к страданию. Это был человек, твердо знавший, чего он хочет, и не собиравшийся ни перед чем отступать ради исполнения своих замыслов. Эта целеустремленность контрастировала с крайним безволием молодых художников, с которыми она в последнее время общалась. Его живые черные глаза могли выражать непереносимую муку, а подвижные, нервно подергивающиеся губы наводили на мысль о способности к самобичеванию.

Чай был готов, и Артур встал было, чтобы взять свою чашку.

– Сиди! – шутливо прикрикнула Маргарет. – Я подам тебе все, что нужно. Я помню, сколько положить сахару. Мне приятно поухаживать за тобой.

С присущей ей грацией она пересекла студию с полной чашкой в одной руке и тарелкой с бисквитами – в другой. Сюзи показалось, что он восторженно благодарит Маргарет за внимание. Глаза засияли нежностью, когда он принял из ее рук чашку и сладости. Маргарет ответила гордой и счастливой улыбкой.

При всей своей доброте Сюзи не могла не почувствовать некоторого укола в сердце. Ведь она тоже могла полюбить. В ее душе скопилась бездна нерастраченной нежности, которая была никому не нужна. Никто и никогда не шептал ей тех милых глупостей, о которых она читала в книгах. Мисс Бойд сознавала, что некрасива, но раньше обладала по крайней мере очарованием юности. Теперь и оно ушло, а возможность вести светскую жизнь она обрела слишком поздно. Женский инстинкт до сих пор подсказывал ей, что она создана для того, чтобы стать женой порядочного человека и матерью его детей. Она оборвала свою веселую болтовню, опасаясь, что голос выдаст ее мысли. Однако Маргарет и Артур были слишком заняты друг другом, чтобы понять это.

«Какая же я дура!» – подумала Сюзи.

Она давно поняла, что здравомыслие, доброта и сила воли ничего не стоят по сравнению с хорошеньким личиком. И пожала плечами.

– Не знаю, догадываетесь ли вы, молодые люди, что уже поздно? Если мы собираемся ужинать в «Шьен нуар», Артуру пора покинуть нас и дать нам возможность привести себя в порядок.

– Хорошо. – Артур встал. – Я вернусь в отель и приму душ. Встречаемся в половине восьмого.

Маргарет прикрыла за ним дверь и обернулась к подруге.

– Ну как? – спросила она, улыбаясь.

– Не следует ожидать от меня определенного мнения о человеке, которого я видела полчаса.

– Ерунда! – отмахнулась Маргарет.

Сюзи промолчала.

– Я думаю, у него очень хорошее лицо, – наконец сказала она убежденно. – Никогда не видела человека, на лице которого так определенно были бы написаны его намерения.

Сюзи отличалась ленцой, никогда не могла заставить себя заниматься работой по дому, и поэтому, пока Маргарет убирала посуду, принялась рисовать шарж, на который ее всегда вдохновляло каждое впервые встреченное лицо. Изобразила Артура носатым, ужасно долговязым, с крылышками, луком и стрелами Амура, но, еще не закончив рисунка, решила, что замысел не умен, и разорвала набросок на клочки. Когда вошла Маргарет, она обернулась и пристально взглянула на девушку.