– Кто знает, как он поведет себя во время распада?

– Сможет ли реактор выдержать его мощность?

– В курсе ли персонал станции о том, что им предстоит контролировать?

– Товарищ Рысев, вы вот так запросто держите сверхмощный радиоактивный элемент в пробирке?

Виктор Рысев терпеливо выслушал все вопросы, поправил очки и начал новую лекцию:

– Дистониум совершенно стабилен. Пробирка из особого стекла, если вы об этом. Но я не технологию радиационно-непроницаемых стекол представляю, об этом в другой раз. Работать реактор будет на мощности от 700 до 1000 тепловых мегаватт, но дистониум способен выработать до гигаватта чистой энергии, по моим подсчетам. Мы не будем искать на испытаниях предел его возможности, я преследую иную цель – повышения срока эксплуатации реактора, чем если бы он работал на таблетках уранового топлива. Да ресурс дистониума практически неисчерпаем! На данный момент топливный элемент на стадии тестирования. В дальнейших планах переход к его загрузке в реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Рядовой персонал об этом не знает, чтобы не было лишнего волнения и в следствии этого не было эксцессов. Пусть работают, как раньше.

– А если персонал совершит ошибку? – спросил пожилой полковник. – К чему это приведет? И кто понесет ответственность? Вы об этом подумали, товарищ Рысев? Да я первый остановлю всю вашу самодеятельность и даже то, что вы находитесь под особым покровительством, не помешает мне отправить вас гнить на Колыму до конца ваших дней!

– Спокойно, товарищ Верасов! – Рысев вновь поправил очки. Я буду внимательно следить за ситуацией, на станции запланированы испытания, я все проконтролирую.

– И проводить их будут именно на четвертом энергоблоке, что меня и пугает!

Словом, известие было не из рядовых – на четвертом энергоблоке ЧАЭС будет тестироваться новый вид ядерного топлива, от которого не знаешь, чего ждать. И это перед важным испытанием. И персонал станции, операторы БЩУ-4 не знают об этом. Больше всех тут негодовал полковник Верасов, хотя, представителю Комитета Государственной Безопасности было совсем не место в рядах атомщиков. Как и зачем он здесь? С другой стороны, может именно он и не даст зайти ситуации слишком уж далеко? Сам факт того, сколько правил техники безопасности при этом было нарушено, именно это больше всего выводило полковника Верасова из себя.

– У меня дочь в Припяти, товарищ Рысев! – полковник решительно встал. – А Припять…

– Всего в двух километров от станции,– перебил его Рысев. – И с ней все будет в порядке.

– Если ситуация хоть самую малость выходит за рамки, я даю слово офицера КГБ СССР, что приложу все усилия, чтобы вы, как главный инициатор, оказались между стенкой и стрелковым взводом!

Рысева все это начало порядком утомлять.

– Успокойтесь, товарищ полковник,– произнес он. – В крайнем случае мы всегда сможем все вернуть на начальную стадию.

– Каким же образом? – полюбопытствовал Верасов. – Вы что, время вспять повернете? Даже я, человек далекий от науки могу заявить – это невозможно! Даже для такого интеллектуала, как вы!

Виктор Рысев в ответ лишь усмехнулся.

Город Энергетиков, 22 апреля 1986 года, 21:00.

Вечерняя Припять, начинают зажигаться фонари, светится в темноте ДК «Энергетик», его название ярко горит на фоне неба. Справа от него светится гостиница. Ярко горят буквы «Готель Полiсся». В парке полно подростков, официально он еще не открыт, но ребятам уж очень хочется прокатиться. Стоит в ожидании пуска новое Колесо Обозрения. Совсем скоро, на Первое мая, в кабинки Колеса сядут жители и смогут увидеть свой город с высоты птичьего полета. Запуск парка аттракционов – самое ожидаемое событие. Хотя парк неофициально работал. Тишина и мрак парковой аллеи скрывают молодых влюбленных. Припять, самый юный город СССР, казалось он улыбается, подмигивая огоньками в окнах многоэтажек, живет и дышит, вместе с людьми его населявшими. И город так же счастлив, как и его жители в этот весенний вечер. Молодежь на танцплощадке двигается в ритме музыки. Но полковник Верасов не замечал царившую вокруг идиллию. Так часто бывает – человек не ценит обычных вещей из-за их обыденности. Лишь потеряв он понимает, насколько это ему было дорого. Он нахмурившись шел, одному ему только ему известно куда. Он прошествовал мимо шестнадцатиэтажного здания на улице Лазарева и остановился у дома, на верхушке которого ярко светился лозунг: «ХАЙ БУДЕ АТОМ РОБIТНIКОМ А НЕ СОЛДАТОМ». Пройдя во двор мимо детской поликлиники, он присел на лавочку, закурил папиросу и задумался. Что творит этот молодой ученый-выскочка? Что у него на уме? Не зря же Верасов носил на погонах звезды полковника, он должен раскусить этого умника! Итак, он вывел какую-то новую ядерную хрень. А где еще можно использовать ядерную хрень? Правильно, в ядерном оружии! А если верить этому умнику, то его творение – невероятной мощности! У полковника руки сами собой сжались в кулаки: если высшее руководство решит всобачить эту хрень в ракеты с ядерным зарядом, что тогда? Конец света, третья мировая, что еще? Чушь это все, про использование атома в мирных целях! Руководство страны только для начала решило засунуть неведомый элемент в реактор, так, для проверки. А потом – к бабке не ходи, стратегические ракеты с ядерным зарядом на основе нового элемента повышенной мощности полетят на головы всем тем, кому неугодна власть Советов! И не это страшно, хотя сама по себе гибель миллионов людей уже ужасна. Страшно то, что радиус зоны радиационного заражения одной такой ракеты может оказаться в разы огромнее обычного, таким образом пострадать может и СССР! Верасов выбросил окурок и решительно встал – добраться до этого сверходаренного и как следует взять гаденыша за горло! Но сначала – более важное дело, то, ради чего он собственно и пришел по этому адресу. Полковник вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и замер у двери. Немножко потоптавшись на пороге, не зная, как собственно, начать этот нелегкий разговор, он нажал на кнопку звонка. А то что разговор будет нелегким он знал прекрасно. Дверь распахнулась, на пороге стояла полненькая девушка лет двадцати с черными, как ночь, волосами и синими глазами, взгляд которых, казалось, проникал в самое сердце.

– Папочка, миленький! – полковник еще и зайти не успел как Ангелина задушила его в объятиях. – Неужели приехал!

– Ну приехал, приехал,– полковник прошел в квартиру, они устроились в комнате. – Как ты тут одна, Лина?

– Нормально, папа,– ответила она. – Работаю. Детишки просто прелесть, клиника в двух шагах, как видишь, живу хорошо.

– Алексей не обижает? – спросил полковник.

– Нет-нет! – Ангелина отвела взгляд. – У нас все хорошо!

Но полковник уже заметил, как на милое личико дочери словно набежала тень. Но бесполезно было что у нее пытаться узнать – не захочет, не скажет. Еще и заплачет. Вся в маму – ранимая натура! Алексей – жених дочери, полковнику не очень нравился. Но речь сейчас не об этом.

– Доченька,– осторожно начал полковник. – Может, уедешь? В Киев, в Москву, я тебе все организую лучшим образом! В лагере работать будешь, ты же любишь детей!

– Почему я должна уезжать? – Ангелина сразу насторожилась. – Это из-за того, что ТАМ у вас что-то такое делается, чего быть не должно?

Под словом «ТАМ» она подразумевала Чернобыльскую АЭС, которая горела множеством огней в паре километров от города.

– Да нет, ТАМ все нормально,– отмахнулся полковник. – Наше ведомство туда не лезет, не нашей компетенции дела. Вот если бы шпионаж, тогда другое дело!

Полковник попытался пошутить, но шутка не удалась. Дочь встала, подошла к нему. Ее синие глаза медленно наполнились слезами.

– Папочка,– всхлипнула она. – Ну скажи мне хоть раз правду. Ну ведь на станции что-то затеяли, ты боишься за меня, да?

– Доченька, ну перестань. Если бы там что-то затеяли, я бы увез тебя отсюда уже давно.

– Ну а к чему тогда весь этот разговор про переезд?