Это замечание страшно того развеселило. Он так искренне смеялся! Ричи решил, что для него ещё не все потеряно, и в очередной раз съязвил на уроке. И в очередной раз почувствовал себя полным идиотом. Никто не засмеялся, все только покосились на него с явным неодобрением.

Нет, всё-таки нужно уходить в горы.

– Эй, Ричи, ты знаешь, что у вас в кладовой лежит пневматика?

Со своего насеста Ричи видел, как Джонни роется в сарае. Точнее говоря, он видел его зад, торчащий из-под верстака. Ого, а ведь ружьё – это как раз то, что ему в первую очередь пригодится в горах. Конечно, пока он не разживется нормальным, огнестрельным многозарядным карабином. Садовник выбрался из-под верстака и теперь смотрел, как Ричи торопливо спускается по стремянке.

–Классная! Можно мне?

– Да, конечно, возьми; оно не заряжено.

Ричи был просто в восторге. Этот Джонни – отличный парень. Конечно, раздражает, что он так нагло ухлёстывает за мамой, но в остальном он классный.

– Ричи, как ты смотришь на то, чтобы немного пострелять?

– А как, по-вашему, я могу на это смотреть?

– Ну, я не знаю, обычно мальчики твоего возраста убежденные пацифисты.

– А кто такие пацифисты?

– Ну, это такие люди, которые считают что оружие это эээ… плохо.

– Пацифисты-ы?.. – Он не сразу понял, что тот над ним откровенно издевается. Джонни наблюдал за реакцией мальчишки и ждал, когда до него дойдёт. Они оба от души посмеялись и отправились к дальнему забору, где в углу скопилась приличная куча пивных банок – одна из причин развода миссис Коллинз.

«У парня превосходное чувство юмора, и тем обиднее, что он думает наоборот» – подумал Джонни, заряжая воздушку.

3

Они с Томом решили взять двухдневный перерыв. Тому нужно было уладить дела на работе, да и у Джонни накопилось порядком разных невыполненных заказов. Договорившись встретиться с другом в аэропорту Сакраменто, он сел в машину и поехал домой, где его уже ждала Сьюзи. Он уже получил от неё пару сообщений.

По дороге он слушал околонаучную передачу, посвящённую пришельцам. Его никогда раньше не интересовала эта тема. Джонни был материалистом и уделял внимание только тем вещам, которые могли действительно принести какую-либо пользу.

Чем больше он слушал, тем больше понимал, что истинная картина вещей никому не известна. Да что говорить, он и сам практически ничего не знает об инопланетной цивилизации. От первого контакта остались одни лишь воспоминания. Джонни впервые пришла в голову мысль, что все это ему приснилось. А может, у него шизофрения. Ложные воспоминания. Он встречал одну шизофреничку – миссис Ольпенг, преподавателя литературы. Она вела у них уроки на первом году обучения. У миссис Ольпенг в голове жили две женщины. Одна – совершенно нормальная, социально адаптированная, любила книги и живопись. Это она научила Джонни многим полезным вещам. Другая была просто отвратительна. Обе они, кстати, прекрасно уживались и знали друг о друге. Этого феномена он так и не смог понять. Так вот, другая называла себя Мисси. Она появлялась ненадолго, и внешне ее обнаружить было невозможно. Появлялась она, когда рядом были мухи. Достаточно было всего одной, чтобы вперёд выступила Мисси. Миссис Ольпенг продолжала делать свою работу в эти моменты, но приоритеты ее менялись самым чудовищным образом. Она слюнявила подушечку пальца и ставила мокрое пятнышко на лакированную поверхность стола. Когда пятнышко высыхало, она ставила его снова. Мисси могла делать это часами. Обычно Мисси убиралась вместе с мухой, но бывало, что ее терпение вознаграждалось, и тогда муха садилась на стол, подбегала к мокрому пятнышку и опускала в него свой хоботок. Когда насекомое сгибало передние лапки, чтобы поудобнее устроиться, Мисси точным движением опускала палец. Она давила муху пальцем, с хрустом расплющивая ее о стол, а ее тело сотрясал мощный оргазм. После этого Мисси растворялась, а ее место занимала миссис Ольпенг, чтобы с отстранённым видом вытереть со стола останки насекомого.

«Вот так-то и сходят с ума» – подумал Джонни. Он заехал в городскую черту, и шум мегаполиса немного отвлёк его от самокопания.

Когда он приехал домой, Сьюзи вела в сети бурную переписку с подругой.

– О, привет дорогой! Я уже думала, мне придётся пить вино в одиночестве. – Она надула губки и приобняла его за шею. – Давай, приведи себя в порядок и возвращайся за стол.

Джонни отправился в душевую. Подставив лицо под горячую воду, он устало вздохнул. Нужно было раньше с ней расстаться. Вечно он все усложняет.

Он не удивился, что она приготовила ужин, а ведь у Сьюзи не было привычки заниматься стряпней. Чего не сделаешь, чтобы заглушить чувство вины. Уже с порога он знал, что подруга завела интрижку на стороне.

Ему уже приходилось проходить через такую ситуацию. Вообще, Джонни не был ревнивцем и считал, что каждый волен делать то, что считает нужным, если это не вредит другим. Он тогда сразу выдал своей девушке все, что думает по этому поводу, что готов забыть измену, а она клялась, что все вышло случайно и что очень сожалеет. Но у них ничего не получилось. Во время секса она вспоминала свою измену, он чувствовал себя участником какой-то оргии, где он исполнял явно второстепенную роль. Джонни и сейчас чувствовал, как его сравнивают. Это было неприятно, задевало его самолюбие. И главное, он больше не был единственным. Все ещё особенным, классным, желанным… элементом коллекции.

Он не сказал ей ни слова. Решив заодно проверить, на что способен, молча «уговорил» ее собрать вещи и уехать с ощущением того, что все кончено. Его огорчало, что он не особенно расстроился – ведь ему иногда казалось, что у них все по-настоящему. Но сердце не обманешь, а сердце говорило, что и терять особенно было нечего.

Два дня быстро пролетели в плодотворной суете. Джонни раскидал накопившиеся дела, набрал массу удаленной работы, сослался на то, что ему нужно посетить родителей, и вылетел в Мэдфорд.

Добрались они довольно быстро. Народу в этой части округа проживало совсем немного, гористая местность притягивала только туристов и охотников, за счёт которых кормилось местное население. Природа здесь была великолепная, а дорога практически пустая, так что, выехав в одиннадцать часов утра из аэропорта Мэдфорта, они в три уже были на месте. Томас снял номер в единственном мотеле Руха. В нем оказалась кухня, был телевизор и даже кондиционер, который, правда, страшно шумел.

– Халатов мы тут не найдём. А денег содрали, словно тут и бассейн имеется. – Том любил комфорт и искренне считал, что остальные разделяют его стремление все организовать «как дома».

– Давай-ка для начала прогуляемся. Городок крохотный, успеем до вечера обойти. Заодно найдём, где можно прилично поесть.

– Прилично поесть можно в Сан-Франциско, но я оттуда как раз улетел. А здесь наша задача – не помереть от пищевого отравления.

– Давай, пошли, хватит ныть.

Городок оказался даже меньше, чем они ожидали. Отсюда начиналось несколько горных туристических маршрутов, на окраине находились средних размеров птицеферма, лесопилка и чуть в стороне небольшой санаторий. Главная улица одновременно была дорогой, по которой они приехали. От неё перпендикулярно расходились улочки поменьше. В городке было чисто и зелено. Местные жители к туристам относились довольно приветливо, поскольку те являлись одним из основных источников их дохода.

На обратном пути друзья зашли в довольно милый ресторанчик с интересным меню и приветливым официантом. Опасения Тома явно не оправдывались. Ужин был отменный.

– Завтра придётся прочесать все переулки. Твой парень, видно, домосед. Вон, смотри, детей на улице полно. Так никого и не узнаешь?

– Он должен быть здесь. Завтра нужно все тут как следует осмотреть.

– А ты не думал, что мы могли опоздать и его…

– Ты, правда, хочешь это обсудить? – Джонни злился редко, и это был как раз такой момент. Он и сам начинал беспокоиться. Городишко был такой маленький, что Гиффет должен был почувствовать парнишку, если тот в нем находился. В голову лезли разные предположения, и он уже не мог не обращать на них внимания. Том вздохнул.