Забор сам увидишь. Сам о нем думай. Не мое это дело - забор. Простите, что отвлекся. Отвечаю. Корпорация есть, но она ЧИП В ГОЛОВЕ? Стоп. Серьезно, чип в голове? Опача, приплыли. Буквально и метафорично. Что выбрать, как жить? Разнести себе голову или оставить все как есть? Кто ответит на вопрос? Никто. И я не отвечу, пусть и задаю быть или не быть (не я первый, не я последний), садимся (я просто решил постоять) и дальше говорим. Можете слушать другую версию (а разве это не хвала в хвале?). Все все равно не выговоришь. Все - все равно. Все - равно. Равно все все. Все равно все. все Равно Все. Теперь высота. Можно идти бесконечно? Нет, можно посчитать. Считайте, если хотите, делаю провал. Птху.

Холодная осень в городском порту,

Моя любовь рядом,

Верит мне,

Кофе глухой

К мольбам на ветру

Пророчит нам

Наш путь домой

В городском порту.

***

Когда Седой приехал в гостиницу, то сразу лег спать. Проспал он всего-то несколько часов. Встал в три часа ночи. Седой застелил кровать и вышел на балкон покурить. Вдруг он услышал какие-то шорохи на крыше. В гостинице было шестнадцать этажей и Седой находился как раз на шестнадцатом. Момент и руки схватили его шею сверху. Седой быстро посмотрел вверх и увидел, что за край прицеплен какой-то ниндзя. Он был одет во все черное. Седой скинул его на балкон, а сам быстро запрыгнул в комнату. Он легко мог и без помощи оружия справиться с этим человеком, ведь тридцать лет назад, когда Седой был в Тибете, его научили кунг-фу.

На балкон с крыши спрыгнуло еще несколько людей в черном. Седой принял стойку. Первые два были уложены двумя легкими ударами с ноги. Затем спрыгнуло с крыши еще человек двадцать. Седой закрыл глаза и прыгнул с протянутой ногой на них. Трое уже лежали. Седой встал и с разворота врезал одному по челюсти. Потом по-обезьяньи врезал следующему по черепу.

***

Волны фортепиано. О чем ты только что думал? Ты не собираешься погружать это в текст? Все будет зависеть от того, каких целей ты хочешь добиться. Мне холодно. И тебе будет холодно.

Да, убрал руку. Только так ты со мной разговариваешь.

Что ты себе думаешь, Толик?

Тебя порвало насквозь.

Нет сил, непереносимо, инсультно, пытаюсь передать максимально. Вот оно. Ощущение перед смертью. Поехали!

Кто из вас оставляет мне записки, бедный вор, великий из простых, робот из роботов, в конце робот, все, не могу называть твое имя, чтобы не обидеть. Я люблю тебя всей душей. Но другие тебя не любят. Тебя любят МЫ. Что будем делать в этой пустоте? Мысль закралась. НАУЧИ!

Атаель смотрел на Соркаша сквозь толстую щелочку между парадными дверьми. Почти специально. Откуда идет дождь колец? Передал мне послание? Против моей воли? Обрек меня на страдание? Во имя важной Идеи и Великого Будущего Рая?

Считаешь ли ты, что в какой-то момент мы действительно поехали крышей? Всегда основа черепа держит себя в руках, Чужой, пошел на хуй отсюда. И это откровение.

Я перешел с книгами уже такую черту, когда не думать о них невозможно. Эй, Достоевский-трип, лови на весу мать родную, себя любимого, круговерть рая, белая, вольная, иди душа моя безбрежная, намоленная, рая, сая, вся, куна, истина, ва.

Выход. В дыру проходов. Базарный он. Старшой.

Прыть и я потерял девственность.

Как исчезали из кармана деньги, стелила травка, мягко, немного судорожно и страшно, по медовой реке, из кармана в карточку, с карточки туда, вниз, вверх, переворачивался круг. Сладостно и больно Уходя. Не буду, не хочу. Отхожу.

Шива, как ты далеко. Но пусто будешь упомянут. Шило в Шиве. И пусть ты тоже, политикан и неотвечала, будешь помянут. Я не обижаюсь. Я уважаю. Забудь. Ты не умеешь перемещаться во времени, тебе сказал молодой экзальтированный наедине с собой мангуст, а ты даже не обратил внимания.

Братик... Пффффффф...

я ныряю прямиком в спираль, разрывая тебя в куски

Метеоры блядь не исчезают и разжимаются вдруг в тиски

Света луч после передоза утвердительно пляшет вниз

Прорывая все лучи света, я, братик, всего лишь карниз

От которого ты оттолкнешься. Скажут мне - "Суицид, пиздец"

Голова кровоточит крошкой, вытекает говняный супец

Усредненный космос плоти, смертоносный ярый луч

Я сжимаюсь ускоряясь, я стою, когда кручусь

И схуяли ты не лечишь? И схуяли ты молчишь?

Нашелся, тоже мне мама, Ты - это сучий переебаный движ

А чернота, блядь, не видит мрака, чернота ведь - тоже мрак

Я ножом тебя укокошу, ведь ты, братуха, ебаный рак

Ухойдоканный и спиральный, разрастающийся в мозгу

Каша овсяная бледная, размазанная по снегу.

Я повешу на шею череп, я смерть полюблю как тебя

Сядем мы, братик, на веру и детей захуярим зря

Сначала увидим глаза в стороне, потом - глаза за глазами

Ведь для нас основное сейчас, оказалось

Это не срать мелочами

И это, братик, наш путь - найти основное сознание

Обмануть его, побрить голову и болеть захристовой манией

А там в конце развернуться, как поют - козырей нет

Понять, что ты рваная сука или психический менуэт

Когда я туда доберусь

и стану глазами всех глаз

Я, братик, тебя поцелую, ведь ты, братик, ебаный рак

Я вырву тебя как занозу, как серединную сука звезду

Уничтожу тебя, раскромсаю всю вселенскую пизду

А потом, оставшись один, и глазами намылив глаза

Я победно нассу себе в голову, развесив везде образа

Образа нарисую раньше, еще с самых первых глаз

И с самой первой секунды выполню госзаказ

Образа - это вера в Братика

Образа - это Я на Коне

Образа - это вой фанатика

Образа - это Ты Во Мне.

Принц на коне повстречал. Увидел, обомлел, упал наземь, заскучал и рванул на все четыре стороны, пытаясь оторваться от своих частей на виду сквозь и соединиться мрачно-радостным Атаелем, моим персональным Гробом Господним, истинным повелителем ветра. Он шел против ветра. Ты хочешь, чтобы я сделал отсылку? Да я за счет брендов живу, я ребенок поствсего, пусть всего - АЛЛИГАТОР!!! Прием! Гвоздь!

Соркош предощущал, что я подарил ему самую бездейственную способность - заражать других бледной скукой. Соркош открыл глаза. В стороне туловища кольнуло. Соркош сжал пальцы ног и перевернулся на бок. Свет в комнате оставался в стороне, комната была комнатой (не совсем прямоугольной - одна длинная стена была чуть выше другой). Соркош понимал, что выбора в мире нет - нужно вставать. Даже если ты хочешь убить себя, тебе придется встать и потратить еще немного благословенного бледного времени на самоубийство. Можно себя убить позже, когда встанешь, умоешься, оденешься, поговоришь с людьми, почитаешь книгу, посмотришь видео, помоешь посуду, походишь в туалет, посмотришь в окно, выйдешь на улицу, поотрываешь рот, сядешь в ванную возможностей и представишь на себе пальто, поссышь в воду, пропустишь народные песни, ну, в общем, все эти дела, которыми ты занимаешься ежедневно. Убить себя позже, чтобы завтра не пришлось вставать и повторять все по кругу. Но какой в этом смысл, если ты и так будешь мертв? Дурной вопрос, которому много людей посвятило кучу времени в этом мире, чтобы хоть как-то продлить свою жизнь в сознании бессознательного смысла и текста. Восполняло Соркаша только одно - предрасположение к таким как он - скучным, ленивым, стыдным жизням, но (важно) только тем, кто осознает свой скучный безымянный дар влачить себя по комнатам и улицам, по полям и горам, по воде и в воздухе, в космосе и внутри головы.