меня обтягивает, значит, обтягивает полностью.

– Прости.

– Да все нормально, – ответила Ноэ. – Ты меняешь боссов как перчатки, а? Сумасшедшее

время. – Лора взглянула на Джереми, поправляющего юбку на Томасине. Чувствовал ли

он её тепло? Он наслаждался ли собой? Ей вдруг захотелось, чтобы он снова был геем.

– Кармелла тоже ушла. – Рассеяно добавила Лора. – Блин, ты же не станешь плакать.

– Я никогда не плачу. – Она покачала головой и подняла руку, Позволяя Лоре

поработать над проймой. – Разве что сейчас ... Грейси. Как же это тяжело, быть убитой

человеком, который должен тебя любить. – Лора сразу подумала о Джереми, прежде чем

поняла, что Ноэ говорит о Шелдоне.

К тому времени, когда примерка закончилась, вечер уже закрадывался за край неба.

Одетые модели гоготали в углу. Лора и Тиффани развесили порезанные и сколотые

образцы, пытаясь сохранить их в порядке очередности. Их было недостаточно. Джереми

придется поднапрячься и сделать коллекцию из матового трикотажа. В противном

случае, показ будет очень коротким. А это мало освещения в СМИ. Мало обсуждений.

Плохая оценка от критиков.

Тем не менее, тот факт, что у них в запасе есть еще неделя, и работников было

достаточно, чтобы они дожили до пятницы. Лора сделала список исправлений и

спланировала, как все сделать вовремя.

Зажужжало сообщение от Рене. Кто–то хотел ее увидеть.

В холе её ждал Стью, без пакета, с простой сложенной бумажкой в руке, затянутой в

перчатку. На нем были нелепые брюки–байкеры и плотная оранжевая рубашка, на

которой яркими большими буквами было написано «Кетчум». Он жестом пригласил ее

сесть на один из коричневых кожаных диванов. Стью никогда не сидел. У него не было

времени.

– Ты в порядке? – спросила Лора, стараясь не смотреть на «ослепительную» рубашку.

– Меня могут уволить за это, но мне плевать. – Он показал ей бумажку. Она проверила

квитанцию. Это была доставка платья «Марди» с завода 40–й улицы до 1410 Бродвея,

подписанного ГрейсиПомеранц. Но не только это вызывало вопросы. Вместе с платьем

была заказана доставка двадцати пяти предметов одежды, с номерами, которые она

никогда не видела.

– Знаешь, что это значит? – спросила она. – Грейси и Джереми смотрели платье вместе

здесь, в ту ночь.

– Да, платье было отправлено сюда. Но согласно этой записи, Грейси позвонила и

перенаправила двадцать пять предметов одежды. Это изначальное место в Бруклине, а

она отправила их в парк Грамерси.

Стью разрешил ей оставить квитанцию у себя, настолько он презирал своего

работодателя, и ушел дальше выполнять заказы на корпоративной машине.

С лекалом в одной руке, карандашом в другой и телефоном, зажатым между ухом и

плечом, Лора звонила детективу Канингеми..

– Где ты? – спросил он.

– На работе.

– Я думал, что тебя сократили.

Она вздохнула.

– Джереми вернулся, так что я здесь, что заставит тебя думать, что мы с ним спим или

что–то еще, верно?

– Поскольку твой босс не является больше подозреваемым, то мне все равно, что вы с

ним делаете.

– Я достала квитанцию о доставке Т.О.П.–а.

– И как выглядит подрубочный шов?

– Знаешь, ты должен делать планку по выходным.

– Откуда ты знаешь, что я не делаю?

– Он был доставлен с вешалкой из двадцати пяти предметов одежды, которые я даже не

знаю, что из себя представляют.

– Правда? – Она почувствовала, что ему наконец стало интересно её слушать, а не только

упражняться в остроумии. – И они в офисе?

– Нет, здесь ничего нет. Я гарантирую, когда идет подготовка к шоу, каждый угол забит.

Их негде спрятать.

– Двадцать пять, говоришь?

Она посмотрела на квитанцию.

– Пять “S”, двенадцать “M”, восемь “L”. Что странно, потому что наши клиенты средней

комплекции, и нам не нужно много «L».

Она никогда не слышала так много слов в детективном романе с детективом Канингеми.

И даже когда она остановилась, на другом конце была тишина. «Алле?» – только хотела

взяться за обвинение или еще одну просьбу зайти и посмотреть видеозаписи.

– Ты можешьузнать фальшивку по внешнему виду? – спросил он.

– Доллар, нет. Куртка, вероятнее всего да.

– Мне нужно, чтобы ты встретилась со мной в доме Померанцев. Но никому ничего не

говори.

– Даже Джереми? – тихо в трубку спросила Лора.

– Давай позволим отделу фальшивок немножко поработать?

– А чем занимается реальная полиция? – уточнила Лора.

– В отличие от них мы занимаемся реальными преступлениями, а не поддельными. –

сказал он. – Ты сможешь быть в парке Грамерси через полчаса?

У Лоры не было времени ехать к дому Померанцев. У нее была куча работы и шоу через

четыре дня. Но тайна встречи заинтриговала ее и желание выяснить, что за

скелеты,супер–богачи держали в своем шкафу, было слишком велико.

Поэтому она согласилась встретиться с Канингеми в таунхаусе в Грамерси–парке в

восемь вечера, если он заплатил за поездку на такси туда и обратно. Он сделал

комментарий о переходе по всему городу на копейку налогоплательщика, аЛора

парировала тем, чтобыла бы совершенно свободна для прогулки, если бы он изначально

задержал того подозреваемого. Затем она повесила трубку.

Канингеми стоял на крыльце Померанцев с аккуратной женщиной, чья способность

стоять спокойно, даже на холоде, заставляла думать, что она мертва.У неё был длинный

прямой конский хвост, который держался на каком–то геле или муссе, и меховые

наушники.Одета она была в неописуемо консервативное платье. Она стояла, обхватив

себя руками, и смотрела на каменную кладку верхних этажей.

– Лора Карнеги, – сказала Канингеми, – это Дана Бьюкенен из отдела борьбы с

контрафактом.

Сузившиеся глаза Бьюкенен, сказали Лоре, как она относится к ехидным замечаниям

коллеги.

– Может уже пойдем? – спросила она.

Канингеми вытащил ключ с толстой этикеткой и сломал печать на двери.

В доме было все, что как казалось Лоре, должно быть у богатой пары. И это не имело

ничего общего с дорогой мебелью в стиле боз–арт, золотыми и бордовыми полосатыми

обоями, приборами из нержавеющей стали или гранитными столешницами. Даже

инкрустированные фрески, мраморные полы и мозаики в столовой не были самой

большой подсказкой.

Углы были чистыми. Безупречно чистыми. Не было ни одной неуместной книги. Куртки

или чашки. Было чувство, что хоть в доме и жили, но за минуту до их прихода, кто–то

пришел и стер все следы присутствия человека. Со стороны могло показаться, что дом

совершенно пуст.

– Думаю, подарю им пару крошечных кроликов на Рождество, – сказала Лора.

Бьюкенен и Канингеми, похоже, уже бывали здесь. Они прошли через прекрасно

ухоженные коридоры и комнаты, и спустились на два пролета вниз по коридору.

– Седьмая спальня, – сказала Бьюкенен без всякой иронии.

Лора открыла дверь в огромную комнату, большую, как мастерская, уставленную

полками и стойками. Обувь. Куртки. Платья. Одно свадебное платье, чей белый

шелковый шлейф тянулся в центр комнаты.

– Это ее гардеробная, – сказала Лора, заявив очевидную, невероятную правду. У

женщины был шкаф с тремя обделанными кедром стенками, выступающими в центр

комнаты. У каждой стены были стойки с обеих сторон. Архитектор или дизайнер, или

кто–то, кто спроектировал это, справился с работой просто блестяще, потому, что стены

были помещены асимметрично к окнам, но не мешали взору, но увеличивали

естественный свет, рассеивая его, чтобы сохранить цвета от выгорания. Каждый угол и

поверхность сияли чистой, бессознательной чистотой.

Лора коснулась одежды, когда она проходила мимо, ее пальцы окунулись в многообразие

шелка, шерсти, хлопка, а в глазах рябило от дизайнеров. The Row. Dior. Chanel.