На светлой, нетронутой загаром коже не наблюдалось никаких отметин, которые быть там не должны — проглядывающиеся ниточки вен и пара родинок не в счет.

— И из петли предки тебя пару месяцев назад не вытаскивали? — со скепсисом во взгляде продолжал наседать Слава.

— А ты считаешь, что я такой даун, что полез бы в нее в их обеденный перерыв? Я прилежный сын, и аппетит родителям портить не намерен.

— Тогда что насчет таблеток? Я сам слышал, как врач, возвращавшийся с вызова в свою карету, сказал водиле, что какому-то «хиленькому парнишке, измазанному, как девочка, тенями, сделали промывание желудка и уложили спать» — кто же это мог быть?

— Я, — уверенно заявил Влад, делая последнюю тяжку и выбрасывая окурок в траву. — Отравился шелковицей. Бывает и такое, — развел он руками в стороны, а потом забрался на широкие перила с ногами. В попытке скрыться от пусть и вечернего, но все еще палящего солнца, Влад натянул на голову капюшон толстовки и вновь раскатал рукава. — Ну что, не оправдал твоих ожиданий? Суицидник из меня, выходит, фейковый, но если вдруг захочется рассказать своим браткам какую-нибудь интересную байку про меня, в результате которой я чуть не самоубился, можешь упомянуть один случай из нашего общего детства. Помнишь о прыжках с пирса?

Слава помнил. Как такое забудешь? Им было по девять, когда они приклеились хвостом к ребятам постарше и поплелись с ними на пляж. Те прыгали в воду с многоярусного пирса: первый этаж находился на уровне полутора метров над водой и особой опасности ни для кого не представлял, второй же — примерно пяти-шести метров. Славе захотелось выпендриться, не быть таким сопляком в глазах старших приятелей. Он знал, что ребята разминаются на мелком пирсе, а потом забираются на второй этаж, и решил опередить их и сразу сигануть с него, чтобы было «по красоте» и с уважением в чужих глазах. Эта идея не осталась не озвученной, и по дороге он поделился ею с Владом. В итоге на бетонных балках высотой шесть метров над водой они оказались вдвоем. Слава чувствовал, что его друг не отстает. А так как он считал себя творцом данной идеи, а значит и первенство ее исполнения должно быть доверено ему. Ускорил шаг, балансируя с широко разведенными руками, достиг конца балки и сиганул в воду. Влад, побоявшись, что не успеет, добегать не стал и спрыгнул с середины. Славка всплыл, радостно взвизгнул, поднял глаза на ребят, но вместо восторга увидел страх и панику. Да и Влад наверху не обнаружился… Мальчик неудачно упал плашмя на воду, осушил половину тела и якорем уплыл на дно, которое оказалось ближе, чем он думал.

— Да, Денис еще неделю хвастался всем во дворе, что оперативно вытащил тебя из воды, а Лева — что сделал искусственное дыхание.

— Сомневаюсь, что в последнем была необходимость. Я тогда уже пришел в себя, просто глаза не мог открыть из-за боли.

— Но все равно ты оленя кусок, совершать такие необдуманные вещи…

— Мне было девять, — напомнил Влад.

— Не уверен, что это что-то меняло.

Слава наблюдал за бегущими вдали по морю волнами, как раскачивались пришвартованные корабли, а в небе, расправив крылья, планировали чайки. Ветер так и не стих, поэтому бескозырку пришлось снять. Пшеничные, как солома, непослушные волосы встали дыбом.

— Кажется, мы не говорили по-человечески уже целую вечность, — тихо озвучил Влад свои мысли, вернул наушник на место и поднялся на ноги. Но Слава не стал ничего отвечать.

***

Дни перестали быть похожими один на другой. Некоторые проносились со скоростью выпущенной из ружья пули, другие тащились, подобно сухопутной черепахе. Слава начинал ловить кайф от новых знакомств: к бабушкам, проживающим в соседних домах, понаприезжали внуки и разбавили закоренелую тусовку его тесного круга знакомых. А новые песни под гитару разучились сами собой.

Слава сидел на скамейке в конце двора, прижимая к талии приезжую девчонку. По ее словам, ей было пятнадцать, но приличный слой косметики и постоянное поддакивание его друзьям подсказывали ему, что Рита свой возраст явно преувеличила на год, а то и на все два. Сложившаяся ситуация Славу ничуть не смущала — далеко идущих планов на нее он не строил, тем более, что отпуск ее родителей подходил к концу через полторы недели. Для Риты это оказался своего рода курортный роман — еще один повод похвастаться перед подружками по возвращении.

«А я устал, мне просто надоело

Кивать в ответ на глупые признанья

Я не такой, но разве в этом дело

Вам это в кайф, мне это в наказанье

Я устал от всего, мне нужна передышка

Давай уйдем и больше ничего

Но для тебя это слишком

Забудь слова, что мама говорила

Купи билет, уедь куда подальше

Возьми друзей и выпей с ними пива

Они и пиво спасут тебя от фальши

Я устал от всего, мне нужна передышка

Давай уйдем и больше ничего

Но для тебя это слишком*», — гитарный бой резко оборвался на крике раздавшемся из глубины двора:

— Ну ты че как целка убегаешь? Остановись, давай поговорим!

Слава повернул голову и увидел, как вдоль дома, несясь на бешеной скорости, перебирая своими длинными худощавыми веточками, бежит Влад, а за ним несутся два парня.

— Эй, сучка, у моей мамы есть ахуительная помада, хочешь подарю? Но только при одном условии: флакон от нее я засуну тебе в задницу.

— Только если сможешь вытащить его из своей. Наверняка, твоя мамка его тебе туда глубоко засунула, — запыхавшимся голосом парировал Влад, подбавляя газку.

— Опаньки, а мертвец живее всех живых, — подал голос друг Славы, отложив гитару. — И чего это он сцепился с ребятами с соседнего района?

— Да у них там постоянно сходка ему подобных, собирают свой шабаш и пугают народ. Вот, видимо, местным надоело это и они решили его разогнать, — ответил другой.

Со стороны эта потасовка действительно напоминала бунт в курятнике.

— О, смотри, если добежит до арки, то успеет улизнуть, — выкрикнул кто-то. — Может подсобить ребятам и зажать его?

Слава, наблюдая за бегущим Владом, невольно словил себя на мысли, что начал ставить ставки на него, прекрасно видя преимущество длинных ног и сильной дыхалки перед его противниками. Но впереди местного задохлика, который, впрочем, всем своим видом сейчас демонстрировал еще ту жизненную энергию, маячила длинная преграда — стена дома, к которой в любой момент парня могли припечатать, замедлись он хоть на секунду. А тут еще и его друзья изъявили желание поучаствовать.

— Но ведь это будет нечестно. Силы и так неравны, — вмешалась Рита, пихая то ли случайно, то ли специально Славу локтем в бок.

— Сами справятся, — отмахнулся он, не желая вмешиваться. Если ребята вознамерятся сунуться к нему, он их не остановит или, по крайней мере, не станет пытаться, но те явного желания не выказывали — слова оставались словами.

Влад, тем временем, добежал до середины дома, звучно крикнул: «Да отъебитесь уже, топлива не хватит столько за мной носиться», — и скрылся под аркой.

— Ну, если завтра его лицо разбавят скупые оттенки его гардероба, то будет ясно хватило им топлива или нет.

Слава услышанные слова запомнил и принялся ждать.

На следующий день он специально вышел пораньше во двор, чтобы узнать результаты своих ставок. Но лицо Влада по-прежнему отдавало только бледностью. Парню он, конечно же, лично ничего не сказал, но про себя подметил: «Красавчик!»

***

Августовское солнце было сегодня особенно палящим и кружащим голову, потому выходить на улицу до шести по собственной воле мог только самый отчаявшийся, и Слава к их числу себя не причислял. Провалявшись с час в прохладной ванной, парень с удивлением и досадой обнаружил абсолютно пустой флакон из-под шампуня, которым они пользовались на двоих с отцом. Но посчитав себя слишком потным и вонючим из-за проведенной первой половины дня за сборкой кухонного уголка — ремонт в их квартире плавно подходил к концу — не растерялся и помыл голову шампунем сестры. На этикетке зеленого флакончика значилось «2в1. Шампунь и бальзам», но Слава вряд ли мог догадаться заранее, будучи неосведомленным о тонкостях работы различных уходовых средств для шевелюры, потому эффект заметил только тогда, когда ему об этом сказали прямо в лоб: