– Да всё равно круто! Я вот совсем простой уродился – без особых предрасположенностей, – откровенно сообщил я.

– Матус, все мы разные, но по сути равны. Просто уникальны каждый в своём, – произнесла Вероника мягким и приятным голосом.

– Спасибо! – радостно откликнулся я. – Ты во всём отличница! Что ни возьми, даже магия у тебя хорошо получается.

Вероника в смущении потупила взор и чуть помолчав отвечает:

– Я благодарна за такую оценку, Матус. Не в качестве противоречия, а для прояснения, нужно всё же сказать, что если ты посмотришь на предшествовавшие действия, по каждому пункту, где считаешь меня лучшей, то найдёшь там восемьдесят процентов труда и лишь двадцать – задатков, – с некой грустью поведала девушка. – Конечно, нельзя не отметить, что природа и родители наделили меня прекрасными талантами. На примере отца я научилась оберегать здоровье, понимать принципы работы человеческого организма в целом и систем органов в частности. Это, в свою очередь, добавило немного потенциала в развитии.

Я слушаю во все уши и смотрю так, как даже дозорный не всматривается в ночь. Кофе пока забыт, а Вероника продолжает:

– Важно понимать, что если паразитировать на организме, травить его или изнемождать, как говорит папа, то это в любом случае приведёт к страданиям. Природа не терпит одностороннего контакта. Всегда симбиоз, всегда взаимодействие. Может показаться, что маг способен периодически подлечивать себя, продлевать жизнь и если его на химический завод, в самую ядовитую атмосферу, поместить – выживет без последствий. Но, нет, такого не бывает. Всё справедливо.

Тишина возникла звенящая, да такая, что мысли мигом сбежали из головы. Сейчас всё будет лишним, ибо Вероника сказала сильно и ёмко. Сижу в восхищении и даже оцепенении.

Только спустя время, наконец, исторгаю:

– Очень впечатляюще, Вероника, я словно у мудреца на уроке.

– Это не моё – папа объяснил, – рассмеялась она и последнее напряжение схлынуло.

Я подхватил и мы вместе взялись хохотать. Тут уж и кофе пришёлся к месту. Делая глоток, с радостью отметил новое в образе Вероники. Я не веду дневника, куда бы вносил новые штрихи о личности председателя. Не как археологу или кладоискателю, что радуются находке после тяжёлых поисков, а подобно служителю культа, мне открываются новые грани веры и мира. Я просто фанатично увлечён и лишь наблюдаю, а Вероника, в торжестве щедрости, одаривает новыми ракурсами на себя.

Тем временем разговор продолжается и я выступаю:

– Значит месть?

– Как вариант, – отметила Вероника. – Просто, даже если рассуждать в этом ключе, то за что? Туманный был хоть и нелюдимым, а это одно из частых наших качеств, – посмеялась девушка, – но людского не чурался. Много участвовал в общественно важных делах. Это из летописей видно, причём, источники разные. Да и отец рассказывал кое-что. Думаю, речь идёт о мести магам, а точнее Императорской Ложе.

Я с округлившимся глазами спрашиваю:

– Типа есть и другие ложи?

Вероника заливисто рассмеялась, прикрывшись рукой.

– Были, Матус, в далёком прошлом, и не одна, – рассказала она. – Ещё существовали анклавы, гильдии, группы и много одиночек, по большей части самоучек. Этих до сих пор можно часто встретить в обществе – один лечит, другой судьбу предсказывает. Но, конечно, такое проклятие мог наложить либо гений, либо группа.

– Существующие сейчас? – осторожно уточнил я.

– Не знаю, Матус. Есть вариант хроно-отложенного искусства, но это просто дико сложно. Сбрасывать со счетов не будем, но рассматривать следует более вероятные. И вообще – не будем гадать.

Я с удивлением воззрился на магистра:

– Это почему?

– По ряду причин, – спокойно отвечает Вероника. – Во-первых, сейчас важно снять проклятие, во-вторых, это не наша задача. Вопросами наличия лиц или групп, занимающихся оперированием, так называемыми, потоками магии, что причинят или причинили ущерб Империи, занимаются другие люди, а нам нельзя. Это может быть очень опасно.

– Фух! – издал я натужно. – Мир так быстро расширяется, что уже неуютно как-то. Выходит, Симфония эти процессы держит под контролем, но не афиширует?

Вероника посмотрела с теплом и пониманием.

– Прости, Матус. Мне очень скорбно, что ты оказался втянут во всё это. Но даже я не смогла бы заметить эффект от этого проклятия, а ты смог. Это очень важно, в том числе для Симфонии.

– Спасибо, Вероника! – с чувством произнёс я, ощущая пробуждающуюся волну уверенности и суровой силы внутри. – Я готов служить Империи до последнего вздоха.

– Очень надеюсь, что большего, чем сейчас, не потребуется, – тихо проговорила девушка.

Мы наметили план действий, где, понятное дело, Вероника заняла главную роль. Мне же нужно будет организовать наше первое совещание втроем. Причём, лучше всего здесь, дома у Вероники. На своей территории маг может значительно больше и лишь высшая школа этого искусства позволяет ощущать себя “дома” везде, как сообщила мой клубный и настоящий магистр. Иссин Георг, например, почти достиг этого уровня, а Вероника пока ученица.

Мы спустились вниз, в зал приёмов, потому что после таких головокружительных открытий голод взбунтовался и взялся урчать в желудке. Вокруг царит торжественная атмосфера, умело украшенная тысячами лучиков солнца, дающих на стенах разномастную палитру. Это витражные окна чудят над игривым светом светила. Лишь боковые нефы сохраняют мягкий полумрак. От разговоров разбегается эхо, теряющееся среди многих панно, картин, гобеленов и ниш. Сначала ароматами, а позже и вкусами, нам посчастливилось дополнить изыск помещения.

Как и рассказывала Вероника – кухня у них первоклассная, радующая разнообразием блюд. Оголодав, словно волк в лютую зиму, я смаковал каждую ложку и кусочек, доносимые ко рту чуть ли не дрожащей рукой. А после того, как сытый организм позволил эстетическому началу, на время оттеснённому из мысленного пространства, выбраться наружу, мы вкусили прекрасный кофе, строго председательский.

По ходу приятной беседы, скользящей вдоль простых тем, мысли возвращаются к моей роли и я думаю, что Агнии будет очень интересно в имении семьи Иссин. Здесь всё производит самое, что ни есть, сильное впечатление. Конечно, хотелось бы рассказать девушке всё – про Веронику и прочее, но нужно быть осторожным. Только после магического сканирования проклятья станет понятно с чем конкретно мы столкнулись. Ради безопасности брата и сестры Волох, будем соблюдать секретность.

Наговорившись, особенно в преддверии возвращения в школу, мы попрощались. Счастливый и с благодарностью в сердце я отправился домой, перебирая, словно ребёнок игрушки, самые прекрасные моменты последнего времени. Душа растворилась в благодати.

Спустя положенное время на игры и комиксы, я решил начать продвижение по намеченному плану. Просто позвонить и пригласить Агнию на анализ проклятия как-то не решаюсь, поэтому поступлю иначе – напрошусь к Светлане, когда они будут вместе рисовать. Сестра Сапы очень обрадовалась звонку, да и у меня потеплело в груди. Её голосок всё такой же звонкий и мелодичный, с моментами перехода на волнующий бархат. Мы взялись болтать, тем паче рассказать было чего, а я сам не заметил, как пригласил таки Агнию к Веронике. Девушка легко согласилась. В довесок ещё и к Светлане напросился.

К огорчению – скоро будет замена Агнии на Сапу, поэтому если не прямо сегодня или завтра ехать к Веронике, то встреча перенесётся на пару недель.

Весёлый разговор вскоре кончился. За окнами комнаты угасает день, почти осеннее солнце устало клонится к горизонту и раскрашивает мир в жёлтый. Ружияр, как ещё полный сил бегун, выхватил эстафету и зажигает свои огни, готовый смело разгонять грядущий мрак. Впервые подумалось об остальном мире, что существует за пределами Симфонии. Империя занимает позицию невмешательства в дела других стран, полностью ориентируясь на себя. Книги по истории и географии уделяют довольно мало внимания иным народам, вскользь касаясь их существования. Мы легко обеспечиваем собственный суверенитет, а моё общее впечатление от другого мира – чуждый. Надо будет Веронику расспросить об этом.