-- У тебя что, нервное? Ты с ума сошла? Что ты там причитаешь?

-- Отстань. Это я машину уговариваю довезти нас вон до той колонки.

-- А, а! Дошло! Ты машину назвала Маней. А я-то подумала... А ты ее почему так назвала?

-- Сама толком не знаю. Так вышло. Может, от слова Мерседес, или из-за первой буквы «м».

-- Понятно. - Ответила она мне, но ее интонация меня насторожила, в ней было что-то совсем непонятное, поэтому я завертелась, стараясь проследить за Танькиным взглядом.

То, что увидела на заправке, заставило бы меня в другой ситуации нажать на газ и на скорости проехать мимо колонки. Но тогда, с пустым баком, как известно, не наездишься, выбора не было. Поэтому мне пришлось свернуть к станции и остановиться рядом с парнем в униформе. Тот стоял со шлангом в руке и напоминал скульптуру, потому, что отчего-то не мог сдвинуться с места. В нем жили только глаза, косили то направо, то налево, и напоминали деревенские ходики в виде милого кота.

С одной от него стороны была моя машина, а по другую машина так мне известного Круглова, что из-за него-то и хотелось бы не останавливаться в этом месте. Сам хозяин большой черной машины, как раз вышел из магазина напротив, и остановился рядом, с интересом наблюдая за действием на пятачке заправки.

-- Молодой человек. - Обратилась к служащему Танька, совсем опустив стекло. - Нам полный бак, пожалуйста.

Мне же пришлось выйти из машины, чтобы оплатить бензин. Не взглянуть в сторону Алексея я не смогла, а когда наши глаза с ним встретились, слегка кивнула ему. Он ответил тем же. При этом мне показалось, что он готов был вот-вот рассмеяться. Не дожидаясь такой реакции, юркнула в магазин и как спряталась там за стеклом и стойками. Когда возвращалась к машине, Круглова уже не было. К моей радости, он успел с заправки уехать.

-- Это же надо! Именно в этот час и в этом месте... -- начала причитать подруга, поймав на себе мой взгляд, не суливший ей ничего хорошего, когда я снова включала зажигание. - А с другой стороны... Ну, и что? Ничего такого!

-- Что-то Алексей Дмитриевич стал нам часто встречаться. Ты не находишь?

-- Нахожу, конечно. Только, что это значит? Ты не знаешь?

-- Теперь, наверное, скоро уже узнаем. - покачала я ей головой осуждающе. Но потом одернула себя. Что на Танюшку-то было сердиться? Не надо было позволять втягивать себя в очередную авантюру. Вот, и получила по заслугам. И ясно было одно: теперь следовало ждать ответного хода с его стороны. Вздохнула и повела послушную машину к дому.

На следующий день мы снова были в городе. Предстояло решить много дел, связанных с переходом моих магазинов под руководство Татьяны. Поэтому отправились пораньше и на машине подруги. Заботы поглотили все наши мысли, и о вчерашнем не вспоминали совсем. Только ближе к вечеру, когда с делами на этот день решили покончить, отважились заговорить о нашей недавней вылазке.

-- Как думаешь, если мы пойдем поужинать в какое-нибудь тихое местечко, не рискуем ли снова встретиться с вездесущим Кругловым? - скосила на меня глаза Татьяна.

-- Даже и не знаю, что сказать. Это должно быть очень тихое местечко, наверное.

-- Есть хочется так, что до дома я живая точно не доеду. Поэтому предлагаю все же рискнуть. Ты как?

-- Была, ни была...

Мы выбрали молодежное кафе на улице Гагарина, решив, что там уж точно нашему общему знакомому не придет в голову приобщиться к шведскому столу. Как-то не рисовалось в воображении, чтобы он ел там, где салаты лежали на общей тарелке... В общем, туда мы и направились, решив утолить голод и немного передохнуть перед обратной дорогой в деревню.

Со второй половины дня, не переставая, лил дождь. Мелкий, холодный и частый, одним словом, осенний. Поэтому, когда подъехали к кафе, Таня постаралась подрулить как можно ближе ко входу, чтобы меньше намокнуть, раз были без зонтов. Слава богу, место нашлось, и она припарковалась легко.

Внутри царило оживление. По всему это кафе у жителей города пользовалось популярностью. И не только у совсем молодых. К нашему удивлению, здесь можно было заметить и очень благополучных граждан самых разных возрастов в дорогих костюмах. Увидев их, мы было переглянулись с подругой в сомнении правильности выбора места для ужина, но потом решили не заморачиваться, а поесть наконец, лишь бы место нашлось.

Вот с этим проблема стала понятна сразу. Как ни оглядывались, а свободного стола не видели. Хорошо, что подошла администратор и помогла, все же, устроиться за маленьким столиком на двоих в самом углу зала, рядом с витражным окном на улицу.

Мы расставили тарелки и принялись пробовать то, что набрали с общего стола. У меня отчего-то пропало настроение, есть расхотелось, сидела и вяло водила вилкой. Мне бы с подруги брать пример, вот кто с аппетитом налегал на содержимое своей тарелки. Танюшка посматривала на меня непонимающе, и только нахваливала еду. Но мне отчего-то интереснее было смотреть на стекло окна в каплях дождя, на лужи на мостовой за ним и спешащих прохожих, поднявших воротники плащей.

-- Не хандри. Глядя на тебя, у меня пища не усвоится. - Попеняла она мне.

-- Что-то аппетита совсем нет.

-- Смотри, отощаешь. У тебя лишнего жирка не водится. Останутся тогда кожа и кости.

Она хотела развить эту тему. Я видела это по ее глазам. Но тут зазвонил ее телефон. Танька как подпрыгнула и уставилась на экран.

-- Ванька! - загорелись ее глаза, а губы растянулись в счастливую улыбку. - Да, Ванечка! Здравствуй, милый. Я тоже рада.

От чужого счастья меня совсем потянуло отвернуться к окну. А через пять минут я уже поняла, что сейчас останусь одна тут со своей полной тарелкой.

-- Машка. Ты на меня не обидишься? - заныла подруга, как только отключила телефон.

-- Да поняла я уже все. Поезжай к нему. Чего уж.

-- А, как же ты? Мы на моей машине, а на улице дождь...

-- Такси возьму. Не первый раз. Поезжай.

Уговаривать ее не пришлось. Не успела я договорить, а Таню уже как ветром сдуло. Уныло покосилась на тарелку и отставила ее прочь. Решила, что лучше выпью кофе. Когда вернулась с чашкой за стол, там уже прибрались. Пить кофе стало уютнее.

-- Можно к вам? - мужской голос вернул меня к действительности из непонятного состояния, когда смотришь и не видишь, а запахи и звуки не имеют особого значения.

Сначала я просто удивилась, что его расслышала. Потом нахмурилась, сообразив, что голос мне знаком. В следующий момент резко повернула голову от окна, куда до этого смотрела безотчетно, и уставилась прямо ему в лицо.

-- Привет, Леня. - Не могла себе представить, что мой голос будет звучать так буднично и безразлично при нашей следующей встрече. - Конечно, садись.

Он немного помедлил, как если бы не был уверен, что поступает правильно, нарушая мое уединение. Потом все же сел. Поставил на стол чашку чая и устроился на стуле, который недавно занимала Татьяна. Мне это почему-то не понравилось, и я снова нахмурилась. Но одернула себя и постаралась расслабиться, раз уж сама разрешила ему расположиться рядом.

-- Ты все так же красива, Мария. Даже еще больше, чем мне запомнилась.

Сделал паузу и стал наблюдать за моей реакцией. Мне пришло на ум, что в театральных постановках следующая фраза обычно за дамой. Но решила не следовать классическому сценарию. А как вам театр одного актера, товарищ, мысленно спросила красавца напротив, продолжая попивать кофе и рассматривать его поверх края чашки.

-- Я знаю, что виноват перед тобой. Исчез тогда. Не подавал вестей.

Снова пауза. Поменял позу. Утроился на стуле иначе, как если бы понял, что времени пройдет немало, прежде чем добьется намеченной цели, а привык к удобствам, вот и пришлось пошевелиться.

-- Если бы ты знала, как я хотел снова быть с тобой, видеть тебя, касаться...

Протянул руку и дотянулся до моей ладони, лежащей на столе. Я ее не убрала. Только покосилась на его действие коротко, отметила про себя, что ничего не чувствую от этого легкого пожатия, и снова уставилась в его лицо.