И я сказал:

- Делаем поворот к северу.

- Что? - Кен непонимающе уставился на меня. - За каким дьяволом?

- Мы находимся к югу от курса.

Я четко переложил штурвал влево. Компас заколебался, затем его стрелка начала смещаться к северу. Новый шквал обрушился на нас.

- Черт тебя попутал, Джек! - Он ударил здоровой правой рукой по планшету. - Ты все испортишь, мы же совсем заблудимся, и все из-за того, что у тебя появилась какая-то идея... - И вдруг закричал: - Резко влево!

Я повернул штурвальное колесо на целый оборот, поставил машину на левое крыло, дал полный газ. Машина взвыла, зависла в воздухе и пошла резко влево.

Я громко крикнул:

- Скажи мне, когда пронесет!

Он висел, держась за правое стекло, и смотрел вперед.

- Вот - теперь. Теперь проехали.

Я отпустил штурвал, дав ему вернуться в прежнее положение, выровнял крыло, сбавил газ.

- Что там было? - спросил я.

- Вон. - Кен показал в сторону левого борта. - Твой проклятый остров, Пори.

Плоский зубчатый силуэт, мутный за шквальной стеной, уплывал за позади нас всего, может быть, ярдах в двухстах.

Мы сейчас развернулись через север на запад, почти по ветру. Выровняв машину, я начал медленный и широкий разворот обратно на восток.

- Так, теперь мы знаем, где мы, - промолвил я. - Теперь давай мне направление на Саксос.

Кен посмотрел на уплывающий из вида остров, затем вернулся к карте. Лицо у него было напряженным и озадаченным.

- Отсюда и дальше путь чист. До Саксоса - больше никаких островов. Около пятидесяти миль. - Голос его отражал внутреннее напряжение. Он взглянул на меня. - С ветром ты ошибся.

- Вероятно, - ответил я. - Это было просто из головы. Сейчас возьми скорость сорок пять узлов, направление - двести девяносто и дай мне новый курс.

Кен кивнул, погасил сигарету в пепельнице и спросил меня:

- А почему ты начал делать поворот - ещё до того, как я закричал?

- Это все тот американский корабль, - ответил я. - Направление на радиокомпасе было все время постоянным, пока он говорил, значит, они были не так близко. И к северо-востоку от нас. Между нами и Цериго, в то время как мы считали, что находимся только примерно в двенадцати милях от Цериго. Большой корабль, авианосец или что-то в этом роде, - он не будет торчать в таком месте, особенно в шторм. Значит, он проходил тем же проливом, которым пытались пройти мы. А мы были южнее его.

Кен посмотрел на меня некоторое время, медленно кивнул и обратился к карте. Он обвел кружком Пори и написал рядом время.

А я снова обратился к приборам. Погода становилась все более угрожающей, мы все дальше углублялись в зону фронта.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

32

Разрыв в облаках и тумане наступил через пятнадцать минут, или через тридцать миль, совершенно неожиданно, как это бывает, когда проходишь обложной фронт. Неизменный стук дождя прекратился, я взглянул и увидел, что здесь облака почти разогнало. Солнца ещё не было, но облака были высоко вверху - высокослоистые и перисто-слоистые. Впереди местами были видны лишь тучки и скопления кучевых облаков. Все, фронт мы прошли.

Я прибавил газу и дал самолету набрать высоту, а сам откинулся на спинку кресла и уставился в бесконечность. У меня в глазах мелькало от приборов, а руки закостенели от последних тридцати миль.

Кен подал голос:

- Вон, я думаю.

Я накренил самолет в ту сторону, куда он показывал. В тени кучевых облаков слева из воды серой громадой торчал Саксос и поменьше - Кира. Кен бросил карту и навигационные приспособления в кресло за спиной, потом наклонился и стал изучать Саксос.

- Как расположена дорога?

- С востока на запад.

Он резко поднял голову в мою сторону.

- Господи! Что же ты не сказал?!

Восточного ветра нам тут не будет. Не будет у нас и юго-восточного, близкого к направлению во фронте. Ветер будет такой южный, что южнее и не придумаешь, дующий со скоростью 45 узлов почти поперек дороги.

Я пожал плечами.

- А какой смысл был говорить заранее? У тебя что, есть друг или друг твоего друга, который умеет править ветрами?

Кен с досадой покачал головой.

- Просто тебе надо было сказать мне. То я чувствовал себя богатым, а теперь чувствую себя мертвым.

- За штурвалом - Джек Клей. Не курить, без паники. Будем жить.

Кучевое облако уходило на север, когда я обошел остров. Я снова убрал газ и вошел в длинное и пологое снижение. Остров начал оживать цветами, формами домов, пеной прибоя, зелеными пятнами в районе гавани. Никакой "Дакоты" я пока не смог разглядеть.

Я смог это сделать, когда проходил над гаванью: "Дакота" стояла на полдороге, поперек её. Странным образом Роджерс поставил её носом на север, от ветра. Но потом я понял: он не поставил её так, она разбилась.

Но не совсем разбилась. Она лежала на брюхе, шасси отлетело в сторону или подмялось назад, а дорога на сотню ярдов позади неё покрылась рытвинами и выбоинами.

Я на низкой высоте прошел над ней. Похоже, рядом никого не было.

- Шасси не выдержали, - сказал Кен.

Я прибавил высоты и ушел в сторону.

- Да.

У меня появился неприятное, болезненное ощущение в животе.

- Мы можем оказаться в таком же состоянии, - предположил Кен. - Тут никто не может дать гарантии. У этой штуки не такое крепкое брюхо, как у "Дака".

- А и не нужно пытаться. - Кен резко повернул голову в мою сторону. Я сделал вираж к Кире и головой указал на нее. - Вон там. Моррисон вон там сел. А он был на "Даке".

Кен рассматривал Киру, пока я делал правый вираж. Низкий берег, переходящий в короткую низину между двух невысоких холмов, хорошо проглядывались отсюда. Площадка в самом деле выглядела очень короткой, но у неё было направление на юг или на юго-восток, против ветра.

- Здесь "Дак" и сел?

- Именно здесь. Он там, среди деревьев. - Но самого самолета я не видел.

- Он погиб - Моррисон?

Я развернулся, чтобы посмотреть на островок со своего борта. По обеим сторонам маленькой равнины стояли совсем настоящие скалы, острые камни, выбивавшиеся из земли и поросшие майской зеленью. Равнина представляла собой вначале ярдов пятьдесят песка, потом полторы сотни ярдов дикой травы, затем она сходилась среди деревьев, в роще кипарисов, а дальше шел подъем.