Мне подали суп, каннеллони,* эскалоп по-милански, лед, сыр и кофе. Официант предложил коньяк, и в момент, когда я отказался от предложения на основании предыдущего опыта знакомства с ливийским коньяком, дверь хлопнула и на пороге появился Хертер. Он стал просеивать взглядом посетителей. Наконец ему попался я, и он решительным шагом направился ко мне.

* Вид макарон.

Я сказал официанту:

- Strega, per favore.* - И приятно улыбнулся Хертеру.

* "Стрегу", пожалуйста (ит.).

- Где вы пропадали? - на весь зал обратился ко мне Хертер.

Я поднял руку.

- Не обсуждайте дела со своими клиентами так громко. Сядьте, выпейте, расскажите, что вы делаете в Триполи.

Он сел, наклонился ко мне и спросил резким шепотом:

- Мы ищем вас.

- Это очень умно с вашей стороны. Но зачем?

- Затем, что у вас кое-какая собственность его превосходительства. Что вы с ней сделали?

- У вас есть какие-нибудь доказательства? - ласково поинтересовался я.

Официант принес мне "стрегу", а Хертер в это время тихо кипел. Когда официант удалился, он сказал:

- Мы знаем, что это у вас. А теперь скажите мне...

- Если в моих руках окажется собственность наваба, - заверил я Хертера, - я верну её. Если я буду убежден, что это его собственность. Не будете ли вы так любезны передать это навабу?

Этого он не ожидал. Он посмотрел на меня подозрительно, затем сказал:

- Я передам это его превосходительству. Будьте в отеле, я вам позвоню.

И вышел из бара. Официант несколько насмешливо поклонился ему, а потом стал ловить дверь, чтобы она не хлопнула, но поздно.

Я допил "стрегу", расписался на счете и медленно вышел из бара. Визит Хертера означал, что я втянут в этот вихрь. А я-то, прежде чем снова проявлять свой жесткий нрав, собирался провести тихий вечер. Да, тут надо подумать.

Сокровищам будет, вероятно, спокойнее в бензобаке, чем в любом месте вне его. Пара пригоршней камешков не займет много места в 170-галлонном баке. Надо только быть уверенным в том, что они будут на месте, когда ты придешь туда с куском гнутой проволоки и начнешь выуживать их. Во всяком случае, службы аэропорта не дадут копаться в моем самолете кому-то еще.

В баре не было ни Кена, ни Роджерса. О Роджерсе я не беспокоился: он сидит где-нибудь и думает о пользе приобретения лицензии механика или мучится угрызениями совести. Но, прежде чем разговаривать с навабом, я хотел бы повидаться с Кеном.

Я узнал, что в нашей гостинице Кен не останавливался, и попросил вызвать мне такси. Мне нашли ещё один "крайслер". Одним из излишеств, которые позволил себе отель, был сквер перед фасадом - тридцать ярдов пальм и кустов с подъездом для автомашин в форме полумесяца. Но подъезд для машин они делали до того, как столкнулись с проблемой приобретения 20-футовых "крайслеров", которые не вписывались в изгиб. Стало быть, если ты заказал "крайслер", то надо было вначале сделать небольшую прогулку.

Мы съездили в отель "Уаддан", где остановился наваб с компанией, в "Гранд" и ещё пару других отелей, прежде чем я нашел, где остановился Кен. Но там его не было. Тогда мы начали турне по барам. Оказывается, все не так безнадежно - в Триполи есть определенное количество заведений, где подают приличные напитки. Кен наверняка не станет показываться в местах высшего класса, чтобы не встречаться с навабом, но он не станет жертвовать своим вкусом и не пойдет пить бурду в какую-нибудь забегаловку.

Мы проверили четыре места, которые я знал, и три других, но нигде его не было. Оставался бар в аэропорту и американский и английский клубы. Надо затратить несколько дней, чтобы получить приглашение в клуб, так что оставался один аэропорт. Быстрее позвонить туда, чем мотаться на машине, и мы вернулись в отель. Близилось девять, темнело.

У водителя имелись преувеличенные представления о том, сколько я ему должен, поэтому мы некоторое время стояли и спорили. Я сбил цену в два раза ниже той, что заплатил бы в Париже, расплатился и пошел по подъездной дорожке для автомобилей к гостинице.

В кустах раздался треск, и что-то разорвало воздух рядом с моей головой. Я упал на дорогу и покатился вправо, подальше от источника звука, в кусты. Тот, кто стрелял, сделал это ещё дважды и побежал. Я слышал звук его шагов. Я лежал и проклинал себя за то, что так легко прощался в последние три дня с пистолетами, которые попадали мне в руки. Сейчас один-другой пистолетик мне не помешали бы.

Никто ни за кем не побежал. Стреляли из пистолета малого калибра и на открытом воздухе, такой шум не собирает толп. За этой стрельбой мог быть тонкий расчет. Ведь тот человек не стал стрелять в меня, когда я был в самом темном месте дороги, он потом мог бы добить меня выстрелом в голову. Он мог бы подождать десять секунд, я подошел бы к освещенному подъезду отеля, и тут я никуда бы не делся.

На четвереньках я пробрался сквозь кусты к ступенькам, влетел в холл и пошел в бар приложиться к бутылке виски. Меня не так просто вывести из равновесия, но ведь и стреляют в меня не каждый день.

Воспрянув от виски, я направился к себе в номер. Я ободрал о гравий левую ладонь, разбил до крови правое колено, из которого кровь сочилась на новый костюм, получил ссадину на бедре, когда упал на карман с мелочью и ключами. Я помылся, переоделся в форму и пошел вниз к телефонам, то и дело оглядываясь по сторонам.

Я установил, что Кена нет в баре аэропорта. Служащий за столом администратора не мог назвать приличного бара сверх тех, что я знал, но передал мне, что навабу было бы удобно, если бы я позвонил ему в десять часов.

У меня оставалось полчаса. Я подумал вначале ещё об одном стаканчике виски, потом о человеке, который, возможно, по-прежнему ждет меня в кустах с пистолетом в руке, и в конце концов решил выпить кока-колы. Потом я попросил служащего найти мне такси, которое смогло бы подъехать к самому подъезду. Он с удивлением посмотрел на меня, затем позвонил в пару мест, и через десять минут у нижней ступеньки меня ждал "рено". Если бы кто-то попытался стрелять и сейчас, то он не попал бы в эту машину.

19

Наваб занимал трехкомнатный номер на первом этаже. Предупрежденный лакей объявил о моем приезде по телефону и провел меня. Впустил меня Хертер.