Золото русской короны и чести,
Там мерзлые ангелы, тут – чучуна.
Нет ни тоски, озлобленья и мести,
Но есть лишь больная, родная страна.
6. Ода Баркову
Привет, Барков, охальник мира,
Создавший русские стихи,
Как жаль, что ты утоп в сортире,
Помре бесславно за грехи…
Век восемнадцатый жеманный
Слагает вирши в тишине,
Но девятнадцатый желанней –
Силлабо-тоника вполне
Подходит вольной русской речи.
Анапест, дактиль и хорей –
Калибра разного картечи,
Один другого посильней!
Но ямб здесь первый, скорострельно,
Чечеткой тему поведет,
И амфибрахий вам прицельно
Сюжеты шире развернет…
И безударный, и ударный!
Баркову – слава и почет.
Так пусть потомок благодарный,
Оригинал его прочтет.
Но дикость грубых слов и оргий
Сменили перси и уста,
И гениталии в восторге,
Когда их трогают перста,
И свету кажется, что, вроде,
Повсюду рай и пастораль.
Но век приходит и уходит,
Меняет нравы и мораль,
И нет ланит, но только – щеки,
Попробуй сжать в кулак персты.
О, как глубоко и далеко
Барков узрел полов мечты…
Еще незримо совершенство,
На каждый век свой плен идей,
Но люди требуют блаженства,
Идеи требуют людей.
Так что ж, начнем опять с Баркова,
А там и Пушкина дадут,
Потом дойдем до Вишнякова.
Идеи сами отпадут…
7. Поиски
Тебя нет ни в Сухайке, ни в Шилке,
Приезжаю в Читу, нет и тут.
Говорят, что ты был на развилке,
Где дороги к бессмертью ведут…
Не найду тебя, друг мой, в Тригорском,
И в Тарханах тебя не найду…
Весь в снегах монастырь Святогорский,
И звезда полыхает во льду,
Там, где бегает мальчик в салазку,
Посадив свою Жучку с утра.
Но печальна сибирская сказка,
Голодает зимой детвора…
Нас такие ветра закаляли,
Президентов бы в ссылку сюда!
Лунин твой поумнел в Забайкалье.
Кто не вынес – пропал без следа.
На Торейских озерах пустынно,
Слева – Зун, а направо – Барун,
Здесь свои на вершинах святыни,
И не властен над ними Перун.
Ты сюда приезжал не случайно
И причин не выстраивал цепь,
Славянин, ты любил эти тайны,
И монгольскую древнюю степь.
Но, как холодно, страшно и жутко
Быть поэтом и жить в нищете!
Бог не шутит. Откуда же шутка
О бездомном поэте в Чите?..
Бог дает нам талант, а квартиры
Выделяют здесь черти в кредит
Только тем, кто узнать в этом мире
Их не должен, и им не вредит…
Ты хотел меня с ними поладить,
Только я никому не вредил.
Но в обличье любом и наряде,
Узнаю их. И больше нет сил.
Захожу я Ады-министраций,
И ищу тебя в этом аду.
У чертей здесь бюро регистраций.
Но и там я тебя не найду!
Вдруг откуда-то голос твой, Миша:
«Есть всему свое время и час,
Ниже ада и рая повыше
Приготовлено место для нас!
Как спокойно от лунного света,
Суеты нет земной и людской.
Для уставшего сердца поэта –
Уготован тут только покой.
Мастерская твоя в озаренье?
Что в Иркутске, в Москве и в Чите?
Верь в судьбу свою, в рок, в провиденье
И всегда доверяйся мечте…»
Отчего-то вдруг стало отрадно.
Я бреду сквозь метельную мглу.
Это кто там высокий, нескладный
Поджидает меня на углу?
8. Прощание с эпохой
Сиротливо здесь, Миша. Печальные думы.
Кто над вымыслом плачет, не знает про спор.
Я один в Мастерской. Город в праздничном шуме
Без конца и начала ведет разговор…
Между прошлым и будущим мы повстречали
Память разных веков и народов своих,
В этой памяти – жизнь: войны, быт и печали.
Мы сближали людей, и был верным твой стих.
Был и хлеб на двоих. Но без ложных объятий
Мы прожили эпоху, как год или час.
Пусть другие других повстречают, как братьев,
И, быть может, когда-нибудь вспомнят о нас.
Наши братья ушли… Не найдут они места
Ни в аду, ни в раю. Но великий покой
Обретут они там, где сбираются вместе
Кто творит по призванью, доволен судьбой.
А Земля холодеет, сказал как-то Миша,
И все больше мельчает на ней человек.
И все делает маленьким – это из Ницше.
Так кончается век, начинается век…
25-28 декабря 2008 года.
Ценитель фонемы
первый венок сонетов
Сергею Драгомилецкому…
ФОНЕМА. Абстрактная звуковая единица языка, в разных позициях обнаруживающая свои различительные признаки.
1.
Щепетильный ценитель фонемы,
Что тебе было в жизни наградой,
Если звуки, сюжеты и темы,
Наилучшей считаешь отрадой?
Ни жены, ни детей, ни квартиры!
Что ты ищешь в словах или звуках,
Умирая, рождаясь вновь в муках,
Отрекаясь от целого мира?
Обрекает тебя на мученье
Мир за это твое отреченье.
Мир не ведает в этом сомнений!
Кто такой и явился откуда,
На какое надеешься чудо,
От кого же ты ждешь откровений?
2.
От кого же ты ждешь откровений,
От бездушных камней или плоти?
Но, не ведая вовсе мучений,
Ты всю жизнь на каком-то излете.
Никаким уговорам не внемля,
Ты играешь один с целым светом.
Или даже не знаешь об этом.
Что-то пишешь, не хочешь на землю.
Никакому не веришь кумиру.
И зачем тебе мир, а ты – миру?
Океаны страстей – тебе темы,
Мириады явлений, течений,
Доказательства чьих-то учений.
Каждый – мир, а миры – теоремы!
3.
Каждый – мир, а миры – теоремы!
Теорема не знают решенья.
Но нашли – аксиомы и леммы…
А до Бога дошли откровенья,
Что все это одно только мненье…
Тоже истина! Даже – не в споре.
Вам покажут ее очень вскоре.
А хотя для чего вам прозренье?
Короли все предстанут нагими,
А серьезные станут смешными,
И не будет уже подозрений
В том, что черное станет вдруг белым,
