– Шшш! С ума, что ли, сошла?! Кокороты-то спят, а вот камнетопы вмиг набегут!

Раньше мне ничего не доводилось слышать ни про тех, ни про других. И посему мой разум охотно воспользовался возможностью создать в голове разнообразную армию мерзких существ, норовящих ухватить меня скользкими щупальцами, и отвратительных тварей, пытающихся отложить личинок под кожу. Так что холодная грязь, обхватившая ногу склизкими пальцами, вселила в меня леденящее чувство отвращения. Поддавшись панике, я начала судорожно дёргаться, пытаясь освободиться. С каждым рывком по мутной глади разбегались тягучие волны, а чавкающие звуки гармонично вливались в маслянистую атмосферу мрачных болот.

– Вот орясина-то вымахала, и ума столько же! На тропу-то ложись, да тяни ме-е-едленно! – продолжал шипеть Стеклодуй.

Слова подействовали отрезвляюще – я бухнулась на дорожку и плавным усилием начала вытягивать ногу. Победа над пугающими объятиями не заставила себя долго ждать. Освободив конечность, принялась внимательно изучать её. Холодный пот прошиб меня, когда я увидела на коже червеподобное существо, размером с мой палец.

– Пиявка ж это, не боись, не присосалась ещё, – гном одним движением смахнул гадкую тварь с моей ноги и пришиб молотом. Только брызги в стороны разлетелись. – Жирная-то какая.

– Спасибо, – промямлила я, ещё дрожа от пережитых потрясений.

– Пустяковина, валяться-то ещё долго будешь? Одначе, не в термах мы.

– Угу, не в термах, – угрюмо согласилась, с сожалением разглядывая мокрое пятно, оставшееся от пиявки. Теперь мне было жалко безвременно почившую живность – иногда так трудно быть девочкой. – А кто всё-таки эти камнетопы и кокороты? – поинтересовалась я, отвлекая себя от мук совести.

– Кокороты-то… острова на болоте заметила, с деревьями да камнями? Так-то не острова вовсе, а панцири кокоротовы. Не все, конечно, но их и сам Отец Гор не отличит, пока тварь эта пожрать не надумает. Тела-то у страшилищ этих под водой скрыты. Жрут всё подряд, пасти – что телега моя, на шеях длинных, – гном удручённо замолк, видимо, вспомнив про печальную судьбу, постигшую его телегу.

– А камнетопы? – напомнила я.

– Черепах-то видела?

– На картинках только.

– Так они точь-в-точь такие, только шустрые да клыкастые, панцирь-то их молотом моим не пробьёшь. Скопом кидаются, зубами впиваются, и жертву топить в воду тащат. Отбиваться-то начнёшь, так они лапы прячут, шеи втягивают и висят камнями. Токмо с мясом-то от себя и оторвёшь.

– Жуть, – прониклась я.

– То-то и оно… Потому-то на болотах ночевать нам и не с руки.

– Далеко до схрона-то твоего? – спросила я, отмахиваясь от назойливой болотной мошки.

– Недалече уже, – гном деловито ухватил ослика за повод и заторопился прочь, мне оставалось только поспешить за ним.

Через пару часов, не выдержав томительного молчания, вновь решилась пристать к своему спутнику:

– А что там вдалеке, за камышами? – я указала на смазанные дымкой тёмные контуры, торчащие из позеленевшей воды.

– Вот прицепилась-то с вопросами, точно репей к бороде, – проворчал гном, но всё же остановился, присматриваясь, и даже забавно подпрыгнул, пытаясь разобрать, что находится за плотными зарослями. – Не вижу ничего. И не камыш это, а рогоз, – пробурчал он наконец.

– Какой ещё рогоз? Самый настоящий камыш, как в книжке: листья прямые, початок бархатистый, бурого цвета, стебель без узлов, – на память пересказала я описание из своего любимого травника.

– Тьфу! – Тихоход сплюнул себе под ноги, – кого учить-то вздумала, отроковица, от горшка два вершка!

– На себя посмотри! – всегда переживала из-за низкого, для моего племени, роста и потому обиделась всерьёз, – раз я два вершка от горшка, тогда ты… полгоршка без вершка!

Гном издал странные кашляющие звуки. Уж думала, поперхнулся несчастный от попрания родовой гордости, но через секунду поняла: мне выпала великая честь – лицезреть гномий смех.

– Горшок-то ростом высок… – подгорный алхимик покатывался со смеху, а я пыталась решить, стоит ли начинать негодовать. Пока думала, поймала себя на том, что стою, глупо улыбаюсь, и уже поздно строить из себя рассерженного гиганта.

– Да умом – не широк, – самокритично закончила предложение за гнома, а этот пройдоха даже и не подумал возразить.

– Врёт книжка-то твоя, – доверительно сообщил мой спутник, отсмеявшись, – рогоз это. А за ним видать… не видать, то есть… руины каменные, древлие, как кость земная.

На этом гном решительно покончил с праздной болтовнёй, и упрямо топая вперёд, показательно игнорировал мои дальнейшие попытки узнать историю этих руин. То ли сам не знал, то ли просто решил не отвлекаться на мои расспросы. С трудом уняв своё любопытство, молча следовала за ним, пока бородач упреждающе не поднял руку.

– Битва впереди была, – шёпотом произнёс мой провожатый.

– Какая? – искренне удивилась я.

Однако Тихоход посмотрел на меня столь выразительно, что пришлось прикусить язык. Дальше пробирались в тишине. Теперь и мне удалось различить следы сражения: во мху отчётливо читались отпечатки массивных ног – покрупнее моих, свежий слом на стволе подгнившего дерева и, наконец, капли крови на высокой, местами вытоптанной траве. Я нервно сглотнула, а пальцы сами собой покрепче сжали дубину. Идти дальше совсем не хотелось, но и обойти это место было совершенно невозможно – мрачные воды болота почти вплотную подступали к тропе.

– Камнетопов били. Десятка два положили. Вот сейчас-то и посмотришь на них.

Любопытство и тяга к познанию экзотических животных внезапно оставили меня. Я предпочла бы ограничиться исключительно теоретическими знаниями. Впрочем, гнома не интересовали такие мелочи. Аккуратно раздвинув осоку, он указал на расколотый панцирь, из которого вываливалась покрытая слизью тушка бездыханного существа – в самом деле, похожего на черепаху. Вместо клюва у него имелась острозубая пасть, панцирь изобиловал костяными наростами в виде шипов, достаточно длинные лапы заканчивались перепончатой пятернёй с внушительными когтями. Относительно моих габаритов тварь казалась некрупной, но общение даже с одной такой зверушкой – занятие явно не из приятных. Кто же их тут перебил столько… Судя по озабоченному виду и напряжённому молчанию, Стеклодуй не собирался делиться своими соображениями на этот счёт.

– Тут постой, я покамест ингредиенты-то для зелий с камнетопов срежу, – наконец, сказал он, – больно уж ценные.

Смотреть, как гном потрошит туши этих противных созданий, у меня не было никакого желания, поэтому я охотно замерла там, где стояла. К счастью, высокая трава скрыла от меня таинство добычи ингредиентов из камнетопов. Через четверть часа довольный, но чуть встревоженный алхимик вернулся с добычей:

– Вот и славно, стало быть, до ночи-то обернуться успеем. Вон тайничок-то мой.

В указанном направлении виднелся островок, заметно крупнее прочих, виденных нами сегодня. Помимо унылого сухостоя, болотного мусора и высокой травы, на нём имелась приличного размера полянка.

– Однако не нравится мне, что невесть кто подле схрона моего отирается. Живность болотную бьёт, внимание привлекает, – тем временем продолжал бурчать Тихоход.

– Ты же говорил, не острова это, а панцири кокоротов, – пропустив мимо ушей переживания гнома, заметила я, с подозрением рассматривая цель нашего похода.

– Где-то острова, а где-то и кокороты. Великоват этот, для твари болотной-то.

– Тогда давай заберём твоё добро и пойдём отсюда скорее. Не нравится мне тут, – опасливо бросила я, косясь на разделанные тушки камнетопов.

Гном кивнул, соглашаясь, привычным движением ухватил ослика под уздцы и поковылял по едва заметной дорожке в сторону своего острова. С трудом следуя за ним, искренне наделась, что какая-нибудь коварная кочка не уйдёт вместе со мной под воду – гигант это вам не порхающий мотылёк, как за фигурой ни следи.

Ближе к острову тропинка практически исчезла, уступив место топкой грязи. Как бы то ни было, мне удалось преодолеть и это препятствие, почти не извозившись. Мои старания были вознаграждены – стоило ступить на чётко различимую границу острова, как под ногой оказался твёрдый камень.