— И что это было? Я думал, у меня обычный папка, а тут... — сказал Шанса, дождавшись, когда побитые выйдут.

— Зря ты так. Анил у нас не из крестьян. Это он с нами простой и естественный, — вступился за любимого Атолло.

— Я знал, что тебе понравится. Хочешь, научу? Мне кажется, тебе несколько не хватает уверенности в своем лоске и презрения во взгляде, — улыбнулся Анил.

— Думаешь? Может быть... Я не задумывался о внешнем виде, не нужно было... Ладно, на каникулах я — твой.

Пока женихов не было, Шанса плотно поел, оказывается, голоден был зверски. То-то он удивился, что одежда слишком свободна, подумал, Анил ошибся с размером.

Первым появился Северус. Лицо стало чистым, рана на ухе почти зажила, волосы были мокрые, туго стянутые в хвост. Одежду он восстановил и сейчас выглядел строгим и угрюмым.

— Северус, ты уже знаком с моими родителями?

Тот странно кивнул —и утвердительно, и отрицательно.

— Значит так, дорогие родители, это Северус Септимиус Принц, мой жених, я просил его руки, и он ответил мне согласием. Северус, позволь представить тебе моего кровного отца лорда Альитолло Сио Коткий. Мой второй отец, Эниль. Северус, скажи, до чего вы договорились? Почему ты против Люциуса?

— Я не против, но триады у нас не будет! С ним я в постель не лягу, только с тобой. Я понимаю, что препятствовать не смогу вашим отношениям, но триадой мы заниматься любовью не будем!

— Пффф, и ладно! Меня на всех хватит! Значит, ты согласен?

— Да, на таких условиях! — горделиво выпрямился Сев, и Шанса вдруг увидел в его жесте Ала.

— Славно! Па и пап, когда можно провести помолвку?

— Не раньше, чем ты примешь все наследства. Можно заключить договор, официальную помолвку. Браслеты будете носить и никто не поймет, что она не магическая. Северус, вас устроит такой вариант? — Атолло положил на стол два прекрасных браслета гоблинской работы.

— Устроит.

- А меня — нет! – влетел в комнату Люциус, позабыв о своей спеси. — Сансар, позволь и мне предложить тебе мою руку, — встал он на колено и поцеловал кончики пальцев Шансы. — Стань моим мужем.

— Ээээ, Люци, встань. Понимаешь, я знаю Севви гораздо лучше тебя, мы с ним в Хоге проводим много времени вместе. Не торопись, пожалуйста.

— Вместе? В Хоге? Севви?.. — растерялся и поник Малфой.

— Да, Люциус, именно поэтому я и против тебя. Ты тянешь свои загребущие ручки ко всему, что понравилось, не задумываешься о серьезных чувствах, — ядовито заметил Принц.

— Я не задумываюсь? Тяну ручки?! — разозлился Люциус, отчего у него с щек отхлынула кровь. — Да я дышать не могу в его присутствии, сдерживаюсь из последних сил. Мое наследие не дает мне отвернуться и забыть о нем хоть на секунду. Ты понимаешь, что рядом с ним я оживаю? Да будь он хоть злым троллем, я все равно любил бы его, это в крови, в энергии! Я знаю, сначала напугал его, но теперь мне приходится себя очень жестко контролировать. Я терплю, мучаюсь, но веду себя прилично! Сансар, прошу, давай заключим предварительную помолвку, подпишем договор о намерениях. Это даст мне возможность встречаться с тобой официально.

— Нет-нет, Люциус, не торопись. У нас тут еще два скрытых игрока, их нужно обезвредить. Договор мы заключим и с тобой. Официальные помолвки. Пусть выглядит так, что мой опекун продал подопечного двум вредным лордам. Посмотрим, что предпримет Дамблдор на это.

— Ничего, — скривился Северус. — Он выступает временным опекуном детей в Хогвартсе на время учебы, полномочий заключать помолвки и браки у него нет.

— Не суди о том, чего не знаешь! Именно эта формулировка позволяет директору делать подобные вещи. Правда, потом он должен отчитаться в Визенгамоте, но это для него сейчас не проблема... он председательствует там сейчас. Именно поэтому если заключить официальные договора о намерениях, он может сам провести магическую помолвку, чтобы разрушить их действие, — все больше распалялся Малфой, но это выражалось лишь в ускорившейся речи и потемневшим в синь глазам.

— Ты забываешь, перед лицом магии Сансар уже совершеннолетний! Его нельзя принудить и выступить за него.

— А ты пробовал? Он выглядит сущим мальчишкой, и ядро не слишком фонит силой. Ты уверен, что артефакт не скрывает его от самой Магии? — не успокаивался Малфой.

— Не уверен!

— Хватит! — рявкнул Анил, посуровев лицом, а Шанса расширил глаза, такого отца он еще не знал. — Я считаю, нужно сделать так: с Принцем заключить официальную помолвку в Гринготтсе, с Малфоем — договор о намерениях. Вы, Люциус, сделаете в Министерстве все, чтобы эти документы не получили огласки.

— Эй, все договора пришлите мне для согласования, — вспомнил Шанса, что он Мастер Верного Слова. Как постучать по голове, чтобы вся гоблинская мудрость всплыла вверх из архивов памяти?

— Могу я поговорить с Сансаром наедине? — обернулся к родителям Малфой.

— Я против! — подал голос Северус.

— Ты видел его вчера последний раз и все пять дней до этого. Имей совесть, лорд Принц, — немного устало упрекнул бывшего друга Малфой.

— Темпус! — очнулся Шанса. — Люциус, я уделю тебе два часа. Северус, если хочешь, можешь провести это время в нашей библиотеке, там есть редчайшие свитки.

— Правда? — Северус на глазах изменился, жизнь оказалась не так жестока.

— Да. Зинки, проводи Северуса и покорми его, если захочет. Сев, правда, если что-то нужно, не стесняйся, спроси.

Шанса с улыбкой наблюдал, как стремительно удаляется в библиотеку Ссаэши. Раньше он был больше воином, теперь же — ученым.

— Сансар, почему ты принял предложение Принца, а мое — нет?

— Люциус, ему я сам сделал предложение. Мы проводим много времени вместе. Я узнаю его, и мне он становится все дороже. С тобой всё иначе. Ты слишком грубо говорил со мной в первый раз. В прошлой жизни, Северус поступил точно так же, и я оттолкнул его на долгие годы. Только терпение и мудрость его наставницы помогли нам. Я предлагаю встречаться, проводить время вместе, узнавать друг друга. У нас нет возможности видеться ежедневно, но ведь и торопиться не стоит. Вы прожили не менее одиннадцати счастливых лет в браке с матерью Драко, а Северус был один.

— Сансар, не говори о моей жизни, чего не знаешь. Мой брак с Нарциссой был договорным, отца не интересовало, что я люблю Северуса. Да, тогда мне так казалось, теперь же...

— Вы просто хотите новую игрушку, — спокойно заметил Шанса.

— Нет! Что ты знаешь, мальчишка! Я не могу теперь заниматься сексом ни с кем! Ты понимаешь? Я мужчина даже не в полном расцвете сил, мне всего тридцать семь лет, а я записался в монахи. Я не могу ни на кого смотреть, понимаешь?

— Понимаешь, — кивнул Шанса. — Мне двадцать два фактически, а я еще девственник. Напрягает, знаешь ли. Но есть причины и я терплю.

— Девственник? — оживился Люциус. — Можно я тебя поцелую? Скажем, для сравнения, ты же целовался с Северусом?

— Как и ты, — хмыкнул Шанса.

— И об этом знаешь... Это была попытка примириться, не более того.

— Не вышло? — скептически поднял левую бровь Шанса.

— Нет. Слушай, давай хоть мороженное съедим у Фортескью и прогуляемся?

— Идем, если я достаточно хорошо одет.

— Теплая мантия еще, — мягко напомнил Люциус.

Шанса сам агрировал себя и Малфоя в Косой переулок. Люциус сразу же накинул на них чары отвлечения внимания и гламура.

— Как это у тебя получилось? Так мягко... — восхитился Люци. — И разве ты получил лицензию на аппарацию?

— Это не она, — подмигнул ему Шанса. — Слушай, Люци, зачем нам мороженное? Хочу мясо. Шашлык. Ты не против, если мы прыгнем в Россию?

— Ноябрь, какая Россия! Там холодно. Очнись, Сансар!

— Нет, ты ничего не знаешь. Рванем в Туапсе, отведаем шашлычков... — Шанса мечтательно прикрыл глаза, а в душе всколыхнулась тоска. Россия. Русские. Море и шашлык.

— Если согласишься, с меня поцелуй, — деловито продолжил он.

Возвращались они притихшие. Если раньше Малфой думал, что почти разгадал Сансара, то теперь... Темный сид уплетал мясо, приготовленное на углях, заправски пил водку и бурно обсуждал что-то с местными жителями по-русски. Люциус немного знал язык, были у него деловые интересы в этой стране. Но его спутник так быстро болтал с местными пьяницами, и они его понимали, называли Михой, что только и понял Малфой. Предлагали вино, но лорд побрезговал, пришлось выпить водку (был шанс не отравиться, Долохов же употребляет!!), дешевую, грубую огненную воду, после чего его развезло, он съел и это мясо. А оно оказалось божественно вкусным и нежным. И забулдыги тогда вдруг обрели человеческие лица... Потом уже на берегу моря они начали целоваться. Такой ярости, такой тоски Люциус не ожидал от Сансара. Но быть эмпатом, путь и не выраженным, значит сопереживать, когда Малфой себе позволял это. И Люци включился в переживание, утешал, ласкал, целовал, стремясь облегчить его боль. Поцелуй вышел в конце щемяще-нежным и закончился почти братскими объятиями.