— Ты уверен, что Фанато нужен тебе сейчас? У тебя два Избранных и младший муж, а Фанато — это не маленькая привязчивая зверушка, которая скучала по тебе. Его не отодвинешь потом, когда надоест. Именно этим я руководствовался, скрывая информацию от тебя. Ты еще мал по мерками этого общества и не распоряжаешься своим временем. Ты не наладил отношения со своими Избранными. Я ответил на твои вопросы? — Атолло выглядел очень серьезным.

— Да. Я понял, но мне все равно неприятно, что ты решил за меня.

— Прости. Я не хотел причинить тебе вред. Я относился к тебе как к ребенку, которого запомнил тогда: маленький воробушек в крови, с отеками и наливающимися синяками, с рукой, которая была вывернута под немыслимым углом, и пронзительными зелеными глазами, удивленно распахнутыми на меня.

— Отец, — Шанса обнял его. Кто знал, что тогда их звал не магический зов Иссахо, а голос крови, который свел ребенка в смертельной опасности и его отца.

— Это так трогательно, — шмыгнул Анил. — Ты вообще-то к чему нам это все рассказал, сынок? — он игриво поднял брови.

— Вот письмо Гроххчина, он кое-что нашел на Рин-До.

— Не уверен, что он знает больше моего, — отметил Атолло, принимая свиток. — Думаю, сейчас тебе лучше написать письмо и назначить время свидания с Малфоем. Нам предстоит долгий разговор, я потом тебя перенесу ко времени встречи. А теперь идем.

— Куда?

— В Принц-мэнор.

— Куда?! — в два голоса переспросили Анил и Шанса.

— Узнаете.

— Кто туда нас пустит?

— Я вплел свою ниточку при обряде, все же я отец будущего мужа главы рода. Так что меня, а по крови и тебя теперь, всегда будут узнавать. Потом как-нибудь объясню, ведь ваша связь сродни нитям судьбы, а значит, подчиняется мне, нет-нет, я могу ими управлять. Вот!

Шанса стоял перед портретом Аллиана. Школьный друг, его он мог назвать так.

— Здравствуй, Алли.

— И тебе не гнуться от ветров, — грубовато ответил вампир, разительно отличающийся от того тонкого и уточненного юноши, которого помнил Шанса. — Давненько никто меня так не называл. Не думал, что твоим мужем станет мой потомок. Хлипенький, если честно.

— Алли, у меня много вопросов, но сейчас я хотел бы обсудить другое. Сев какой-то странный, исходит злобой на ровном месте и сам мучается от этого. Я ему сказал, что у нас должна быть триада, и еще один младший муж у меня есть, магия так решила, так он отрезал меня, я даже его энергии очень слабо чувствую.

— Мерзавец беспозвоночный! — хрипло выругался Алли. — Трудно из дворняжки стать истинным вампиром. Твой отец зачем-то ему помог, вот он теперь и мучается. Энергетика ему привалила огромная, род ее контролирует, чтобы не слишком навредить своему главе, но ему все равно трудно. Ему сюда нужно, на родовой камень, со мной поговорить.

— Алли, ты действительно умер?

— Не знаю. Этот портрет я так, на всякий случай делал, а оказалось... Я на нем не сразу появился, через пару-тройку веков. Шан, для начала хотелось бы узнать, где мое тело закопали. Я твоему отцу многое уже рассказал, но не все. Главное, ты не сможешь отвернуться от нашей проблемы. Рин повернулся на любви к Лефко, а тот любил только тебя. Не женился ни разу, наложников только брал.

— Это как?

— Так. Он портрет твой заказал, потом — второй, третий. Развесил их в спальнях и разговаривал. Похоже на тихое совместное помешательство. Особенно, когда я заставал их там вместе: Лефко, Аша и Ур-Насса.

— Всех троих? Они что, не расставались? Мы же Лефко в Британии оставили тогда одного.

— Так мы не сразу и встретились. Аш и Ур-Насса сами нашли Фанато, когда в Эреду перестало быть спокойно. А он уже в Армении обосновался, собрал вокруг себя молодых вампиров, обучил уже кое-кого и стал известным. Я к нему попал в году... двести одиннадцатом. Был такой римский император Септимий Север. Это я. Понимаешь, с людьми приходилось осторожничать, изображать старение и смерть, и так раз за разом. Поэтому я после императорской смерти тогда решил создавать магические семейства, среди них можно было жить до трехсот лет без беспокойства. Именно тогда я пришел в своем виде к Лефко таким, как ты меня помнишь. Его парни прозвали меня Принцем. Они-то были простыми, Фанато не следил за их моральным обликом и манерами. Тогда я у гоблинов и основал род как Септимий Север Принц, все же хотелось наследников, чтобы было кому оставить богатства. Да... а их было много. Я же лэйстэсом многие века был, пиратом по современному. Начинал в Эреду, потом перебрался в Египет, когда в Двуречье разгорелись междоусобные войны, дальше – Финикия, этрусски. Море завораживает. Уверен, до сих пор есть неизведанные уголки. И сокровища этого рода оттуда.

— Алли, так все же, ты таким стал, как на портрете? Или это очередная возрастная иллюзия?

— Она. Пришлось повозиться. Помнишь нашу наставницу Иттику Ей? Она помогла, а потом исчезла. Последнее, что узнал, взяла под крыло какой-то китайский род, личные мотивы.

— Так где искать Лефко, Алли?

— Где? Ищите Рина. Только не пугайся при его виде, он выглядит один в один как ты, только глаза — черные.

— Сейчас линзы придумали, чтобы цвет глаз менять, так что он моя копия теперь.

— Тогда пусть твои люди всегда смотрят твою магическую печать при встрече.

— Ее еще и открытой держать?

— А ты как хотел! Рин очень, очень хитрый, подлый, гнилой. Не представляешь, сколько раз я жалел, что мы остановили тебя тогда, когда ты хотел его прикончить. Глупцы! Сколько всего наделал, даже моего отца ухитрился убить.

— Отца? Кого? — удивился Шанса.

— Повелитель вампиров Кхитая. Я — его сын от шумерской рабыни, нелюбимый сын. Он отослал меня, заплатил за мое обучение в Эриду, а остальных детей держал на домашнем обучении. Еще тот мерзавец! Но и его Рин извел. Так что будь осторожен, Шан. Я от Итикки узнал про Избранных. Сколько искал — не повезло. А теперь мой потомок — твой нареченный судьбой, это шутка богов, не считаешь? Ты ведь получил камешек Инанны?

— Не знаю, я тогда выучил сведения о всех богах Шумера, но при испытании не слишком их различал. Камешки были, а от кого, наверное, отцов спросить нужно.

Шанса вышел из камина в Малфой-мэноре. После многочасовой беседы с Аллианом отцы занялись тренировкой сына — им не нравилось, что он выкатывается из камина кубарем, будто получив пинка. Полтора часа прыжков из комнаты в комнату через камин, потом в Гринготтс, и вуаля, он царственно ступил в холл дома своего второго Избранного.

— Сансар! Я рад, что вы решились на свидание со мной. Благодарю за это решение. Если не ошибаюсь, сегодня не поход в Хогсмид, так почему вы свободны?

— Отцы меня забирают по субботам, чтобы приучать к культуре. Сегодня, если бы не наша встреча, мы попали бы в Ла-Скалу, представление в 14-00.

— Так может быть, мы попадем? Сейчас одиннадцать, если постараться...

— Нет, Люциус, не стоит. Попадем в следующий раз. Вам повезло, Северус пока не готов быть не единственным.

— Оооо... Это мой шанс, — тонко улыбнулся Малфой. — Куда желаете пойти все же? Прогулка, мороженое, забавные покупки?

— Почему бы и нет. Я мало знаю магический Лондон, к школе мы закупались в Луксоре.

— Луксор? Вы знаете арабский?

— Не только. У меня способности к языкам. Так что вы можете предложить?

— Лондон, в виду малого времени. Думаю, мы можем прогуляться и по маггловскому Лондону. Там же и пообедаем. Ну, как?

— Если моя одежда подойдет...

— О да, так частенько одеваются аристократы древних фамилий, и если мы не будем ездить в общественном транспорте, то они ничего не поймут. Секунду, я сброшу мантию.

Это «сброшу мантию» продолжилось полчаса. Появился застенчивый домовик и, шаркая ножкой, предложил кофе, свежие круассаны, апельсины в шоколаде...

— Именно это я и хочу: чашку несладкого кофе и апельсиновые дольки в шоколаде, если он свежий.

— Свежайший, Повелитель, — выдохнул эльф.

— Давай.

Когда Малфой появился во всем блеске своей красоты, Шанса смаковал кофе, рядом лежали шоколадные дольки апельсина. Люциус сглотнул, он не помнил, чтобы домовики предлагали ему это лакомство. Всё: круассаны, булочки, пирожные, но это...выглядело крайне соблазнительно. Особенно то, как Сансар отхлебывал кофе, облизывал пенку с губ, потом откусывал кусочек сладости, разжевывал и прикрывал глаза от наслаждения...