Я подняла глаза и посмотрела на него в упор. Наши взгляды были прикованы друг к другу. Мы стояли так около минуты. Затем он развернулся и потащил меня к себе на кухню. Я пыталась вырвать руку, но силы явно были не равны. Зайдя в комнату, он наконец меня отпустил.

— Садись, — мужчина жестом указал на стул, стоящий возле стола, заваленного множеством различных банок, кусков непонятного нечто и реактивами. Оглянувшись, я увидела огромный, во всю стену, шкаф, так же заставленный колбами и пузырьками с веществами всех цветов радуги. На кухонной тумбе стоял микроскоп и две небольших горелки. За стеклом одной из полок я увидела банку с глазными яблоками. «Какая прелесть», — подумала я, садясь за стол.

Пока я рассматривала комнату, Шерлок возился у одного из напольных шкафов, что-то оттуда доставая. Наконец, он подошел к столу с бинтом и какой-то мазью.

— Давай руку, — сказал он, садясь на стул напротив.

— Зачем? — произнесла я. — Всё в порядке, не стоит…

Детектив громко выдохнул и вновь схватил меня за запястье.

— Эй, вообще-то больно, — обиженно произнесла я. На самом деле, так и было.

— Прости, — виновато произнес мужчина. — Ты сама не хотела руку давать.

Я вздохнула. Пока он мазал и бинтовал мне руку, я успела получше его рассмотреть. Сегодня одет он был в бордовую рубашку с закатанными рукавами и черные брюки. Вихрь кудрей на голове остался неизменным. Я с трудом удержалась от того, чтобы их потрогать. Мужчина выглядел таким сосредоточенным, чтобы не доставить мне дополнительных неудобств, что я даже улыбнулась. Это было очень странно.

Наконец, Шерлок закончил перевязывать мне руку. Он отошел, дабы положить обратно бинт и мазь, а я уже собралась уйти.

— Я вам благодарна, но не стоило, — произнесла я, поднимаясь со стула.

— У тебя в комнате кровавое пятно посреди стены, и мне очень интересно, в каком состоянии надо находиться, чтобы довести костяшки пальцев до подобного, — не оборачиваясь, произнес вдруг мужчина.

На секунду я впала в ступор.

— Вероятно, это было что-то связанное с душевными травмами, — продолжил он, — какое-нибудь воспоминание, потому что…

— Хватит, — тихо произнесла я.

Мужчина кинул на меня короткий взгляд и замолчал. Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Я смотрела в одну точку прямо перед собой, не зная, что мне теперь делать. Мысли перемешались. Казалось, вот-вот — и он обо всем догадается.

— И всё же, я осмелюсь предположить, что ты пережила что-то страшное, — сказал он. — Что-то, что запомнилось тебе на всю жизнь.

Я лишь коротко вздохнула и посмотрела в окно. “Он и представить себе не мог, насколько страшное”. Зеленые деревья колыхал ветер, срывая с них листья, а небо было безоблачно. За оконной рамой то и дело был слышен звук проезжающих машин.

— Просто знай, — произнес вдруг Шерлок, когда я уже забыла о том, что он находится в одной комнате со мной, — ты всегда можешь прийти за помощью.

Я перевела на него взгляд.

— Зачем вам это? — спросила я. — Зачем вам мне помогать?

Он усмехнулся.

— Потому что ты необычная. Я пока не могу понять, что именно в тебе не так, но обязательно это пойму. Иначе я — не Шерлок Холмс.

Я лишь усмехнулась и, кивнув на прощание, направилась к выходу из комнаты. Когда до двери оставалось несколько шагов, он меня окликнул.

— Стой. Возьми.

— Что это? — удивленно произнесла я, глядя на маленькую баночку, которую он мне протягивал.

— Растворитель. Я рассчитал всё так, чтобы ты смогла отчистить кровь, но это не отразилось на обоях. Просто намажь пятно кисточкой, и через полчаса счисти.

— Спасибо, — я благодарно улыбнулась и взяла баночку. Руки мужчины были холодными, как лёд.

Растворитель Шерлока действительно оказался отличным. Небольшое желтоватое пятнышко на стене всё же осталось, но оно было куда лучше, чем кровавое. Я с нескрываемой радостью посмотрела на почти чистую стену. Это был успех. Я подняла руку и взглянула на неё. Ровно перебинтованная, она уже практически не болела. Шерлок был прекрасным фармацевтом и, несомненно, великим химиком.

Наконец я решила задуматься о деньгах. Так как я оставалась здесь на неопределенный срок, мне в срочном порядке нужно было найти работу. Я не любила быть обузой, и предпочитала сама за себя платить. Так что, в намерении найти какое-нибудь кафе, куда примут официантку или бариста без опыта работы, я взяла рюкзак со всеми нужными вещами и вышла за дверь.

Когда я прошла в коридор, миссис Хадсон не было дома. Жаль, так я могла хотя бы спросить, где здесь поблизости есть какие-нибудь заведения. Я хотела было подняться наверх и спросить у детектива, но тут я вспомнила про вывеску ночного клуба, которую заметила вчера вечером. Я улыбнулась и открыла дверь навстречу новым приключениям.

Но рано я радовалась. Выйдя на улицу, меня тут же чуть не снесло ветром. Я уже пожалела, что надела юбку. Подождав, пока ветер утихнет, я двинулась вдоль по улице, попутно рассматривая её и прохожих. Я улыбнулась, видя, какие разные люди проходили мимо меня. Вот пробежал чернокожий парень в наушниках и спортивной одежде, следом за ним прошла девушка с пучком розовых дредов, а после — на велосипеде приехал мужчина в деловом костюме. Было так непривычно видеть столь разношерстную толпу, что я на какое-то время остановилась и потерла глаза руками, оттого, что в них начало рябить.

Наконец, я дошла до трехэтажного здания из красного кирпича. На третьем этаже виднелась неоновая вывеска клуба «Чёрная фиалка», но мое внимание привлек первый этаж. Я подошла поближе и остановилась возле стеклянной двери, над которой висела большая, причудливо вырезанная табличка из светлого дерева, на которой значилось название: «Кофейня Люси». В витринах по двум сторонам от двери на высоких подставках стояли различные кексы, булочки и пирожные, а сверху висели небольшие корзинки с цветами. Я поняла, что просто обязана зайти внутрь.

Как только я зашла, меня с ног до головы окутало облако с ароматом кофе с корицей. Я осмотрелась вокруг и поняла, что это место — моя мечта. Это было небольшое, но очень уютное помещение. На персиковых стенах висели цветочные панно, небольшие коричневые кресла стояли по двум сторонам от круглых дубовых столиков, на открытых окнах раздувались прозрачные, слегка розоватые занавески, в динамиках играла приятная музыка. И что-то в этом заведении так меня зацепило, что я была уверена: хочу здесь работать.

За светло-коричневой барной стойкой стояла молодая девушка, примерно двадцати пяти-семи лет, склонившись к компьютеру. Посетителей было немного, и она, судя по всему, считала прибыль.

Я подошла к ней и кашлянула. Девушка подняла голову:

— Добрый день. Что будете заказывать? — с натянутой улыбкой поинтересовалась она.

Эта девушка была очень красивой. Яркие зеленовато-карие глаза, слегка курносый нос, пухлые губы розовато-персикового цвета, густые каштановые волосы, собранные в свободный пучок — как по мне, она могла бы выступать на конкурсах красоты. По синякам под глазами, которые она пыталась замазать, но это всё равно не помогло, было понятно, что ночами она не спит. Но даже это не могло её испортить. Одета девушка была в рубашку кофейного цвета, поверх которой был надет чёрный фартук.

— Здравствуйте. Я… хотела поинтересоваться, есть ли у вас свободные вакансии? — я не знала, что в таких случаях нужно было говорить.

Тут лицо девушки осветилось настоящей, искренней улыбкой. Она подняла на меня глаза и на её лице я прочитала восхищение.

— Конечно, есть, — проговорила она, поднося руки к груди. — Ты так вовремя!

Я немного удивилась. Что ж, моей удаче в этом мире можно было позавидовать.

Спустя полчаса, когда все посетители из кафе разошлись, и наступило время отдыха, мы с Софи — так звали хозяйку кофейни — сидели за одним из столиков, пили кофе и разговаривали.

— Это кафе досталось мне по наследству от бабушки, — рассказывала она. — Так получилось, что с рождения меня воспитывала она одна. И я с детства это понимала. Бабуля купила это здание еще в девяностых, и устроила здесь кондитерскую. Потом, когда начался кризис, два верхних этажа пришлось продать. Там сделали этот ужасный клуб, — она нахмурилась. — Из-за него половина посетителей стала проходить мимо. Я подрабатывала здесь еще со школьных лет, и бабушка всегда твердила, что вот-вот — и мы съедем в здание побольше. Но шесть лет назад она скончалась, — Софи на секунду умолкла, но после продолжила, — и перед смертью сказала, чтобы я никогда не продавала наше кафе. Вот так, уже шесть лет я полноправная и единственная владелица этого заведения. Даже живу прямо здесь, — закончила она, отхлебнув капучино из кружки.