- Меня учили с семи лет. – Еще один выстрел. – Но я все время что-то делал не так. Я не понимал, что значит «сам поймешь, как надо». – Снова выстрел, на этот раз точно в цель. – Я так и не понял. Поэтому мне и пришлось научиться сражаться на мечах, чтобы я хоть как-то умел постоять за себя и других… – Снова попадание в цель. – По традиции баннорна мама должна была от меня отречься.

- За что?!

- Я не мог научиться точно попадать в мишень. По традиции ребенок, который не умеет этого к десяти годам, считается неполноценным. Родители вправе от него отказаться. – Попадание в цель. – Были прецеденты.

- Чего было?

- Подобные случаи были. Родители действительно отрекались от таких детей.

- Бред какой, - возмутился Сайлас, подошел к мишени и начал выдирать из нее стрелы. – Из-за такой ерунды от детей отказываться! Я бы вот не стал ни за что.

- Вот и мама не стала. Хотя это многим пришлось не по нраву.

- Ну и что? Она же банн, ей можно.

- Но наследнику таким быть… нельзя.

Амарантайнец подошел к нему, держа в руках охапку стрел, и подозрительно посмотрел на друга.

- Это, конечно, все грустно, - сказал Сайлас. – Но нахрен ты на ночь глядя выперся во двор себе что-то доказывать? В баннорне вашем всем пополам уже, умеешь ты стрелять или нет. Стражам тоже пополам, потому что ты нормальный мечник. Может, Эллане приятно будет разве что. И зачем себе голову морочить всей этой дурью? У тебя сейчас треть выстрелов была точно в цель. Значит, не зря мучился. Значит, умеешь все-таки. Ну и нахрен тогда переживать?

Кейр со вздохом опустил голову.

- Я не знаю, - тихо признался он. – Может, затем, что я всю жизнь с этим жил.

- Ну и прекращай. От этого одна морока. Если что-то умеешь делать – молодец. Не умеешь – не надо голову о стену разбивать из-за этого. И хорош уже тут торчать на улице. Пошли спать.

- А меня что, ищут? – с сомнением поинтересовался Эремон.

- Нат спрашивал, угу. Но я ему, так и быть, не скажу, что ты пытаешься его в стрельбе уделать.

- И на том спасибо.

- Пошли спать, в общем.

Кейр был вынужден согласиться, но думать обо всем этом не прекратил. «Треть выстрелов в цель. Да я за всю свою жизнь столько раз в цель попадал с расстояния… Выходит, Эллана была права? Может, мне не хватало именно такого совета?»

Он даже не особенно удивился, когда во сне увидел порождений тьмы, ожесточенно стреляющих по огромным мишеням.

========== Благие намерения ==========

На следующий день Кейр подошел к Эллане и попросил еще немного его потренировать. Долийка согласилась, но все же поинтересовалась с беспокойством, не обидела ли она юношу чем-нибудь. Когда Эремон вкратце объяснил ей, почему он испытывает такое отвращение к стрельбе из лука, девушка была потрясена.

- Митал анаст! – ахнула она. – Прости меня. Если бы я знала, то ни за что бы не предлагала тебе…

- Все в порядке, - заверил ее Кейр. – Вчера я пришел к выводу, что, возможно, я не совсем безнадежен.

- Однозначно. И тебе стоило бы практиковаться – не каждый день до посинения, а время от времени, просто чтобы держать себя в форме. Иначе ты еще сильнее возненавидишь луки. – Эллана вздохнула. – И все же зря я, наверное, не в свое дело полезла. Правильно говорят: с кем поведешься…

- Ты про Маркуса? – поинтересовался Эремон, имея в виду ее подающего надежды ученика. Долийка тепло улыбнулась:

- Я про Адвена. Он много жизней спас, влезая в чужие дела. Мою в том числе. Дважды.

- Подробностями, наверное, ты не поделишься?

- Тем, что касается меня, поделюсь. Остальным – нет. Это он пусть сам тебе рассказывает.

И долийка свое слово сдержала. О том, как Командор спас ее впервые – и как состоялось их знакомство – она рассказала всем Стражам, кто был поблизости, не таясь. О втором спасении поведала Кейру под страшным секретом – в качестве обмена на его тайну о непростых взаимоотношениях с луком.

Как выяснилось, дружелюбная и обаятельная Эллана несколько лет назад потеряла мать. Та подпала под проклятие людей-оборотней из Бресилианского леса – кто-то из них заразил ее звериной кровью. Узнав о том, что причиной смерти ее матери стали люди, теперь уже избавленные от проклятия, Эллана вышла на тропу войны. Она покинула клан и вышла на след одного из бывших оборотней, объявившегося в Вольной Марке. Долийка выследила его и собиралась убить, но неожиданно ее остановил незнакомый эльф – и признался, что это он убил одичавшего оборотня, которым стала мать Элланы, чтобы облегчить ее страдания. Только при их второй случайной встрече долийка поняла, что этот эльф – Герой Ферелдена, который положил конец проклятию оборотней и спас ее родной клан. И что она может – и хочет – оказать ему посильную помощь.

Сурана жил тогда в эльфинаже Киркволла, смешавшись с толпой, но регулярно наведывался в долийский клан, приютивший Эллану. Поначалу клан и его Хранительница были доброжелательны к обоим, но постепенно их отношение к «чужакам» менялось. Долийцы не могли стерпеть того, что Эллана отказалась от «пути мести», и все чаще упрекали ее, говоря, что она недостойна называться дочерью Долов. Узнав об этом, Сурана рассорился с кланом и сказал Хранительнице, что они не имеют права так обращаться с сородичем. Его выставили вон, Эллану терпели, но теперь уже вынужденно – и девушка все сильнее от них отстранялась. При первой возможности Сурана забрал ее в эльфинаж. Вскоре выяснилось, что Хранительница и ее клан были одержимы демоном гордыни. Больше половины клана погибло в бессмысленной схватке с людьми, которую начали сами эльфы. Эллана же оказалась вне опасности – благодаря Суране. Когда он решил вернуться в Амарантайн, долийка без колебаний последовала за ним, хотя опыта общения с людьми у нее почти не было. «И вот я здесь, - говорила она, - и я ничуть об этом не жалею».

Кейра ее история очень удивила. Он думал, что долийцы обладают какой-то совершенно особой культурой и нравами и, презирая людей, друг к другу относятся вполне дружелюбно. Оказалось, им не по нраву и городские эльфы, и порой такие же долийцы… Выходит, не так уж многое отличает их от людей. Правда, в отличие от той же Веланны, Эллана и не собиралась себя противопоставлять кому-то, будь то люди или другие эльфы. Только порой замечала с усмешкой, что никак не может привыкнуть постоянно ходить в обуви и спать под крышей, «которая никуда не денется». Но это даже прибавляло ей шарма.

Общаясь с долийкой, Кейр поймал себя на мысли о том, что он был бы не прочь поухаживать за ней. Правда, сама Эллана общалась с ним и другими Стражами исключительно в рамках дружбы. Когда же она говорила о Командоре, ее улыбка теплела, а взгляд становился мягче. При этом они вместе почти не показывались остальным и (по словам ушлого Маркуса) спали в разных комнатах. Даже Натаниэль с Веланной не скрывали свои отношения от других Стражей так тщательно. Было ли дело в строгой долийской морали или желании сохранить все в тайне – неизвестно, однако Эллана ни с кем не флиртовала и преспокойно игнорировала ухаживания Маркуса. Кейр уважал эту принципиальность, но все же немного жалел, что очаровательная долийка уже влюблена в другого. Впрочем, тут же напрашивался еще один вывод: вряд ли эта неглупая и принципиальная девушка потеряла бы голову от циничного и бесчестного ухажера. Следовательно, либо Командор подчинил ее своей воле, будучи могущественным малефикаром (во что Эремону не очень-то верилось), либо он и в самом деле был не так уж плох.

К подобному выводу, похоже, пришли и другие Стражи. Помимо Хоу, Суране явно симпатизировали Адайя и Маркус (последний, впрочем, скорее симпатизировал Эллане), остальные, за исключением Калах, относились к нему довольно благожелательно. Сайлас, как и Кейр, никак не мог определиться, поддерживать ему Командора или нет, поэтому пытался подслушать его разговоры с кем-нибудь. Пока ничего интересного амарантайнцу выведать не удалось, и это разочаровывало обоих друзей. Но вскоре им повезло.