- Должно быть, я кажусь тебе эгоистом, - горько усмехнулся Кейр, - что печется лишь о собственной чести и своих интересах. Но мне… больно было узнать о том, что Командор довел до самоубийства одну из, как я понимаю, лучших Серых Стражей. И что такое теоретически может повториться.

Амарантайнец покачал головой.

- Тут не поспоришь, - тихо сказал он. – И мне больно. Особенно когда вспоминаю, что Командор – Герой Ферелдена, который своей магией архидемона убил.

Они помолчали.

- А гномка эта новая? – вдруг проговорил Сайлас все тем же безотрадным тоном. – Вроде как к нам хочет пойти, Серым Стражем стать. А подошел я к ней, спросил, что да как – не захотела со мной и словом… жестом перекинуться. Я ведь умею немного жестами объясняться, понял бы ее. Так она только показала, что ее только главный, только Командор интересует. И голову еще так вздернула… – Он поморщился. – Такой знатнючий жест, меня от него чуть не наизнанку выворачивает. Даже ты так не делаешь – понимаешь, видать, как оно со стороны смотрится…

Ковырнув ногтем ладонь, амарантайнец отвернулся.

- Лучше бы и правда Сигрун вернулась, - вздохнул он. – Всяко лучше было бы.

Кейр опустил глаза.

Он никогда не знал Сигрун, не знал даже, как она выглядит – но сейчас ему было ее безотчетно жаль. Просто потому, что она погибла намного раньше срока. Просто потому, что в ее смерти оказался виноват… Герой Ферелдена, которого все считали – и, что самое смешное, считали небезосновательно – настоящим спасителем, который в нужный момент оказался рядом и смог помочь столь многим. Даже мать о нем плохого не говорила. И вот, как оказывается, этот спаситель способен спасти кого угодно – кроме собственных Стражей…

- Согласен, - тихо проговорил Эремон.

В ту ночь ему снились орды генлоков, отвратительных лысых зубастых тварей – которые когда-то появились на свет от невезучей гномки.

========== Преступное молчание ==========

За завтраком Сайлас познакомил Кейра с остальными Стражами из экспедиции – Денненом, солдатом из Рейнсфира, и Адайей, эльфийкой из Круга магов. Деннен на Эремона особенного впечатления не произвел – он таких молодцов навидался у себя в баннорне: все до одного были преданы банну или преподобной матери (если служили в храмовниках) и выполняли любой приказ без обсуждений. Адайя же явно выбивалась из рядов равнодушных Серых Стражей. Хрупкая и тонкая, с волосами оттенка темной меди, эльфийка выглядела подавленной и почему-то пугалась почти каждого обращенного к ней слова. Сайлас обращался с ней удивительно мягко, присоветовав ту же тактику Кейру, но Адайя все равно напоминала испуганного зверька – особенно на контрасте с «волчицей» Веланной, все еще злой на «шемов» и Командора после вчерашнего.

Краем глаза Эремон приметил и гномку – нового рекрута. Вид у нее был самый обычный: не очень красивое лицо, массивный нос, маленькие губы – таких «наземниц» юноша тоже видел немало. Калах отличала от них только татуировка – три вертикальные линии, перечеркивающие подбородок – и доспехи гномьей работы. Оружие при ней, словно на контрасте с отменной броней, было какое-то ржавое и покореженное, словно гномка отняла его у порождений тьмы. Держалась она независимо, в стороне от Стражей, и вид имела довольно высокомерный. Кейр с легким сердцем решил отложить знакомство с гномкой: ему не слишком нравились разумные благородных кровей, которые тыкали своим благородством всем в лицо.

И с тяжелым сердцем он отправился на свой пост охранять Натаниэля Хоу.

- Маркус из меня всю душу вытянул, - пожаловался узник, когда Эремон сменил своего напарника на посту. – Надеюсь, я просплю всю твою смену.

- Прекрасная мысль, - кисло отозвался Кейр, глядя, как тот устраивается поудобнее и засыпает.

С одной стороны, Эремон был этому рад: не придется вести зубодробительные беседы с Хоу или просто усердно бдеть. С другой – это обессмысливало его «долг» еще сильнее. Командор просто сослал Кейра куда подальше (в темный подвал, словно провинившегося ребенка – очень изобретательно, что и говорить), с глаз долой – и, вероятно, не против того, чтобы наследник рода Эремонов издох там от скуки. Натаниэль же, сознательно или нет, готов был ему в этом помочь.

«Чудесно проходит моя служба в Серых Стражах, - думал Кейр, обиженно скрестив руки на груди. – Рискнув остатками своей жизни, я теперь сторожу в холодном подвале сына Рендона Хоу. Командор, похоже, возненавидел меня с первого дня, поэтому наверняка будет усылать меня куда подальше. Возможно, я когда-нибудь кончу, как Сигрун…»

Чтобы немного отвлечься, Эремон замурлыкал себе под нос:

- У Андрасте был старый мабари,

Хоть в Песни его и нет…

- А если м-м-м-м сестричек, - сквозь сон промычал Хоу, - Те скажут: «Ну что за бред!»

- А можно не подпевать? – недовольно поинтересовался Кейр.

- Ну извини уж, - Натаниэль перевернулся на другой бок, - я очень чутко сплю. Как вор.

- Очаровательно.

«Если Сайлас заглянет, надо будет попросить его принести мне книгу. Сейчас я согласен даже на антиванский любовный роман…»

Подробно изучив паутину на потолке, Эремон начал вспоминать все известные ему ругательные слова и примерять их к Командору. Некоторые особенно красочные обороты согревали его душу, и этой порочной радости Кейр уже не особенно стыдился.

Ему было слишком скучно.

Внезапно дверь каземата распахнулась. Сенешаль ввел внутрь Калах, закованную в кандалы.

- Еще одну будете сторожить, милорд, - обратился Вэрел к Эремону. – До особого распоряжения Командора.

Взглянув в лицо горделивой гномке, Кейр с сомнением поинтересовался:

- Я так понимаю, Посвящение не удалось?

- Посвящение теперь будет для нее милостью, - ответил сенешаль. – Открывайте вторую камеру.

Когда Эремон отпер камеру, Калах сама гордо прошагала внутрь и даже закрыла дверь за собой. Скрежет ее доспехов разбудил Натаниэля. Удивленно покосившись на нее, он спросил:

- Что произошло, сенешаль?

- Она совершила покушение на Командора. На вопросы пока отвечать отказалась. Возможно, - Вэрел сурово посмотрел на заключенную, - Командор разрешит применить пытки. Так нагло на его жизнь не покушались уже давно.

Гномка только оскалилась ему в лицо, но удивленно обернулась, услышав смех в соседней камере.

- Ну все, - заявил Натаниэль с неуместной улыбкой, - вот теперь меня точно повесят. Мало того, что я потерял одну из наших Стражей, так еще и привел в орден убийцу.

Продолжая смеяться, он закрыл лицо руками:

- Чтоб я еще хоть раз в экспедицию пошел.

- Оставляю их на вас, - вполголоса обратился к Кейру сенешаль. – Командор должен скоро явиться с допросом.

- Буду ждать с нетерпением, - почти не размыкая губ, отозвался юноша.

Когда за Вэрелом закрылась дверь, с лица Хоу сразу исчезла улыбка. Поднявшись на ноги, он внимательно посмотрел на свою соседку. Его взгляд заставил Калах немного подрастерять уверенность.

- Ну, - мрачно и требовательно обратился к ней Натаниэль, - и что ты скажешь в свое оправдание? Я теперь почти уверен, что ты не Молчаливая Сестра, и язык у тебя цел.

Нахмурившись, гномка разинула рот и продемонстрировала розовый обрезок языка, совсем коротенький. Эремон поморщился от этого зрелища; Хоу же, похоже, ничуть не смутился.

- Ничего. Писать ты еще не разучилась, так что объяснить все обязана. Не Командору – мне.

- Вы уверены, - вмешался Кейр, - что разумно начинать допрос без участия Командора?

- Уверен. – Узник нервно усмехнулся. – Нет, ну надо же было так ошибиться…

Калах вдруг развела руками и начала что-то говорить – точнее, беззвучно шевелить губами. Из ее рта вырывались ошметки ничего не прояснявших звуков. Ясно было одно: гномка лишилась языка недавно и, очевидно, не успела отвыкнуть от нормальной речи.

- Эремон, - покосился на своего охранника Натаниэль, - тут поблизости есть бумага?