«Удачи тебе с этим», – сухо подумал Лазло.

– Он верит в любую ерунду, даже в привидения, – добавил Тион, добиваясь услужливого смешка от Дрейва, прежде чем обратить свой взгляд на Лазло. – Правда, Стрэндж?

Это напомнило Лазло о том злополучном дне у справочного стола, когда крестник потребовал его книги: прищуренные глаза, выделяющие Лазло в толпе; колкий вопрос, который должен его смутить. И почувствовал оттенок старого страха. На протяжении всего путешествия Ниро едва обмолвился с ним словечком, не считая мелких острот, но иногда Лазло ощущал на себе его испепеляющий взгляд и гадал, считал ли алхимик его издержкой – единственный живой человек, знающий его тайну.

Что касается вопроса Тиона, его ответ был уклончивым:

– Признаюсь, ограниченности я предпочитаю непредубежденность.

– Ты считаешь непредубежденностью верить, что с небес спустились мужчины на огненных крыльях?

– И женщины, – исправил Лазло. – Горе той расе, которая состоит только из мужчин.

– Такая вряд ли существует, – заметила Каликста. – Мужчины не обладают ни маткой, ни здравым смыслом.

В голове Лазло проклюнулась тревожная мысль. Он повернулся к Рузе и спросил на невиданном:

– Тривахниды бывают мужского и женского пола? Господи, только не говори, что эти твари плодятся!

– Должны же откуда-то браться маленькие тривахнидики, – пожал плечами парень.

– Но как они вообще находят друг друга? – любопытствовал Лазло. – Не говоря уж о том… – Остальное осталось недосказанным.

– Я не знаю, но могу поспорить, что когда они этим занимаются, то отрываются по полной! – Юный воин многозначительно поиграл бровями.

Лазло скривился. Руза пожал плечами:

– Что? Кто знает, вдруг любовные истории тривахнидов – самые прекрасные в мире?…

Каликста фыркнула. Она тоже потрудилась выучить язык тизерканцев, подавшись на обучение к Царе, как Лазло – к Рузе. Девушки сели рядом, и Каликста прошептала что-то ей на ухо, из-за чего воительница закусила губу и покраснела.

– Прошу прощения, – вмешался Тион с недовольным лицом человека, который думал, что над ним издеваются. А поскольку он так и не выучил невиданный, его можно было почти простить за такие подозрения. Он повторил свой вопрос: – Ты веришь, что мужчины и женщины слетели с небес на огненных крыльях?

Лазло никогда не говорил, что верит в серафимов. Даже в его книгах не было подобного заявления. У него не имелось ни доказательств, ни веры. Просто эта тема казалась ему очень интересной – как все культуры Зеру объединились одной историей. Как минимум это говорило о переселении древних народов. Как максимум – о гораздо большем. Но все это ни при чем. В конце концов, он ведь не пытался выиграть кошелек теорий. Он лишь утолял любопытство Каликсты.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать все варианты. К примеру, смог бы ты создать азот, если бы произвольно закрыл свой разум перед определенными химическими соединениями?

Челюсть Тиона напряглась. Когда он снова заговорил, насмешку в его голосе сменила жесткость:

– Алхимия – это наука. Их нельзя сравнивать.

– Ну, я-то не алхимик, – любезно ответил Лазло. – Вы же меня знаете: мечтатель Стрэндж, голова в облаках. – Он замолчал на пару секунд, а затем добавил с улыбкой: «Чудеса на завтрак».

Лицо Ниро стало каменным. Угрожал ли ему Лазло? Вовсе нет. Он бы ни за что не нарушил тройное обещание, а издевки казались ему нереальными. Лазло уже не младший библиотекарь, уповающий на милость Золотого крестника, а его восхищение талантами юноши давно улетучилось. Тем не менее провоцировать его было глупо. Лазло повернулся к Каликсте:

– Итак, на чем я остановился?

Девушка сверилась с записной книжкой.

– Сплавленные кости истребленных демонов, – подсказала она.

– Точно. Так вот, именно сюда спустились серафимы – или, если точнее, туда, в город, – он указал на Пик и за него. – Там они уничтожили тлетворных иджей, оставив юную и привлекательную расу мужчин и женщин, свободную от врагов, а потом ушли. Прошли столетия. Люди процветали. И вот однажды, как и было предсказано… серафимы вернулись.

Он подождал, пока Каликста все запишет.

– Ладно, – сказала она. – Часть с монстрами ты рассказал, и, полагаю, нечто прекрасное в этом тоже есть. Твое личико, к примеру, если уж не серафимы, – добавила она с дразнящими нотками.

Лазло даже не покраснел. Если Каликста действительно считала его красивым – что казалось очень маловероятным, учитывая его нос, – то за этим все равно не стояло влечение или страсть. Нет, Лазло видел, как она смотрела на Цару, как Цара смотрела на нее, и это довольно точно отображало слово «страсть».

– Но в чем же суть проблемы? – поинтересовалась Каликста.

– Скоро узнаешь, – улыбнулся Лазло, хотя, по правде, и сам до конца не понял эту часть своей дикой и невероятной теории.

Юноша оглянулся. Увидел, что его слушают не только фаранджи, но и жители Невиданного города: тизерканцы, караванщики и старик Ойоннакс – шаман. Они не понимали общего языка, но его голос сам собой привлекал их внимание. Они уже привыкли слушать его сказки, хотя обычно те рассказывались после ужина, когда небо темнело и он мог видеть их лица в мигающем свете костра. Юноша быстро перевел им историю. Эрил-Фейн слушал с лукавой ухмылкой, Азарин тоже. Возможно, она была ему кем-то большим, чем просто заместительницей, но Лазло не мог понять характера их отношений. Их близость была ощутимой, но при этом… какой-то болезненной. Они спали в разных палатках, в отличие от нескольких пар воинов, и не показывали физического влечения, но любой зрячий человек видел, что Азарин любит Эрил-Фейна. Чувства мужчины сложнее истолковать. Несмотря на всю его теплоту, в нем было что-то настороженное.

Этих двоих связывала общая история – но какая?

Как бы там ни было, на данный момент Лазло заботило не это. «Проблема, – подумал он, оглядываясь вокруг. – Серафимы и иджи».

Он наткнулся взглядом на Музейва, натурфилософа, стоящего рядом с поварихой Маджей с тарелкой в руке и кислой миной, и от этой картины в нем зажглась искра вдохновения.

– Второе пришествие серафимов. Может, все и началось с восхищения и благоговения, но что вы думаете? – спросил он сперва на общем языке, а потом на невиданном. – Как оказалось, они ужасные гости. Чрезвычайно самодовольные. Лишний раз и пальцем не пошевелят. Ожидают, что люди будут выполнять любую их прихоть. Даже палатки не хотят себе сами ставить, если это можно считать заслугой, или же помогать с верблюдами. Они просто… околачиваются поблизости, ожидая, когда их накормят.

Каликста старательно все записывала, закусив губу, чтобы сдержать смех. Некоторые тизерканцы тоже рассмеялись, как и Солзерин с Озвином – супружеская пара с летательными аппаратами. Им смешно, поскольку критика была направлена не в их сторону. Привыкшие к ухаживанию за бесплодной почвой Танагости, они были не из тех, кто сидел без дела, и помогали всем чем могли. Чего нельзя сказать о других делегатах, оцепеневших от подобного оскорбления.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.