Вероника очень нервничала. Показ одежды был как бы номером в новогоднем концерте, который приготовили школьники разных классов. И у Вероники должно было демонстрироваться два платья, которые она успела сшить за четыре месяца учебы, предварительно придумав и скроив их с помощью Анны Владимировны. Но нервничала она не из-за своих платьев, а из-за того, что показывать их придется ей самой. Когда готовили демонстрацию, Вероника, в отличие от многих девочек, не захотела сама выходить на сцену. Ее с энтузиазмом предложила заменить одноклассница Марина, которой платья пришлись по размеру. Будущие модели несколько дней репетировали свой выход, пробовали пройтись в нарядах. А вчера вечером Марина вдруг позвонила и сказала, что ее завтра не будет, потому что она заболела. Вероника стала в панике звонить Наташке и попросила ее выступить. Та, недолго думая, согласилась, притащила с собой туфли, но когда стали мерить платья, оказалось, что ни одно из них на Наташку не лезет. Вероника шила по своим меркам, а подруга была, как минимум на размер ее крупнее.

– Может, еще кто-нибудь согласиться?.. – Вероника была в отчаянии.

– Вероника, некогда уже поисками подходящей модели заниматься, – сказала Анна Владимировна, поглядывая на часы. – Сама шила, сама и продемонстрируешь. Нечего тут стесняться. Ты лучше туфли у Наташи возьми, примерь. Хорошо, если подойдут.

И туфли подошли. Только возникла еще одна проблема. Туфли были на высоких шпильках, а Вероника в жизни не носила обувь на таком высоченном и узком каблуке.

– Наташ, я грохнусь на сцене… – беспомощно пробормотала Вероника.

– Не грохнешься. Я же хожу. Потренируйся немного, пока время есть.

– Может, я в своих школьных туфлях выйду?..

– Совсем с ума сошла. Модели так не ходят. Да и рост у тебя до модельного не дотягивает. Сколько ты у нас? Метр пятьдесят пять, кажется? Тебя и твои наряды при таком росте только каблуки и спасут! Надевай и молчи! Красота требует жертв! Да, кстати, про макияж не забудь.

– У меня даже помады нет.

– Зато у меня все есть! Не переживай, со мной не пропадешь!

Вероника обреченно вздохнула.

Через час Вероника с трудом могла узнать себя в зеркале. Умело нанесенный опытной в этих делах Наташкой макияж сделал лицо ярче и интереснее. Даже серые глаза стали выделяться и перестали казаться тусклыми и невыразительными. А волосы, до этого не знавшие ничего, кроме кос и хвостиков, вдруг предстали в совсем непривычном виде. Наташка собрала их на макушке Вероники и заколола своими симпатичными золотистыми заколками, а наперед выпустила две пряди, которые завила у кого-то раздобытой плойкой. Получилось очень изысканно и красиво. Вероника в некотором замешательстве смотрела на свое отражение, а Наташка старательно расправляла ей подол длинного вечернего платья. Наконец, она закончила, и, уперев руки в бока, оценивающе оглядела Веронику с головы до ног.

– Прямо Золушка на балу! – довольно прокомментировала она. – Ну что ж, не хватает только хрустальных башмачков. – С этими словами Наташка указала на стоящие возле стены золотистые туфли на шпильках.

Вероника тяжело вздохнула и всунула ноги в свои «хрустальные башмачки». С опаской прошла пару шагов. Практики ей явно не хватало. Не было привычной устойчивости, ступни ненадежно вихляли из стороны в сторону.

– Может, я матрасик с собой захвачу, чтобы подстелить, когда падать на сцене буду? – печально улыбнувшись, пошутила она.

– Да, ладно, брось, никуда не денешься!

Объявили их выход. Вероника нервно теребила подол и мысленно ругала себя за то, что приготовила для демонстрации два платья, а не одно. Так бы можно было отмучиться за один раз, и дело с концом. А тут придется два раза выходить. А второе платье мало того, что длинное, так еще и со шлейфом. И будет просто чудо, если Вероника в нем не запутается. Ну, почему, другие шили брючные костюмы и наряды с короткими подолами, а ей романтика понадобилась! Хороша будет романтика, когда она будет барахтаться в складках своего экзотического наряда, лежа на полу школьной сцены.

Ее очередь. Она должна выйти одна. Вероника закусила губу, и, изо всех сил стараясь не раскачиваться, пошла к переднему краю сцены, который в этот момент превратилась в ее единственную цель. Только бы не упасть! Только бы не упасть! Зрителей полный зал. Все взгляды устремлены на нее. Но Вероника старалась не смотреть на них. И вот она достигла нужной точки, покружилась, и медленно пошла обратно. Неожиданно шквал аплодисментов понесся ей вдогонку. Но для Вероники сейчас самым важным было преодолеть вторую половину пути и скрыться. И, наконец, она с облегчением вздохнула.

– Молодец! – сказала Анна Владимировна, ободряюще улыбаясь. – Иди, второй наряд скорее надевай.

Второй раз Вероника вышла уже чуть более уверенно, и даже старалась улыбаться зрителям. Пленения шлейфом все же удалось избежать, а бурные овации проводили ее и на этот раз. Неужели все?! Вероника посмотрела на часы. Время уже четыре. Мама просила ее по возможности не задерживаться, так как они собирались сегодня в гости. Вероника дождалась окончания их демонстрации и подошла к учительнице.

– Анна Владимировна, можно я пойду?

– Да, Вероника, конечно! Ты просто молодец, а еще выступать боялась. И наряды твои всем понравились – вон как аплодировали!

Вероника взяла ключ от швейной мастерской, где остались все ее вещи, прихватила еще один свой наряд, подобрала длинный шлейф, чтобы он не путался под ногами, и освободилась от красивых, но таких неудобных туфель. Кое-как ухватив их уже занятой первым нарядом рукой за задники, она вышла за дверь. Придется идти босиком. Наташка пригнала ее сюда в своих туфлях, заставляя тренироваться перед выходом. Но сейчас на такой подвиг Вероника чувствовала себя уже неспособной. Тем более что актовый зал на третьем этаже, а мастерская на первом. А преодолеть лестницу на шпильках – дело не шуточное. Да и, вообще, она пока еще жить хочет.

При спуске со второго этажа на первый у Вероники из руки выскользнула одна туфля и с гулким эхом покатилась по ступенькам. Перехватив покрепче свой длинный подол, она попыталась наклониться, чтобы поднять ее и вдруг услышала, раздавшийся совсем рядом голос:

– Что, Золушка потеряла свой башмачок?

Вероника, вздрогнув от неожиданности, вскинула глаза. Внизу на лестничной межэтажной площадке стоял Алекс и улыбался. Вероника растерялась и почувствовала, как заливаются краской ее щеки.

– Привет… – едва слышно пробормотала она.

Алекс взлетел на несколько ступенек выше и поднял упавшую туфлю.

– А почему босиком? – он устремил на Веронику свой пронзительный смеющийся взгляд.

А Вероника почувствовала, как краснеет еще сильнее.

– Я на шпильках плохо хожу… – тихо произнесла она и тут же начала корить себя за эту фразу. Что, нельзя было сказать, что ногу натерла? Какая она женщина, раз на шпильках ходить не умеет?!

– На сцене не было заметно, что плохо ходишь.

– А ты разве смотрел?! – сорвалось с губ Вероники.

– Да. Мне просто позвонить надо было, и я вышел. Но ваше выступление я полностью видел. У тебя красивые платья. Сама придумала?

Вероника совсем засмущалась и растерялась от его комплимента и смогла только утвердительно покачать головой.

– Тебе чем-нибудь помочь? – взгляд Алекса смягчился.

– Нет, спасибо… я сама… Мне только вещи до… мастерской… швейной донести… – запинаясь и путаясь, проговорила Вероника.

– Ну, как знаешь… Ника, – Алекс вручил ей поднятую им туфлю. – Держи и не роняй больше, а то еще каблук отломится.

И он побежал наверх, оставив Веронику стоять на лестнице и приходить в себя. А приходить в себя было от чего. Сейчас у нее было чувство, будто на нее вылили огромную бочку холодной воды. Сердце бешено стучало, дыхание сбивалось, а ноги слегка подкашивались. Эта встреча… этот разговор… и Алекс предложил свою помощь… А что, если бы она согласилась? От этой мысли кровь с новой силой хлынула к щекам, и она подумала, что тогда уж точно бы не дошла на своих ватных не слушающихся ногах до мастерской. И виноваты в ее падении были бы никак не Наташкины туфли…