Они поели и уселись на диван, причем Иван втиснулся между ними и закинул руки им на плечи, слегка приобняв обеих.

– Ну все, девчонки, еще полгода и я вольная птица.

– Ты что, дальше учиться не собираешься?! – удивилась Вероника.

– Собираюсь, Вероничка, но не в школе. – Это ласково-пренебрежительное обращение всегда чем-то задевало Веронику. Иногда задевало в хорошем смысле слова: оно нравилось ей, и даже как бы подтверждало, что Иван не совсем уж к ней равнодушен. А иногда оно ее раздражало: что она, маленькая девочка, что ли?! Все зависело от контекста, интонации и ее собственного настроения.

– Это вы тут, мелюзга, останетесь прозябать еще на год, а может, и три, а я буду уже взрослым человеком. В колледж пойду. Там все равно жизнь другая. Да и от родителей свободы больше будет. – Иван мечтательно закатил глаза.

– Я, кстати, тоже насчет колледжа подумываю, – обронила Наташка.

Вероника оторвалась от спинки дивана и подалась вперед, чтобы посмотреть на подругу.

– Но мы же с тобой хотели вместе в десятый идти! Я что теперь, одна по одиннадцатый класс в школе торчать буду?

– Вероник, ты не паникуй. Во-первых, я еще до конца не решила, полтора года впереди. Да и на Ваньку хочу посмотреть: может, ему вовсе и не понравится его так называемая свобода.

Обратно Вероника шла не в очень хорошем настроении. Планы Наташки ее не обрадовали. Вполне возможно, что она уйдет после девятого, тем более, что учиться ей не особо нравится. А Вероника останется одна. Вопрос о том, чтобы уйти после девятого класса в какой-нибудь техникум или колледж дома даже не обсуждался. Уже с первого класса мама была настроена на то, что Вероника окончит все одиннадцать. А Вероника просто училась, и, вообще, об этом не задумывалась. Есть одиннадцать классов, значит нужно в них отучиться. Но они с Наташкой дружат с первого класса. И она ее единственная близкая подруга. Конечно, Вероника с удовольствием общается с другими девчонками, но Наташка… А не будет Наташки – не будет и Ивана. А он Веронике, как ни крути, все-таки нравился. И он был единственный, кто обращал на нее хоть какое-то внимание…

…Декабрь выдался малоснежный и морозный. Вероника пришла из школы. Была пятница, а в этот день она всегда делала уборку в квартире. С двенадцати лет эта обязанность была полностью возложена на ее плечи. Учеба учебой, но от домашней работы ее никто не освобождал. Время было часа четыре. На улице уже стемнело. Родители пока еще не вернулись. Вероника помыла полы и собралась вынести мусор. Для этого нужно было спуститься на улицу к подъезду. Одеваться было лень – ну, не околеет же она за десять секунд! Вероника, как была в тонкой футболке и бриджах, лишь накинув на плечи широкий шарф и всунув босые ноги в ботинки, схватила ведро и выбежала в коридор. Дверь в подъезд запиралась на магнитный замок. Вероника при выходе, распахнула ее пошире, надеясь успеть заскочить обратно, пока та очень медленно двигается назад. Но вытряхнув мусор, она обнаружила, что дверь ее все-таки опередила. Вероника вытащила связку ключей из кармана бриджей и приставила нужный к замку, но тот привычно пискнув, почему-то не открылся. Вероника повторила процедуру еще и еще раз. Но результат не изменился. А она уже чувствовала, как мороз с азартом начинает выполнять свое предназначение. Вероника натянула шарф на голову и его длинными концами потуже завернула плечи и грудь. Она уже раз пятнадцать приложила ключ к замку, но толку не было. Набрала номер соседей. Никто не отвечал. Что же делать?

– Решила воспаление легких подхватить? – раздался позади нее мужской голос.

Вероника резко обернулась. Прямо за ее спиной стоял Алекс.

– Замок не открывается, – пробормотала Вероника плохо слушающимися от холода губами.

Алекс вытащил свой ключ из кармана куртки и приложил к замочной впадине. Но кроме издевательского писка больше ничего не последовало.

– Надо было дверь припереть чем-нибудь, чтоб не захлопнулась. Замок уже не первый день барахлит.

– Я не знала.

Алекс расстегнул куртку и накинул ее на плечи Вероники.

– В рукава продень, а то сейчас совсем концы отдашь.

Вероника растерялась от неожиданности и уставилась на Алекса.

– Надевай скорее!

– А ты?

На Алексе была тонкая рубашка.

– А я пока попытаюсь дверь открыть.

Вероника просунула руки в рукава. Куртка была сильно велика, но от этого только лучше грела. Еще она хранила тепло Алекса. Вероника закуталась и поняла, что от холода все-таки не умрет. Она стала следить за действиями парня. Он раз пять безрезультатно приложил ключ к замку, затем стал обзванивать соседей. В нескольких квартирах никто не ответил, а в одной какой-то ворчливый недовольный дед послал подальше. Но, наконец, кто-то, все-таки, открыл дверь.

– Заходи.

Вероника хотела вылезти из куртки, чтобы отдать ее Алексу и заодно взять стоящее рядом мусорное ведро. Но Алекс подхватил ведро, и кивком головы указал на открытый проход.

– Заходи уже.

Вероника послушно скользнула внутрь и замешкалась на площадке первого этажа, не зная, как быть дальше. Алекс прошел следом за ней и, не дожидаясь ее, стал подниматься по лестнице. Он остановился возле двери в ее квартиру и поставил ведро на пол.

– Ну что, не совсем замерзла?

Вероника подняла на него глаза. Он смотрел на нее в упор своими кошачьими зелеными глазами. Вероника отрицательно замотала головой.

– Нет. Спасибо…

Она сняла с себя куртку и протянула Алексу. Он взял ее, при этом продолжая молча смотреть на Веронику. Вероника растерялась, и, засмущавшись, хотела опустить глаза, но оторваться от зелени его взгляда оказалось не так-то просто. А Алекс вдруг спросил:

– Тебя, ведь, Никой зовут?

Никой? Ее никто никогда так не называл. Она всегда была только Вероникой и для знакомых, и для Наташки, и для мамы и папы.

– Вероникой, вообще-то… – едва слышно возразила она.

Его взгляд будто смягчился, и он неожиданно улыбнулся лишь одним краем губ.

– Пока, Ника…

И Алекс пошел к лестнице и стал спускаться вниз. А через мгновение хлопнула входная дверь. Вероника оторопело стояла возле квартиры. Сердце колотилось, ноги сковала непонятная слабость. И вдруг до нее дошло: ему не надо было домой, к себе на девятый этаж, он увидел ее у двери раздетую, пытающуюся попасть в подъезд, и подошел, чтобы помочь. Помочь ей…

…До каникул и новогодних праздников оставалось совсем чуть-чуть. Наступил последний учебный день. Контрольные были уже все написаны, оценки, как всегда, выглядели очень прилично. Мама, конечно, мечтала, чтобы Вероника была круглой отличницей, но она почти постоянно немного не дотягивала, хотя занималась на совесть, и порой, на пределе своих возможностей. В этот раз была четверка по химии. Сложные темы. И две последние проверочные работы напрочь завалили четвертную пятерку. Но Вероника особо не расстраивалась. Тем более сегодня, когда голова у нее была занята другим. Именно в этот день устраивался показ моделей одежды, которую девочки в течение двух первых четвертей создавали на кружке кройки и шитья. И Вероника ходила на этот кружок. Учительница была человеком очень творческим и интересным, умела подать много новых и необычных идей и всегда поддерживала таковые от своих подопечных. Девочки сами придумывали различные модели, а потом с помощью Анны Владимировны, так звали их учительницу по шитью, воплощали их в жизнь. Вероника посещала ее уроки уже третий год. Мама только плечами пожимала на увлечение дочки. Она бы гораздо больше поприветствовала курсы английского, ну, или занятие живописью, а тут… Правда, Вероника, ходила еще и в музыкалку, на скрипку. Но только до седьмого класса. Стала хромать успеваемость в школе, и от занятий пришлось отказаться. Мама хотела избавиться от кружка кройки и шитья, но Вероника не на шутку заупрямилась. А так как делала она это редко, то мама поняла, что случай серьезный, и решила уступить.