– У меня сыну тоже 16 лет, и в ближайшие два года ему предстоит выбрать, где учиться, куда ему направиться. И я спрашиваю его, куда ты хочешь… А он говорит, да откуда я знаю, я еще сам не знаю…

– Он не знает… А вы знаете?

– Я тоже не знаю.

– Ну, вы 16 лет смотрели за своим сыном? Таланты какие-то видели в нем?

– Математические у него способности…

– У него есть математические способности. Это навязанные вами математические способности?

– Нет.

– Если у ребенка математические способности, он хочет их развивать? То есть я надеюсь, что он сидит дома и решает теорему Ферма?

– Нет, конечно, сидит в танчики играет.

– Ну, если он с геометрической точностью за горизонт стреляет… Если вы видите, что у него такие таланты, то помогите ему поступить туда, где эти свои таланты он может проявить.

– То есть всё равно ему надо как-то помочь и направить?

– Он же говорит вам: мама, я не знаю.

– Ну, я тоже не знаю… говорю, может, в технический какой-нибудь.

– Зачем в технический какой-нибудь? У человека есть математический талант, отдайте его в Суворовское училище. Ну а что, серьезно, пусть воюет там. Найдите, посмотрите, я же не знаю подробностей. Он может реально перемножать большие числа?

– Нет, конечно, просто они легко даются ему… по сравнению с другими предметами.

– Ну, легко даются, или это талант его? Что ему нравится делать? Потому что мне тоже многие вещи даются легко, но я не готов ими заниматься. Это действительно его талант или то, чем он любит заниматься? Я не зря спросил, занимается ли ребенок математическими заданиями. Следите за ним. Чем он занимается? Какие у него хобби? Что ему реально нравится? Где у него талант, реальный талант? Не просто некие способности, потому что, если в голове есть хотя бы две извилины, он выделяется на фоне остальных бестолочей… Математика – это же удивительная вещь, например, если ты в четвертом классе пропустил одно занятие, то дальше уже ты не понимаешь, о чём речь. Смотришь, какая-то арабская вязь… Если вы видите, что у парня есть склонности к спорту, пусть спортом занимается, если вы видите у него способность какая-то спортивно-военная, пусть в военное училище идет. Если вы видите у него склонность к компьютеру, может, он айтишник будущий. Если я заметил, что мой ребенок разбирается в компьютерах и любит рисовать, то есть он талантлив. У меня весь холодильник в его рисунках. В третьем классе, в первом классе. Он классно рисует, мне нравится. И он любит компьютеры. У меня хватило ума, чтобы объединить эти две вещи и выяснить, что это компьютерный дизайн, прийти и сказать: «Ты хочешь попробовать поучиться на компьютерного дизайнера?» Как вы думаете, он ответил? Хочу в Суворовское училище? Нет. Он говорит, что это интересно, он пока не знает, но хочет попробовать. Вот и всё. Мы идем, записываемся в какую-то компьютерную академию, платим какие-то деньги, и он пробует это делать. Надо смотреть, что действительно ребенку дается. Это задача родителей – смотреть буквально с пяти лет и выяснить, что ребенку нравится. Начал рисовать – подбрасываете ему фломастеры, альбомы, мелки…

– Художественную школу…

– Художественную школу, возможно, вдруг у него к ней какой-то интерес. Начал вдруг петь – микрофон, музыка, еще что-то делать. Задача родителя – ребенку подбрасывать некие ресурсы. Мальчик начал отжиматься – турник, брусья, гантели, штангу. Стукнул кому-то в голову – перчатки, грушу… Он сидит и не понимает, хочет он заниматься боксом или не хочет. Он два раза дал в морду кому-то в школе, но это еще не значит, что он боксер. Подбрасывайте ему информацию. Я в компьютере всё время подбрасываю сыну всякие ссылочки, которые ему могут быть интересны. Ему интересны танки – я ему кидаю танки, ему интересны пираты – я ему бросил ссылочки на книги о пиратах, если динозавры – всё, папа накупил книг о динозаврах и ссылочек ему накидал. Да всё что угодно.

– А что-то может со временем прийти…

– Ну, конечно, смотрят и выясняют, что им интересно.

– Если ребенок талантлив… Вот у Андрея ребенок очень талантливый музыкант, для меня это очевидно. Конечно, ему насобирали на пианино, у него сейчас какой-то рояль. Через какое-то время он: меня дзюдо интересует. Андрей – адекватный отец, он говорит, хорошо. А сам он музыкант и хотел бы, чтобы ребенок был музыкантом, а он ему кимоно купил. Занимался, занимался, сломал руку сейчас, на дзюдо не может ходить. Теперь он сидит, играет.

– Значит, когда ребенок выбирает секции, в этом нет ничего страшного?

– Да, просто здорово. Я был в Германии, читал семинары и там выяснил удивительную вещь. Я им сказал о том, что ребенок должен перебирать, они говорят, что у нас очень странная система. Там если ребенок куда-то идет, то надо платить сразу за год.

– Бизнес.

– Бизнес, да. Теперь вопрос – и что? Что за год надо платить? Нормальных родителей не пугает это. Ну, если ему не нравится это. Что, нужно сказать: «Ходи, зараза! Я заплатил», да? (– Папа, папа, я хочу конфетку. – Зачем тебе конфетка, ты еще мыло не доел. – Я хочу новые кедики. – Зачем, ты еще коньки не сносил.) То есть ребенок ищет, а папа говорит, мол, фиг ли тебе искать, я уже потратился на… Это жесткий подход – экономить на своем ребенке. Я заплатил – и всё.

Я сам такой, я подхожу: «Вань, ты учиться то собираешься?» Он: «Ну, я постараюсь». Но я-то должен понимать, что он пока не знает наверняка, он же там не учился. Он только пойдет и, может, скажет: «Пап, я не хочу там учиться». «Я заплатил, так ходи!» – нет, я так не скажу. – «Не хочешь – не ходи. Если не хочешь, ты мне просто заранее скажи, чтобы я не платил. Я за полгода заплатил, походи, узнай, через полгода надо будет опять платить. Если тебе не хочется, сиди дома, я тебя не хочу заставлять. Я хочу просто помочь тебе, чтобы ты мог учиться. Поэтому ты скажи мне, платить или нет». Отвечает: «Хорошо, я посмотрю, скажу».

И я вам обещаю, я сделаю всё, чтобы не сказать такое: «Ты чё, ты знаешь, сколько стоит учиться? Это ж, блин, папа может устать зарабатывать эти деньги». Это наши дети, пойми. Они вырастут скоро. Идеальный вариант – вообще на ребенка не давить и не вдохновлять. Опять же я скажу по себе. Мне в жизни повезло, опять же, по какой причине. У моей мамы очень много детей. И я старший. Поэтому меня оставили в покое, как только родился второй, на меня просто-напросто не было времени, поэтому мне никто никогда не говорил, чем заниматься: я хотел заниматься футболом – я занимался футболом, я сам туда пошел и сам оттуда ушел. Никто мне слова не сказал. Если мне нужен был мяч, мне купили мяч. Я захотел заниматься альпинизмом – я стал заниматься альпинизмом, потому что я захотел заниматься и занимался какое-то время. Мама была очень довольна, когда я им занимался. Когда я перестал заниматься, мама все равно была очень довольна, что я перестал им заниматься. Я стал заниматься борьбой, и мама стала мне стирать кимоно, я перестал заниматься – она перестала мне стирать кимоно. Поэтому я всегда чем-то занимался. А если бы на меня давили, я бы сопротивлялся. Сила действия равна силе противодействия, разве у вас было не так?

Из диалогов:

– Можно я как ребенок вопрос задам? Я закончила девять классов, мне было 15 лет, и уже надо было выбирать: либо уходить в колледж, либо оставаться в 10 классе. Но это потом уже связано с профессией, с будущей жизнью, было очень страшно выбирать…

– Конечно, страшно…

– Я не знала, что выбрать.

– У тебя есть родители?

– Есть. Они не хотели меня грузить, иди туда, чтобы потом, если вдруг что…

– Ты у них спрашивала?

– Ну, да…

– А они сказали, сама решай?

– Выбирай, я в любом случае тебя поддержу. Предложили в 10 класс идти, но сказали, если хочешь, уходи, и я пошла в десятый класс. Что-то не пошло у меня, и мы спонтанно решили, что я ухожу в колледж. Я сейчас учусь в колледже, и многие говорят, что надо было остаться в 10 классе…