Весело поедая холодные сладости и смеясь до хрипоты, Фирс и Натт передавали сферу памяти друг другу и записывали смешные моменты уходящего дня. Небо начало сгущаться, и они нехотя покинули кафе. Виллма снова волшебным образом материализовалась посреди улицы. В этот раз Фирс усадил Натт вперед и, обняв ее сзади, отдал барсу ментальную команду. Кошка резво миновала узкие улочки Рискланда и понесла своих наездников домой.

Время уходило, а Натт все еще не хватало сил сложить нужные слова. Язык казался вязким и непослушным от волнения и сладкого кленового сиропа. Когда девочка вдруг решилась рассказать обо всем магу, на дороге перед академией появилось пятеро всадников во главе с Ллоде. Фирс крепче прижал к себе подругу и с вызовом посмотрел на сокурсников.

– А ты полон сюрпризов, маленький южанин. Долго хотел из нас дураков делать?

Хассел затравленно озирался по сторонам. Мёрке ощутила, как их зажали в незримое магическое кольцо. Вместе с Ллоде приехали старшекурсники, они коварно ухмылялись, глядя на стихийника и его спутницу. Мальчишка в бессильном отчаянии нервно крутанул обручами на руках. Натт чувствовала его панику, а ее сердце колотилось так же бешено, как и у Фирса. Она ловила на себе полные отвращения взгляды волшебников, и они не сулили ничего хорошего.

– Не понимаю, о чем ты? – Хассел искал слабые места во внезапной ловушке.

Ллоде заметил это и улыбнулся шире.

– Знаешь, а мы ведь уже почти приняли тебя, смирились с твоим позорным происхождением. Ты так стойко терпел все испытания. Ни одной жалобы преподавателями или коменданту общежития. Я даже начал тебя уважать, и тут выясняется, что ты волочишься за трупоедкой, которая водит за нос весь факультет.

– За какой трупоедкой? – Фирс искренне недоумевал, а сердце Натт пропустило удар. Вот и все. Сейчас ее ложь уничтожит мага окончательно. Он и так чужой среди своих, а теперь точно станет изгоем.

– Он ничего не знал! – крикнула Мёрке, стараясь заглушить пугающий звон в ушах.

– А тебе слова не давали, грязная трупоедка, – гаркнул кто-то из волшебников, и Хассел ослабил хватку.

– Ты некромант? – выдохнул мальчишка, и его руки беспомощно опустились вдоль тела. – За что ты так со мной, Натт?..

Ей не дали ответить, мощным рывком девочку стащило со спины Виллмы, и она очутились в седле рядом с Ллоде. Говорить она больше не могла: горло и все тело сковало магическими путами, которые едва позволяли сделать вдох. Фирс отрешенно смотрел на происходящее, не пытаясь спасти подругу.

– Мы прощаем тебя, Хассел. Но некромантку нужно наказать. Докажи свою лояльность – и станешь одним из нас. Помни, мы никогда не лгали тебе. А она воспользовалась твоей наивностью, втерлась в доверие и поглумилась над всеми твоими сокурсниками.

– Что вы сделаете с ней? – холодно спросил стихийник.

– Хотим преподать самозванке небольшой урок. Не бойся, мы ее не убьем и не покалечим. Все уже готово, и ты, южанин, едешь с нами.

Натт почувствовала некоторое облегчение. Главное, чтобы маг не наделал глупостей. Нечего ему подставляться, когда она сама во всем виновата. Но воображение упорно рисовало сцену спасения. Вот браслеты на руках Хассела спадают, и он вырывает ее из лап недругов, после чего верхом на Виллме они убегают от стихийников, ловко уворачиваясь от летящих вслед проклятий. Но это была лишь фантазия. Мёрке вспомнила, как Фирс убрал руки, перестав обнимать ее, и у нее защемило в груди. Радостный, светлый, заботливый Хассел был уничтожен ложью.

Небо затянуло набухшими черными тучами, пронизываемыми яркими голубыми сполохами, гром раздавался все ближе. Всадники, не отвлекаясь на непогоду, мчались вперед, а удрученный мальчишка на барсе замыкал вереницу. Не доезжая до кладбища Элскер Крик, волшебники свернули с дороги и углубились в лес. Процессия остановилась возле глубокой ямы, явно вырытой при помощи магии.

– Не бойся, маленькая некромантка, тут неподалеку есть свежие могилы. Позовешь своих друзей с того света, – хохотнул кто-то из толпы.

– А если никто не откликнется, ты всегда сможешь воспользоваться своей магией земли, – подмигнул один из старшекурсников.

Стихийники громко рассмеялись.

Мёрке замерла у самого края ямы, пытаясь разглядеть дно. Оковы все еще не давали ей пошевелиться или что-то сказать Фирсу. Он стоял среди однокурсников, понурив голову, и смотрел себе под ноги.

– Хассел, мы предоставляем эту честь тебе. Покажи наглой лгунье, где ее место. Я слышал, ее теперь и свои презирают, ведь она так легко отреклась от собственного дара, – Ллоде плюнул в сторону заклинательницы. – Не стой истуканом, южанин, столкни ее.

Фирс, не чувствуя под собой земли, побрел в сторону подруги, сжимая жемчужную сферу. Подарок хрустнул, и осколки вонзились в ладонь стихийника. Он небрежно тряхнул рукой, смахивая стекло и капли крови.

К Натт вернулась возможность говорить, и она, не сдерживая слез, прошептала:

– Прости меня, Фирс, я просто хотела быть с тобой. Я бы призналась тебе во всем.

– И что бы это изменило? – он посмотрел Мёрке прямо в глаза. Его желтые радужки пылали ненавистью, смешанной с отвращением.

– Я правда тебя…

– Можешь не продолжать, – жестко осек ее Хассел. – Мерзкая лгунья! Никогда не свяжу свою жизнь с паршивой трупоедкой!

Он с силой толкнул Натт. Девочка потеряла равновесие, качнулась, земля под ее ногами мгновенно осыпалась, и некромантка упала вниз, больно ударившись спиной о старые корни деревьев и мелкие камни. Лежа на дне глубокой ямы, она часто дышала и слушала, как спешно удаляется маленький карательный отряд. Вскоре по листьям и траве зашелестел дождь, капли попадали некромантке на лицо, смешиваясь с бессильными слезами. Сквозь гром и усиливающийся ветер ей чудился страшный перестук копыт речной лошадки, и совсем скоро мутная грязная вода хлынула в яму, рискуя потопить жертву собственного вранья.

Мёрке встала, вся перепачканная в грязи. Когда воды в яме налилось по щиколотку, от холода ноги начали неметь. Она боялась позвать на помощь, да и кто услышит: до академии далеко, а в такую погоду рядом с кладбищем вряд ли кто-то гуляет. Жуткий цокот копыт все еще раздавался в голове перепуганной девочки. Может, и нет никакого келпи и она его просто придумала. Натт подошла к земляной стене и попробовала взобраться наверх, но руки скользили по размокшей почве. Вода все прибывала, а топот копыт становился громче и эхом отражался вокруг, заглушая стук собственного сердца, грохочущего у девочки в ушах.

А если все-таки обратиться за помощью к мертвым? Смогут ли духи вытащить ее из ловушки? Некромантка мысленно настроилась на кладбище Элскер Крик в поисках неупокоенных. Слишком далеко… Она не слышала их, а они не чувствовали ее.

Холод, страх и раскаты грома мешали сосредоточиться. Натт с отчаянием шептала наскоро сложенные заклинания. Без толку, рядом не было мертвой плоти, неоткуда черпать силу.

Больно. Фирс теперь не простит. Столько ненависти было в его взгляде. Натт виновата перед ним. Но заслужила ли она наказание? Такое – точно нет! Мёрке сползла по грязной стене своей могилы и обхватила голову руками. Только бы брат не узнал… Сколько еще он будет переживать из-за глупой сестрицы с проклятым даром?

Громкое фырканье заставило Натт вздрогнуть. У края ямы возвышался лошадиный силуэт, который казался угольно-черным в ослепительных вспышках молний. Келпи. Все-таки явился. Сейчас дух утащит ее и потопит в ближайшем водоеме, может, даже на дне этой канавы.

– Натт? – позвала лошадиная морда.

Он знает ее имя. Неудивительно, это же нечисть, но поражает другое, у монстра такой знакомый голос.

– Натт! Ты жива там?

Девочка наконец смогла разглядеть Форсворда верхом на ее верном Бьелке. Она вскочила на ноги.

– Синд, осторожнее, здесь келпи, уходи скорее!

– Ты бредишь, сейчас вытащу тебя. Никаких келпи в этих землях не водится. Они обитают в восточной провинции, – некромант размотал длинную веревку и опустил один конец в яму. – Хватайся, если нет сил, просто обвяжись под мышками. Давай скорее, пока совсем не замерзла.