Лена Добужинская
Мои дорогие мальчики
© Е. В. Добужинская, 2018
© Издательство «БОС» (дизайн, корректура, печать), 2018
* * *
Елена Владимировна Добужинская родилась в Москве. Окончила Химико-технологический институт имени Д. И. Менделеева и с 25-ти лет проработала в МИ С И (теперь МГСУ) почти полвека. Кандидат технических наук, доцент.
В юности мечтала стать актрисой и больше никем. Мечте не суждено было осуществиться. Отец, Добужинский Владимир Иванович, племянник великого художника Мстислава Добужинского, человек незаурядный и яркий, умница, крупный советский чиновник, а значит, чистый продукт советской власти, считал актерство делом несерьезным и безнравственным. Поэтому использовал свои могущественные связи, в том числе и в театральном мире, чтобы дочку, отличницу, в театральные вузы не приняли. Так и случилось.
Преподавательская работа стала для Лены Добужинской сценой, творчеством и смыслом жизни.
Писать книги начала поздно, после смерти любимого мужа. Именно тогда оставила университет – лекции читать не захотела. Не стало радости. Пропал кураж. Неожиданно для всех и для себя оказалась в Доме кино, где проработала несколько лет в качестве главного администратора. Тоже неплохой опыт.
Написала и издала в издательстве Franc-Tireur USA три книги:
«Моя жизнь – любовь», «У памяти хороший вкус» и «Мои дорогие мальчики».
Там, в Америке, книги Лены Добужинской рекомендованы для семейного чтения и рассылаются в библиотеки.
И вот теперь (все-таки мечты сбываются) «Мои дорогие мальчики» выходят в свет в России.
«Попутное чтение»
Журнал «Знамя» № 10/2014,
колонка главного редактора
Лена вспоминает о Гене. Вдова – о своем покойном муже, писателе Геннадии Абрамове (1941–2011).
Я с ним не то чтобы дружил, но мы знались в течение трех десятилетий, и могу подтвердить: человек был и умный, и тонкий, и чуткий, и энциклопедически образованный, и неизменно добротворный. Замечательный, если уж одним словом. Из самых лучших.
И вот это как раз, боюсь, помешало ему, как должно утвердить свое имя в литературе. Такое она, увы, поле, что без амбициозности и воловьего, ничего и никого вокруг не видящего упорства не выживешь. «Все зависит от силы пробоя», – говаривал наш с Геннадием Михайловичем давний приятель, и так ли он был неправ?
А Гена весь ушел в любовь и виноватился – Лена об этом вспоминает, – когда слишком надолго, ему казалось, изменял любимой женщине с неподдающейся повестью. Или с романом.
Так что и эта книга вышла не как обычно у писательских жен – о книгах, о литературных связях и взаимоотношениях, о друзьях и недругах, – а о любви. Слава Богу, взаимной.
Творческую биографию писателя по воспоминаниям Лены Добужинской не восстановишь. А вот позавидовать – и ему и ей – можно.
Сергей Чупринин
главный редактор журнала «Знамя», писатель, литературовед, критик и публицист, член Союза писателей СССР
Предисловие
Памяти моего мужа,
писателя
Геннадия Абрамова
Дорогие читатели и друзья
Геннадия Абрамова!
26-го октября 2011 года Геннадий Михайлович умер после долгой, тяжелой болезни.
Я, его жена, в неоплатном долгу перед вами, потому что это вы своими потрясающими письмами, добрыми словами, глубоким прочтением его книг давали ему силы жить и работать.
За последние годы, уже тяжело больной, он сделал столько, сколько за всю свою предыдущую писательскую жизнь. С трудом добираясь до компьютера, Гена писал книги и всё, что написал, было издано в Америке его издателем и другом.
Низкий вам поклон, мои дорогие! Вы все подарили Гене минимум два года жизни, а мне – счастье быть с ним.
Не стало прекрасного писателя и удивительного, необыкновенного человека.
И вот теперь перед вами книга, написанная мной. В ней все имена и события – подлинные. Главные герои этой книги – наш сын, наши внуки, наши старинные друзья и новые, пришедшие на помощь в самые тяжелые дни и ставшие нам близкими и родными.
Милые, дорогие моему сердцу люди!
Спасибо вам!
Моя благодарность вам – безмерна!
– Валера, здравствуй, мой дорогой. Давно тебя не видела. Как чувствуешь себя? Все в порядке?
– Спасибо, Леночка. Вроде, сносно. А ты как? Чем занимаешься?
– Вот про это и хочу поговорить. Есть время?
– Для тебя время есть всегда.
– Спасибо.
Я в скайпе. Разговариваю с замечательным человеком, большим другом нашей семьи, очень близким и дорогим.
Валера – искусствовед, сценарист, ученый, исследователь, «киношник» от Бога, пишущий человек и, вообще, большая умница. После смерти моего любимого мужа Гены Валера, пожалуй, единственный человек, с кем я могу разговаривать почти как с Геной. Обо всем. Не боюсь быть непонятой, и это, оказывается, очень для меня много значит.
– Валерочка, давай обсудим кое-что.
– Конечно.
– Ты не поверишь, но я пишу книгу.
– Вот это да! Как называется?
– Очень, я бы сказала, амбивалентное название. «Мои дорогие мальчики».
– Хорошо назвала. Ты, конечно, хулиганка, но мне нравится. Чем могу помочь? Я, вообще-то, сомневаюсь в том, что ты нуждаешься в помощи.
– Нуждаюсь, нуждаюсь. Понимаешь, не хочу, чтобы получились мемуары, а пишу все-таки воспоминания. Нужно придумать форму.
И я вот что придумала: я буду писать большое, длинное письмо ТЕБЕ, человеку, который много лет был рядом с нами, все про нас знает и всех нас любит. Как тебе такая идея?
– Неплохо. Дерзай. Не сомневаюсь, это будет интересно. Ты справишься. Уверен.
– Тогда я начинаю?
* * *
Валера, я напишу тебе про нашего Диму, моего замечательного сына и твоего большого друга. Ты помнишь это ведь именно он впервые привел тебя к нам домой и ты остался с нами навсегда. Я напишу тебе про Гену, нашего дорогого, удивительного Гену. Вот уже два года, как его с нами нет, но он есть, никуда не ушел, и это длинное письмо к тебе он тоже, конечно, прочитает. Я напишу про тех, кто много лет был рядом с нами, кто участвовал в формировании и становлении Димы и помогал ему стать тем, кем он стал, одним из самых известных кинопродюсеров России. А значит, я напишу и о тебе, потому что твою роль в Диминой и нашей жизни невозможно переоценить.
Всё. В голове полный сумбур. Мысли лезут друг на друга, торопятся, толкаются. Просятся на бумагу.
Обнимаю тебя, мой дорогой.
Димочка
Мой семилетний сын Дима сидел в коробке из-под телевизора, сложившись в клубочек, и плакал. От обиды.
Пару часов назад я довольно ощутимо шлепнула его по мягкому месту. Достал, что называется. С тех пор он со мной не разговаривал, не смотрел в мою сторону и плакал так горько, как будто с ним случилось непоправимое несчастье.
Сначала он ничего не понял и какое-то время без слез изумленно смотрел на меня своими огромными «с волокитой» голубыми глазами. А когда осознал, что я его наказала таким небывалым способом, обида захлестнула его, слезы полились градом, он их даже не вытирал. Потом началась истерика, и я, конечно, испугалась и попыталась его успокоить. Но не тут-то было! Он не подпускал меня к себе, отталкивал и кричал: «Не подходи ко мне! Я тебя ненавижу!»
