© Сивар аль-Асад

© ООО «БОС»

© Шутова Т. А., перевод с французского на русский язык

В 2012 году в Париже издательством Encre d’Orient был выпущен триллер «Не щадя сердца» (A cœur perdu). Книгу очень тепло встретило французское общество. И вот теперь она пришла к российскому читателю.

В этой книге есть всё. Она настолько универсальна, что почти любой найдёт в ней близкую только ему тему и сюжетную линию. Тут есть трогательная история настоящей любви, которую главный герой сохранил с юношеских лет. Трагедия гибели и удивительное воскрешение этой любви. История крушения семейных отношений и философское осмысление его причин. Увлекательная детективная история. Борьба добра со злом.

В этой истории много чувств. Тонких и благородных. Автору очень удачно удаётся пробудить эмоции среди разных групп читателей. Что важно, эмоции самой высокой пробы. Эмоции чистые и светлые. Но самое главное – в этой книге есть то, чего обычно в подобных книгах не встречается.

Как правило, произведения такого жанра не предусматривают подтекста и философского смысла. Всё-таки жанр в большей мере развлекательный. Однако автор этот порядок нарушил. Нарушил очень к месту и умело. Изящно, не грубо, с дворянским благородством западному миру брошена перчатка словами одного из героев: «Весь ваш жизненный комфорт западного человека оплачен бедным населением целого мира, все – от вашего костюма до машины, до самой крошечной частички металла вашего мобильника…» Виртуозным приёмом, вложив в уста отрицательного героя слова: «Не все жизни имеют одинаковую цену. …мои клиенты стоят дороже, чем нищий с мадрасской улицы или крестьянин, который всю жизнь ковыряется в земле…» – автор не только оценкой главного героя, но и всем сюжетом отрицает даже само право на подобную мысль.

Автор не оставляет возможности сомневаться в реальности существования такого взгляда. Не говоря ни слова, он сумел вызвать чувство тревоги всего несколькими штрихами, очертив среду, в которой гнездятся подобные взгляды. Среду, от которой зависит принятие многих решений. Сивар аль-Асад учился в Европе, в основном в Швейцарии и Великобритании. Изучал право в Сорбонне. Живет в Париже и Лондоне. И в своём произведении описывает среду, с которой хорошо знаком. Может быть, поэтому диалоги выглядят очень естественными.

Удивительно, но автору удалось передать словом даже взгляды и мимику. Книга возвращает потерявшему в меняющемся с бешенной скоростью мире читателю вечные ориентиры: «Сердце, которое бьется, есть некое чудо, и иногда нужно время, чтобы осознать это и насладиться каждым его ударом…» И устами главного героя трогательно просто формулирует свой взгляд на смысл жизни: «Да просто использовать тот шанс, который мне был дан, жить дальше, чтобы бороться во имя жизни других, чтобы сделать мир лучше и справедливей. Скорей всего, у меня получится немногое. Но я обязан делать это…»

В произведении много тонкого, чувственного и благородного.

Чего в этой книге нет? В ней нет злобы, ненависти и жестокости. Нет описаний жестокости справедливого возмездия. Да и сами отрицательные герои в какой-то мере даже симпатичны. В ней нет пошлости, сальных сцен, липкого третьесортного юмора. Нет ничего из того, чем ловит своих читателей ориентированная на прибыль низкопробная коммерческая литература. Это произведение для другого читателя. Образованного и способного мыслить.

И ещё. Российскому читателю предложен прекрасный перевод. Таланта переводчика мы часто не замечаем. Для читателя он вторичен. Но именно от него, в конечном счёте, зависит, как будет принято произведение в другой стране, в другой языковой среде. Автору и здесь сопутствовала удача. Книга читается легко. И, как мне кажется, в переводе удалось передать ту тонкую эмоциональную составляющую, которая особенно важна в этом произведении и, на мой взгляд, российскому читателю будет особенно ценна.

Сивар аль-Асад родился в Сирии и жил там до девятилетнего возраста. Учился, живёт и работает в Европе. По-видимому, отсюда и европейская аккуратность, и стиль изложения, и восточная тонкость чувств, близкая русскому человеку.

Надеюсь, эту книгу наш читатель встретит так же тепло, как и французский.

С тех пор как накануне Пол выехал из аэропорта Орли, его не покидало чувство, что он мало-помалу возвращается в свою подлинную, реальную жизнь. Знакомые пейзажи Франции всегда давали ему ощущение умиротворения, погружая в сладостные воспоминания детства. Частые командировки бросали его из одного конца планеты в другой, туда, где ему приходилось сталкиваться с нищетой и обездоленностью людей, оказавшихся на обочине жизни, и тогда краткие заезды во Францию становились для него живительным бальзамом, что помогало продолжать жизнь внешне успешную, но становящуюся для него все более невыносимой.

Вот уже пять лет он работал штатным юристом в Комиссии по правам человека ООН, и эта деятельность как нельзя более соответствовала его устремлениям: отдать свои силы и знания служению высокой гуманитарной цели. Однако в последние несколько лет контраст между обстановкой в ООН, ее ценностями, пониманием того, что на самом деле происходит в мире, и циничными компромиссами и обстоятельствами его нью-йоркской жизни стал все больше тяготить его. До брака с Элизабет ему удавалось избегать общения с той легковесной и бездушной средой, которую он покинул по окончании обучения юриспруденции. Его учеба в Йельском университете, а затем стажировки в престижных адвокатских конторах, прочили ему успешную карьеру адвоката по имущественному праву. Перед ним открывалось блестящее будущее, и его бывшие однокурсники были изумлены, когда Пол представил свою кандидатуру на должность юриста в ООН. Одни отвернулись от него. Другие продолжили ценить в нем цельность натуры и искренность намерений, чем он отличался во всем, в том числе и дружбе, и не упускали случая пригласить его на приемы и празднества, которые устраивали. Чаще всего Пол отклонял такие приглашения. В своей повседневной работе в ООН ему приходилось сталкиваться с тяжелыми, а подчас и неразрешимыми проблемами существования самых обездоленных групп людей, и ему трудно было субботними вечерами облачаться в личину преуспевающего юриста и разглагольствовать о ценах на недвижимость в Хэмптоне или Верхнем Ист-Сайде. Пол предпочитал проводить свободное время в приятельских беседах с людьми, с которыми встречался, обойдя букинистов Гринвич-Виллиджа, в квартале, где он поселился по окончании университета. И этот храм вольнодумства, куда стекались интеллектуалы со всего Нью-Йорка, был намного ближе его идеалам, нежели престижные кварталы, о которых мечтали его бывшие однокашники и где со временем надеялись обустроиться.

Но его встреча с Элизабет все перевернула. Он позволил завлечь себя в брак, который никак не соответствовал его устремлениям, а, напротив, возвращал в тот холодный деловой мир Манхэттена, который он покинул, поступив на службу в ООН. Элизабет тут же включила его в светскую жизнь, а Пол подчинился, чтобы ей угодить. Сначала он делал это добровольно, однако вскоре эта добрая воля исчерпала себя, и в последние месяцы он стал избегать и дом, и нью-йоркскую жизнь, соглашаясь на все заграничные командировки, которые ему предлагали. Тогда в их отношениях появилось взаимное непонимание, и оба они стали планомерно готовиться к тому, чтобы разорвать союз. Этим-то Пол и воспользовался, отправившись во Францию, куда некогда, досрочно выйдя на пенсию, переехал его отец с семьей и где Пол провел часть своего детства.