Родителям Нели - своим бабушке и дедушке – Марк также поведал то, что рассказала ему мама о его настоящем отце. Однако, вопреки ожиданиям, они тоже не смогли пролить свет на суть вопроса. Поначалу Марк их даже обвинял в трагедии косвенно. Дескать, если б хоть они ему сказали раньше, что Андрей – чужой ему человек, то, возможно, Марк смог бы отвратить этот ужас, настояв на разводе мамы гораздо раньше. …Но, как ни рассуждай, а вернуть время вспять невозможно. Есть только то, что есть. Так бабушка и дедушка теперь оставались единственными кровными родственниками Марка и нуждались в его поддержке особо и очень сильно. И, пожалуй, им было даже труднее смириться с этой внезапной потерей дочери, чем самому Марку с гибелью мамы. Так горе сплотило их с внуком ещё сильнее. Это заставило ощутить ответственность за этих стариков не просто на словах, но и на деле: за пару месяцев и дед, и бабка сильно сдали и осунулись. Теперь Марк стал ещё чаще бывать у них, помогал им финансами и в быту; ездил с ними на кладбище. Катерина тоже гармонично влилась в семью Марка. Бабушка с дедушкой очень опекали эту девочку, находясь в эйфорическом состоянии ожидания чуда – правнука.

Ничего о том мифическом Сергее с севера не смогла сказать и София. Марк просто умолял крёстную, чтобы та вспомнила пусть малейшие, незначительные высказывания мамы о том человеке. Хоть что-то, за что бы ухватиться в поисках своего настоящего отца. Но тщетно. Подруга мамы пересказала только ту, известную и ему, и бабушке с дедушкой версию о женатом командировочном. Даже его имя – Сергей – для женщины стало открытием.

Кроме этого главного вопроса, Марку не давали покоя сами обстоятельства гибели мамы. Мужчина мысленно прокручивал всё увиденное той роковой ночью, анализируя мельчайшие подробности происшествия, и вместо ответов или выводов, появлялось всё больше вопросов и нелепейших предположений.

Тот факт, что Марк видел растворяющийся в воздухе силуэт, не давало покоя и будоражило воображение. Он же не был сумасшедшим; также он не был выпивший или под действием каких-либо препаратов. Нельзя было это списать даже на полусонное состояние, поскольку, когда Марк вбежал в спальню матери, он уже полностью проснулся и ясно, даже остро воспринимал и чётко видел происходящее. Это точно не был мираж, наваждение или галлюцинация. Андрей видел то же самое. Это Марк точно знал. Даже учитывая, что тот был под градусом, невозможно увидеть одновременно одно и то же видение, один и тот же глюк. Тем более, попытки мамы удержать того человека… духа были тоже очевидны. Да и бросилась она на Андрея с такой злостью не из-за того, что тот вот так в наглую пришёл в квартиру. Да, вломиться ночью с чужим ключом туда, откуда тебя выставили за кражу – это преступление, наглость высшей степени. Но даже это не могло бы привести мать в такое безумное отчаяние.

Чем больше Марк рассуждал на эту тему, тем сильнее убеждался, что они тогда стали свидетелями не только несчастного случая, но и какого-то загадочного явления. Мужчине было больно обо всём этом думать, но восстановить истину и понять всю суть случившегося, было крайне важно.

Катерина говорила, что в той квартире нужно сделать ремонт, выбросить все вещи, кроме тех, что дороги Марку, сменить всю мебель и сдавать жильё в аренду. Самой этим всем заниматься сейчас ей было некстати по причине беременности (да и не в праве она себя считала там полностью распоряжаться). А Марку не к спеху. Работа по-прежнему занимала очень много времени. Да и морально он приличных полгода после похорон просто не мог ходить на ту квартиру; ею примерно раз в неделю опекалась сама Катя.

Поскольку время всё лечит, даже очень страшные вещи, да и желание всё выяснить росло с каждым днём, в один из своих выходных мужчина всё же пошёл туда. Марк надеялся найти какие-то записи мамы, дневники, старые фото, спрятанные ото всех. В общем, любую информацию, которая могла бы пролить хоть какой-то свет на личность его настоящего отца или хотя бы помогла понять, кого или что он тогда увидел.

***

Перевернув всю квартиру, осмотрев буквально каждый сантиметр всех ящичков, шкафов и тумбочек, Марк нашёл только кучу вырезок из печатной прессы со статьями, фото и биографией певца Сержа. В тумбочке лежали рукописи маминых рассказов, сочинённых в юные годы. Но там тоже об отце ничего, пусть хоть косвенного, мужчина не обнаружил. Среди холстов в шкафу даже искать было бессмысленно. На цифровых носителях мамы тоже ничего особо личного не было. Всё также очень много фото любимого музыканта и статьи о нём же. «Дом-музей Сержа» - с безысходностью подумал Марк, вывернув последнюю коробку также с фотографиями певца. И уже от нечего делать, стал всё это пересматривать.

Прежде он никогда не обращал особого внимания на внешность этого «рок-идола» - маме нравился, а она лучше понимала в мужиках. Марку он казался довольно заурядным с виду. Однако сейчас мужчина взглянул на фото Сержа с другого ракурса. И с диким удивлением обнаружил сильное собственное сходство с ним внешне. Кроме того, на одном из фото музыкант показался уж очень… знакомым! Марк всмотрелся: рокер был точно таким, как… тот растаявший силуэт… или призрак… Одежда, причёска, фигура…. У мужчины пробежал мороз по коже.

- Да это точно был он, - произнёс Марк мысленно.

И тут же почему-то стал нервно озираться по сторонам. Но в квартире конечно же никого не было.

- Тьфу, чёрт! - выругался он вслух.

Ему стало неприятно из-за собственной мнительности. Однако отбросить мысль о …призраке уже не получалось. И он стал рассуждать логически. Себе, своим глазам мужчина верил. Значит, он его – Сержа? – видел. Он решил исходить из данности того, что дух или мужик здесь какой-то таки был. Потому что Андрей тоже это видел. То, что это видение связано с певцом Сержем напрямую Марку теперь уже стало очевидным. Кроме того, тот командировочный Сергей наверняка тоже имел какое-то отношение непосредственно к этому рок-идолу. Причём, напрямую, а не одно лишь имя в честь «звезды». Значит, следы нужно искать с привязкой конкретно к певцу.

В течение месяца Марк собирал подробную информацию о Серже. Где родился, жил, родители, сестры-братья, как, когда погиб и где похоронен. Посетил могилу; благо, Серж был из этого же города. Вышел на основной фан-клуб. Там рьяные фанаты ещё тех лет – старички по 70-80 лет – подсказали, что у Сержа была младшая сестра. И вроде она ещё жива. Марк выяснил всё и об этой женщине и нашёл её адрес.

Недолго думая, мужчина решил наведаться к ней. И чтобы этот визит был естественным, он под видом блогера, желающего написать статью о Серже, заявился к Наталье Марковне. Для убедительности прихватив с собой очень восхищённого основателя и директора фан-клуба дядю Жору, которого прежде знал весь городской андеграунд.

Милая старушка – божий одуванчик – Наталья Марковна встретила гостей очень радушно. Она была совершенно одинока – детей и у неё не было, - поэтому искренне радовалась любой живой душе, посетившей дом. Безумно восхитил эту женщину интерес молодого поколения к творчеству её любимого брата, память о котором она бережно хранила, как святыню. Наталья Марковна охотно рассказывала истории из их детства, юности, цитировала слова из песен Сержа, показывала семейные фотографии. И с огромным любопытством поглядывала на молодого человека, так сильно интересующегося ее братом. Как и дядя Жора, старушка тоже обратила внимание на удивительное сходство Марка с Сержем. Это окончательно растопило сердце Натальи Марковны. И она попросила Марка прийти к ней ещё.

Мужчина не соврал бабульке на счёт статьи. И всё, что она ему рассказала, действительно стало статьёй в блоге его знакомого. А Наталья Марковна была просто счастлива, когда Марк читал ей комментарии людей к этой заметке. Оказалось, что действительно очень многие помнили Сержа и любили его творчество.

Удивительно, но самого Марка тоже до глубины души тронула эта женщина – было в ней что-то очень светлое и доброе, даже родное. Он частенько стал захаживать к своей новой знакомой уже не только с целью, узнать как можно больше о Серже, а просто так. Мужчина стал как-то опекать её – ходил в магазин, приносил продукты, делал что-то по дому. И на всё у него хватало времени, словно эта старушка была не просто хорошей знакомой, а родственницей – отношение его к Наталье Марковне стало со временем не иначе, как к тётушке или бабушке.