Сейчас он испытывал страх перед неизвестным. Враг был спрятан за темными закоулками разломов времени. И полностью неизвестен. Как бороться с подобным, Михаил не знал. Кто мог помочь, он тоже не знал. Возможно, люди из прошлого – члены семьи, учителя семьи – сталкивались с подобным и знали способы. Но обращаться, возвращаясь, к семье стало бы унижением собственного достоинства и признание своей несостоятельности. Этого Михаил хотел меньше всего.

Бизнес катился под откос. На всех фронтах деловых отношений Михаил нес потери. Остановить их и что-то исправить он не мог. Его первостепенной задачей стали другие проблемы. Хотя он понимал, что здесь все взаимосвязано.

Он находился в кабинете, когда принесли «радостные» новости. Один из наемников сообщал, что уничтожил цель, играя в русскую рулетку. Второй наемник доложил о выполнении поставленной задачи, остановив дыхание торговца времени, перекрыв доступ кислорода последнему в какой-то ночлежке на окраине города. Подобного бреда Михаил от этих людей не слышал. Несвойственные им методы.

Он уже предвидел следующие новости об этой парочке. Они поступили к вечеру. Один был найден с отверстием в голове в старом городе, второй – бездыханным в ночлежке, соответственно. Михаил выпил бокал крепкого алкоголя и, взглянув на девиз отца, выругавшись, поехал в тир. Там он стрелял до отупения.

*

Боксерский клуб встретил траурной тишиной. Несмотря на разгар тренировочного времени и наличие бойцов в клубе. Они молча смотрели на проходящего мимо Михаила и его охрану. Некоторые кивнули головой в знак приветствия.

Здесь все было не так плачевно. Олег был жив. Лишь сильно напуган. Шептал странные слова, понятные только ему. Но вскоре их смысл стал понятен и Михаилу.

– Нет, нет, нет… так дешево я ее не отдам. Я не для этого столько лет вкладывал в нее себя… – Олег, обхватив голову, раскачивался, как маятник.

Услышав, что речь шла о цене и о предполагаемом товаре, Михаил сконцентрировался и подсел к Олегу. Раскачивающаяся голова оказалась рядом. Михаил увидел шрамы от рассечений, капли пота на залысинах.

– Олег… Он был у тебя?– Михаил был предельно мягок.

Маятник остановился, и Михаил увидел в сантиметрах от себя тяжелый взгляд из-под бровей.

– Да! Это страшный человек! – Олег сжал кулаки и в тот же момент безвольно откинулся на спинку стула. – Он знает все болевые точки на теле… на теле человеческого сознания… – Вся масса Олега содрогнулась, видимо, от воспоминаний.

Михаил протянул ему поданный кем-то стакан с водой.

– Ну-ну, Олег… – Михаил положил руку на плечо управляющего. – Что он предлагал?

– Время…

Мурашки. Нет! Водоворот колющих и холодящих точек раскрутился в нижней точке позвоночника. И распостронился по всему телу Михаила. Он невольно поежился.

– Время?! – прошептал он. – А… в какой форме?

– Он напомнил мне мои лучшие бои, – рассказывал Олег сквозь глотки воды и бой стакана о зубы, – все лучшее, что у меня когда-то было в жизни. Он преподнес это как журналист, освещающий карьеру спортсмена: взлет как звезды и закат – все в подробностях, все именно так, как отражала пресса…

Олег затих, сжимая стакан в крепких руках. Михаил опередил раскачивание маятника.

– Что было дальше, Олег?

– Дальше? – Управляющий поднял на Михаила затуманенный и отрешенный взгляд. – Затем он коснулся личного… – Треснул стакан в руке, и стекло осыпалось на пол. – Он затронул то, что мало кто знал. Мои отношения с женщиной… Это было на взлете, когда я шел к чемпионству, это было так, как не было никогда. Возможно даже, что она и помогла мне дойти до финала. Возможно, именно она и стала моим триумфом, а не тот злосчастный пояс!

Михаил, слегка опешив, отодвинулся назад. Он мало представлял с этой стороны бывшего спортсмена. Но он и не знал его в те годы. Только рассказы. Газетные репортажи и кадры старой спортивной хроники.

– Она пропала тогда из моей жизни внезапно… – Олег смотрел в глаза Михаила, словно ища понимания. – Так же внезапно как появилась… Это было как шторм, который обостряет в Вас в один момент глубоко спрятанные чувства, но это не страх и паника, рефлекторное желание жить… Это другое. Я думаю, вы понимаете?!

Михаил не прерывал рассказа, давая возможность выговориться, зная, что в этом случае он получит более детальный рассказ, чем во время упругой сжатости.

– Я больше не видел ее. Она исчезла, оставив вокруг меня пустоту. – Олег пнул ногой осколки стекла. – Я справился и, возможно, следующая победа была посвящена ей… Я где-то глубоко верил, что она появится вновь. Но нет! Потом все покатилось вниз. Вот такая история, босс…

Михаил в жесте разжал руки.

– Ах да… Он рассказал мне мельчайшие детали знакомства и некоторых волнительных моментов отношений с ней. – Олег собрался весь словно перед боем. – Мне даже показалось в один момент, что это ее знакомый, и сейчас откроется дверь, и она войдет в мой кабинет, – здесь он горько усмехнулся, тронув маску лица. – Но нет, он предложил с ней встретиться. Но так как ее уже давно нет, предложил встретиться в то время, когда мы были вместе, в то самое время – больше двадцати лет назад – и провести эти три месяца вместе с ней.

Михаил рассмеялся, но, встретившись глазами со взглядом, полным пустоты и скорби, затих.

– Моя первая реакция была такая же. – Олег вновь горько усмехнулся. – Хотя мне было совсем не до смеха, мне хотелось разбить голову этому человеку, вытрясти из него все… Узнать, где она, что с ней произошло… Я даже дернулся в его сторону, но… – он помотал головой, – но мой импульс завис в воздухе!

Михаил нервно закурил, словно утомленный рассказом обычно немногословного человека. Отказался от предложенного бокала алкоголя.

– Не знаю, как объяснить, но время остановилось… Я повис в воздухе на подъеме со стула. – Глаза Олега расширились от пережитого недавно ужаса. – Все остановилось: и сигаретный дым, и разгоняющий его вентилятор… Только не замер он. Он говорил со мной и даже рекламировал мне предлагаемый товар: я оказался на балконе одного из отелей, где жил во время восхождения к славе. Мы целовались. Это был наш первый поцелуй. Все было реально. И запах ее волос, и порывы теплого ветра, наполненные запахом ириса. Наваждение, но реальное, как сама жизнь. Он вывел меня из ступора, и я упал, обессиленный, в кресло как после 12-раундового марафона. Он предложил вновь прожить три месяца безвозвратно ушедшей счастливой жизни.

– Так в чем же дело? – рука Михаила сама потянулась к отвергнутому стакану с коньяком.

– Он заломил нереальную цену, – Олег рассмеялся нервно.

– Какую?– нетерпеливо спросил Михаил.

– Он захотел мою птичку – мою Колибри…

Михаил знал о воспитаннице Олега, которая взращивалась в клубе третий год. Девушка, занявшаяся мужским видом спорта, показывала неплохие результаты. Превращаясь из хрупкой сиротки в настырного и техничного бойца. Олег вкладывал в нее всю душу. Понятно, что он не променял бы ее ни на что. Это было святым для него.

– Понятно. Что еще?

– Еще? – Олег опустил голову и вновь заглянул в глаза босса, словно ища в них ответы на все вопросы. – Еще он знал, как я про себя называю девочку именем той, которая безвозвратно исчезла десятки лет назад. Этого не знал никто…

Лопасти вентилятора остановились над головой Михаила. Он допил коньяк и с трудом произнес:

– Как он выглядел?

– Ничего такого… Серое пальто, серый оттенок лица. Сплошная серая масса…

Михаил освобождал шею от душащего платка, сталкиваясь в дверях с выбегающими собаками. А за спиной звучал невменяемый смех Олега. Он душил его так же, как и платок. Михаил отдышался только на улице, сделав глубокие качки, наполняя легкие воздухом. Ему слышался смех и бой часов, чудился запах полыни.

«Вот как?! Он не только может приостановить время или ускорить его. Он может вернуть в прошлое и дать прожить определенные моменты снова! Если это не какой-то долбаный гипноз, то это феномен. И он открывает феноменальные возможности. Но почему все вокруг встречаются с ним – пусть остаются мертвыми или не вполне вменяемыми, – но встречаются? Меня он как-то вкрадчиво, не показываясь, убедил, что время преломляется. И только. Почему нет контакта?»