Ронни приходилось каждый день существовать с болью. Он не жаловался, но исчезал на глазах. Муж проводил основное время на кресле в гостиной, мог проходить из одной комнаты в другую, однако лестница была для него непреодолимым препятствием. Раз в неделю проходили мои тренировки в гостиной на первом этаже, чтобы Ронни мог за мной наблюдать. Так в нашей жизни возникли тренер Гейнор и рыжий кот.
Естественно, мы с Гейнор стали общаться на почве фитнеса, а не котов. Я перенесла мастэктомию из-за рака груди. По стечению обстоятельств мы оба, и я и мой муж, оказались раковыми больными, но я не могла оставлять Ронни одного без присмотра. Гейнор предлагала пилатес и услуги инструктора по фитнесу, занималась выпечкой пирожных и тортов, и, поскольку я не могла ходить на ее занятия, она сама стала приезжать в мой дом.
Гейнор вовсе не инструктор с идеальной фигурой как из телевизора, рядом с которой сразу ощущаешь себя уродливой и старой. Она не из тех преподавателей, смело берущихся за подобную работу, не имея опыта и никакой специальной подготовки. Мой инструктор специализируется на занятиях с людьми с особыми потребностями, кому не подходят традиционные спортивные залы.
Пусть я моложе Ронни и мое положение было не таким ужасным, но все-таки чувствовала я себя очень тяжело. Мне сразу понравилась Гейнор, так как она прекрасно понимала всю трудность занятий после серьезной операции. Инструктор сама пострадала от нашего государственного здравоохранения после неудачной операции на колене, когда ее мучили боли, и ей пришлось выдержать еще две непростые операции. Несмотря на это, Гейнор сумела восстановиться и вновь заняться фитнесом.
Мы занимались раз в неделю, обращая пристальное внимание на правую руку, чтобы она снова нормально функционировала. Во время операции кроме груди мне удалили еще и подмышечные лимфоузлы и часть мышц, ведь если их оставить, под мышкой образуется желвак величиной с кирпич, а если убрать, то со временем они постепенно в той или иной мере восстанавливаются.
Я чувствовала, как в больную руку благодаря занятиям с Гейнор возвращается сила, хотя мне до сих пор иногда больно тянуться за банками, стоящими на верхней полке.
Я сопела и пыхтела, занимаясь с гантелями: вверх, вперед, вниз, снова вверх, вперед, вниз…
– Ты тренируешь спинные и грудные мышцы. Самое главное – укреплять большую мышцу над грудью, – повторяла Гейнор. Она считает, клиенты должны точно понимать, что делают и для чего нужны эти упражнения. Я должна была тренировать правую грудную мышцу, чтобы поднимать тяжести не только левой, но и правой рукой.
– Давай теперь сделаем упражнение, которое я показывала тебе на прошлой неделе. Кстати, не хочешь завести еще одного кота? В моем саду поселился бродяга…
Гейнор объясняла смысл, цель упражнений и любила поболтать про котов. И то, и другое мне страшно нравилось. Было достаточно одной мысли о животных, и мое настроение поднималось. Гейнор любила их с тем же трепетом, что и я.
– Думаю, найду место для еще одного кота, – ответила я, не отрываясь от тренировки. – Правда, он должен быть маленьким, чтобы не напугать Тилли.
Тилли часто валялась в гостиной, наблюдала за упражнениями, но не спешила присоединиться. Мои занятия ее развлекали. Кошке нравилось смотреть с высоты кресла, как я трудилась на коврике для занятий.
Конечно, Ронни был любовью всей моей жизни, но Тилли занимала в ней почетное второе место.
Я взяла кошку из приюта, где она провела полтора года. Почему-то ее никто не хотел брать домой. Кошка была маленькой, серо-бурой, и, когда я только познакомилась с Тилли, безумно напуганной. В нашем доме она три месяца провела под кроватью, боясь выбираться на свет. Я хотела немного реабилитировать Тилли, чтобы кто-нибудь все-таки увидел в ней своего будущего домашнего любимца, но когда она немного успокоилась, осмелела и превратилась в нормальную кошку, я сама невероятно полюбила ее и не захотела с ней расставаться. Из временного опекуна я превратилась в ее хозяйку.
Когда Гейнор упомянула о своем рыжем бродяге, вмешался Ронни. Он меня любил и всегда наблюдал за занятиями, не смеясь над моей неуклюжестью, хотя порой я замечала на губах мужа легкую улыбку.
– Я хочу котенка, – сказал он. – Или кошку, только на этот раз красивую.
Если бы Тилли понимала человеческий язык, ей могли не понравиться слова Ронни. На мой взгляд, кошка была очаровательна, но, должна признать, никто больше так не думал, иначе она, никем не замеченная, не провела бы в кошачьем приюте целых полтора года.
– У этого бродяги очень красивая рыжая шерсть, – с надеждой ответила Гейнор.
Слова тренера прозвучали многообещающе. Ронни довольно поздно полюбил кошек, а соблазнили они его своей красотой и грацией. Лучше всего муж относился к Уильяму, элегантному серо-белому полосатику, которого он выбрал из целой корзины котят. Уильям казался Ронни превосходным котом – поразительно красивым, грациозным и с колоссальным чувством собственного достоинства. Тилли красотой не отличалась, да и грацией тоже, не говоря уже о достоинстве. Одним словом, стандартам мужа она никак не соответствовала, и он не хотел заводить в доме еще одну Тилли.
Тем утром кошка плохо выглядела, так как всю ночь гонялась за мышами в соседнем амбаре и вынужденно вернулась домой под дождем. Мокрая Тилли производила кошмарное впечатление: бурая кошачья шерстка слиплась, и как бы я ее ни вычесывала, ничего не помогало.
Тилли – очень маленькая кошка, чуть больше сингапурской – одной из самых мелких кошачьих пород. Полудлинная, мягкая шерсть делает ее пухлой и коротколапой. При хорошем освещении, когда солнце играет на серо-бурой шерстке, выхватывая отдельные рыжие волоски, кошка может показаться красивой, на мой взгляд, такой же симпатичной, как Уильям.
– Отлично справляешься, – одобрительно произнесла Гейнор, глядя, как я орудую гантелями. – Месяц назад тебе это было не по силам.
Мой инструктор не только прекрасная кухарка, отличный тренер и любительница кошек, но и человек, умеющий поддержать в нужный момент, потому что она замечает даже небольшие успехи. Такая мотивация заставляет больших неумех вроде меня мечтать о новых встречах с Гейнор.
– Не хотите посмотреть фотографии кота? – спросила Гейнор, переключаясь с тренировки на питомца.
Подобная хитрость была простительна, ведь ей очень хотелось найти для Тоби хороший дом. Кошатники не могут устоять перед фотографиями любимцев. Этот факт доказывают миллионы снимков, видеозаписей, блогов и сайтов в Интернете.
Сначала Гейнор протянула фотографии Ронни, чтобы завоевать его сердце. Она отлично знала о моей симпатии к Тоби, а вот мужа придется уговаривать. На маленьком экране мобильного Тоби выглядел удивительно милым. Худые топ-модели на фотографиях всегда смотрятся отлично, как и это животное.
Ронни понравился ярко-рыжий окрас Тоби, его пушистый хвост и воинственно торчащие усы, а пышные бакенбарды, переходящие в воротник, смотрелись еще лучше.
– У него бакенбарды, как у Дэмиена Льюиса, – заметил муж, часто смотревший телевизионный сериал «Родина».
Точно подмечено! Впрочем, кот и без этого показался мне красивым.
– Мне кажется, он похож на Орландо из «Мармеладного кота», – ответила я.
Я всегда любила детские книжки с героями-животными: «Маленький серый кролик», «Черный красавец», «Говорила кошка собаке», «Кот в сапогах» и, конечно же, «Орландо, мармеладный кот». Это была моя любимая книжка. Честно говоря, я до сих пор ее нежно люблю.
Тоби имел такие же яркие рыжие полоски, белые усы, белую грудку и даже белые кисточки на ушах, как у Орландо, но бакенбарды у бродяги оказались пышнее, да и вообще, похоже, он был более пушистым. Мне особенно понравились глаза-крыжовины, в точности как у Орландо: эдакая зелень недозрелого крыжовника, который невозможно съесть сырым. Впрочем, и здесь имелось небольшое отличие, незаметное на крохотной фотографии – Тоби был косоглазым!
