И они были. Одного взгляда на Сайтроми хватало, чтобы убедиться в истинности ощущения. На краткий миг я понадеялась, что мне примерещилось, что это видение или предчувствие. Впрочем, теперь всё кончено. Поникший Король растоптал слабую искру.
- Скажи, что вы так чувствуете себя, когда одного из вас изгоняют на Нижний этаж, - взмолилась я, рыдая. Пустота становилось всё менее выносимой.
- Нет, - глухо отозвался Сайтроми. - Хатпрос умерла. По-настоящему. А поскольку мы все вне Леса, для нас не уготовано перерождения.
- Это невозможно… Ты говорил, что это неважно! Что артефакт не станет проблемой!
Король глянул на меня со злобой. Значит, и это осознание верно. Догадка о том, что артефакт был использован по назначению, также сама пришла на ум, словно её вложили извне. Меня всё больше пугало то, как легко в меня вливались истины и как стремительно они подтверждались.
- Такого просто не может быть! Не должно! - выпалила я, хватаясь за голову. - А как же баланс? Как… почему я чувствую нарушение в балансе Часов? Это неправильно.
- В тебе есть связь с душой этого мира, как у всех Шести, - бесцветно отвечал Король, но я чувствовала, как в нём всё ходит ходуном. Если я воспринимала себя как поломанную игрушку, которую вдруг лишили важной части и которая более не знает, кто она, то что творилось с бессмертными? - Лучше уйди, пока я не нашёл твои вопросы слишком утомительными, чтобы отвечать.
Я поймала его на пике смятения, в минуты потерянности и слепого блуждания в потемневшей комнате, но вот в нём пробуждалась осмысленная ярость. И требовать ответы от того, кто переживал трагедию ярче моего, было небезопасно. Мучить бессмертных разговорами в такой момент нельзя, но мне нужно какое-то успокоение. Что-то, способное помочь залатать дыру хотя бы для меня.
Изнывая от потери, я шаталась по городу неприкаянной душой. Тенью былых забот. Мир не был прежним, но никто этого не замечал. Спустившиеся занимались украшением улиц, ходили за покупками, беззаботно слонялись от дома к дому. Но я всё чувствовала. Впервые правда засветилась ослепительными гранями перед мной: Шестеро не просто первые и уникальные бессмертные создания, поставленные во главе Клепсидры, когда богиня решила покинуть своё творение. Не легенда и не миазм, разросшийся спустя тысячелетия. Они – опора, несущие колонны. Без них гармония канет в бездну, и чем их меньше, тем ближе катаклизм этого несовершенного мира. Я не думала об этом, но пустота открыла запертую дверь. Душа Клепсидры словно воззвала ко мне, требуя выступить вместо выброшенной части, но как могла моя половина заменить целое?
Что же получается, их теперь… Пятеро? Какое уродливое число, до чего несовершенное слово! Я никогда не любила Хатпрос, но вот её не стало, и будто вырезали кусок плоти. Гибель бессмертного – само по себе извращённое и нелогичное явление, противное естеству. Оставшиеся ослабеют, но ещё очевиднее, что они будут мстить. В худшем сценарии сорвутся и разрушат всё, что удобно стоит и красиво лежит на Верхнем этаже. Правда, баланс это не вернёт. Неужели чувство неполноценности отныне и навсегда будет преследовать их и… меня?
Успокоение не находилось, покой не приходил, и я воззвала к каким угодно высшим силам, механизмам, явлениям, которые поставили бы выскочившую кость на место. И нечто в эти минуты отчаянья и тонкой связи с душой Клепсидры услышало призыв. Само Провидение обратило на меня взор и поднесло дар. Материальный, но небывалый, поскольку едва ли кто-то мог хранить эту вещь всё время у себя и подложить мне в день краха.
В своём домике на кровати я нашла письмо, которое, почти уверена, материализовалось из воздуха. Кто бы ни занёс его, он был не из привычной мне реальности, о чём также свидетельствовала подпись. Автор письма заставлял задуматься о том, какие ещё силы ощутили крушение опоры.
«Я спешу сообщить вам, мои дорогие, что этот мир есть полностью ваш. Я не могу отвернуть содеянное и привести вас в былое состояние. Три нельзя разделить на целые числа даже с талантами вседуща. Сущее зиждется на законах Вселенной, и они писаны для всех миров и всех реальностей с одинаковой строгостью. Ажно помните, что вам всегда должно стремиться к чётному числу, но чем вас менее, тем нестабильнее Часы. Вы - мой идеальный механизм для установления равновесия в двух сосудах. Чтобы одна половина не перевесила вторую, ово не рухнула, ово не потерялась в Пустоте, вам должно просто быть, и существование вне Леса поспособствует сему. Ваше бытие николи не прервётся. Да будет так, пока я не найду более совершенные конструкции для поддержания Часов. Т.»
Письмо от Терпящей, но кто принёс его? Не Сама же Она нагрянула в период печали и трагедии! Возможно, Ворон или ещё какое божественное существо, обитавшее за пределами Клепсидры, но следившее за миром. Не так важно, ведь подтверждавшие мои опасения строчки таинственным образом принесли смирение. Всё ещё было больно, как после ампутации, хотя чувство отнюдь не физическое. Однако я поняла, что жизнь не разрушена, а у сегодняшнего дня есть продолжение. Мрачное и тёмное, но ещё не потерянное.
Если, конечно, люди не продолжат ломать Часы, полагая, что исполняют заветы Её. Я повертела письмо. От него исходило тепло, и сама бумажка приводила в волнение, словно пальцы касались чего-то запредельного, возвышенного и бесконечно прекрасного. Да так оно и было. Если бы Терпящая была человеком, я бы сказала, что письмо пропиталось Её духами, а так… Её энергией? Чем не доказательство истинной воли Создательницы? Люди не поверят в подлинность, но подразнить их можно. Письмо во что бы то ни стало необходимо сохранить.
(1) Послушай своих предков
(2) Смерть безучастно поражает любого
========== Глава 41.1 Не миф ==========
Тени сгущались над человечеством. Отголоски войны разлетались во всех направлениях и касались каждого, даже не принимавшего в ней участие.
Рандарелл следовал за провожатым в таинственное место, где, по словам мужчины с лысой макушкой, «принимались решения мировой важности». Пафосные ноты не убеждали служителя, но когда мужчина заикнулся, что Рандарелл имеет шанс узнать нечто важное о Шести и артефакте, парень насторожился. Чему следует верить, а какие слова – провокация и лживые обещания? Он подозревал, что его ведут в ловушку, но кому мог понадобиться однорукий калека? Что с него взять? Lux Veritatis уже показали, что выкупать своих людей не намереваются.
- По дороге мы заберём ещё служителей, - предупредил провожатый.
- Неужели?
- Ты сам всё увидишь, когда мы будем на месте. И поймёшь, почему моё предложение лучше всего, что когда-либо предлагал ваш Lux Veritatis.
- Предложение? Но вы не делали мне никакого предложения, - задумчиво произнёс Рандарелл. Если не принимать возможность прогуляться перед возвращением домой за предложение.
- Разве? Значит, ещё рано.
Целитель Лангзама трижды порывался уйти и продолжить свой путь самостоятельно, но что-то останавливало. Доверия к незнакомцу не было. Тот даже имени своего не называл. И всё же некое чувство держало Рандарелла рядом с мужчиной. Возможно, надежда? Или отчаянное желание найти ту могучую и непобедимую силу, которая не была Церковью и в отрыве от неё действенно вершила дела мира?
Они проехали верхом Ревейный район, в который входили три города и одна деревня. Рандарелл хорошо знал эти места, и мурашки забегали по коже.
- Мы едем в сторону земель, отнятых демонами, - сказал он, сомневаясь, что провожатый знал дорогу.
- Именно. Не волнуся, покинутый служитель, я не везу тебя к твоим демонам.
Парня начинала раздражать манера мужчины называть всё чужим, словно сам он жил оторвано от окружающего, а нападение захватчиков и существование Церкви не касались его мирка.
К радости Рандарелла, на пятый день они свернули в сторону и ушли с главной дороги. Теперь их путь лежал западнее территории, из которой служитель лишь недавно вырвался. Обратно в плен не хотелось.
