– Ты же пожалеешь потом!

– Нет!

Кирилл приподнялся на четвереньки, но Матильда повисла на нем и не стряхивалась. После нескольких попыток, во время которых она целовала его шею и пыталась дотянуться до губ, Рыжий сдался. Прижал ее к себе и ловко перевернулся. Девушка оказалась сверху и была вынуждена расцепить ноги.

– Все, – сказал Кирилл, заводя руки за голову. – Я в этом безобразии не участвую.

Матильда на миг замерла. Конечно, она знала, что Рыжий еще тот гаденыш, но всей глубины его гадства даже не подозревала.

– Что значит – не участвую? – возмутилась она.

Всю ее жизнь именно мужчины брали на себя в постели ведущую роль. Даже Зейн, когда изображал из себя полное подчинение, не мог удержаться. А этот лежит и только тяжело дышит.

– То и значит, – ответил Кирилл. И сжал губы.

Матильде одновременно хотелось его и ударить, и заплакать, и…

И…

И…

Она решительно отодвинула край трусиков, приподняла член, направляя, и погрузила в себя.

Кирилл коротко выдохнул и прикусил нижнюю губу. Но не шевелился.

Матильда принялась сама приподниматься и опускаться, ища свой ритм. Откинулась назад, опираясь о его ноги, покачала бедрами. По телу рыжего прошла дрожь.

Ага, вот что тебе нравится! Матильда улыбнулась про себя и продолжила качаться туда-сюда, постепенно ускоряя темп. Рыжий потянулся к ее бедрам, но потом заставил себя остановиться, схватился за простынь.

Ах так!

Матильда сняла футболку, провела по грудям ладонями, приподняла их, слегка сжала. Рыжий в ответ закрыл глаза. Пришлось наклониться, потереться возбужденными сосками о его тело.

– Скажи, как ты вчера удовлетворял ту девицу из комиссии? – хрипло спросила Матильда.

– Никак, – выдохнул Кирилл. – Она еще девственница… Массаж ног делал…

– Вот оно как… И как давно у тебя не было женщины?

Кирилл сцепил зубы.

– А у меня не было мужчины четыре года, – поделилась Матильда. – И сейчас я хочу секса. Безудержного.

– А я тебе… что… не даю?..

Матильда зарычала.

– Это ты называешь давать?

– Я это… никак… не называю.

– Гаденыш!

Матильда села рядом на кровать. Внутри все скрутилось и дрожало, требуя удовлетворения. Член Кирилла стоял, блестящий от женской смазки. Мышцы рефлекторно сокращались. Матильда погладила его рыжие кудряшки, избегая прикосновений к напряженному орудию.

– Мягкие,– проговорила она.

Погладила поджавшиеся яички.

Наклонилась, лизнула ярко-красную головку. Смесь их вкусов – сладковато-пряная, ароматная.

Кирилл сдавленно замычал.

– Войдешь в меня? – спросила Матильда. Эта игра ее увлекала.

– Нет!

Пощекотала языком головку, поцеловала уздечку.

– Нет!

Обхватила губами, пососала.

– НЕТ!!!! – так отчаянно закричал Кирилл, что в дверь замолотили.

– Ти-ти, чем вы там заняты? – спросил Зейн.

– Издевательствами, – крикнула Матильда.

– Можно присоединиться?

– Нет! – хором ответили они с Рыжим.

– Тогда я вам просто буду мешать, – решил Зейн и принялся скрестись в дверь. Звук получался удивительно мерзкий.

Матильда спрятала лицо в ладонях. Все вдруг показалось ей глупым и ненужным.

Она даже всхлипнула от обиды и неудовлетворения.

8. Драка

Кирилл молча смотрел на съежившуюся на краю койки Матильду и чувствовал полное моральное удовлетворение. Его никогда не спрашивали, хочет ли он ту или иную женщину. Не спрашивали, хочет ли он увидеть своих детей – просто брали сперму для богатой и свободной или приводили к нему рабыню, которую он обязан был удовлетворить. Его сдавали в аренду на девичники или вечеринки, где выпившие люди обоих полов могли его тискать в свое удовольствие, а он должен был только улыбаться и возбуждаться по приказу.

Когда Осси покатилась по наклонной, он понял, что даже жизнь в питомнике лучше скитаний по станциям и притонам, когда свое тело нужно было отдавать не холеным богачкам, а кому попало. Он долго боялся, что подцепит какую-то заразу, потому что у Осси не хватало денег даже на свою медицинскую страховку. К счастью, после передачи прав на питомник их проверили в обязательном порядке. Просто чудо, что они вчетвером остались здоровы!

И теперь, если верить Матильде, они почти свободны. А, значит, имеют право на свои желания.

Кирилл впервые отказал женщине. Хотя его распирала радость от собственной смелости, внутри точил червячок сомнения. Что она теперь сделает? Изобьет? Оставит без еды? Запрет в темной каморке? Кирилл знал, какими изощренными иногда бывают наказания!

Но Матильда только и спросила, тоненьким, дрожащим от обиды голоском:

– Почему ты так?

– Я просто тебя не хочу, – в этот момент Кирилл чувствовал себя покорителем неизведанной галактики.

– А это что? – она ткнула пальцем в почти увядший член.

– Голая физиология,– пожал он плечами. – А желание возникает вот здесь,– Кирилл постучал себя по лбу.

– Сразу, значит, сказать нельзя было! – разозлилась Матильда, натягивая футболку. – Да что же это такое! У Зейна крыша совсем поехала?

Под дверями уже не скреблись, а тоненько скулили. Это здорово действовало на нервы.

Матильда распахнула дверь, здорово приложив ею Рика по лбу.

– Что это за концерт? – рявкнула она. – Рик?

– Это я его попросил, сказал Зейн. – У меня бы не получился такой противный звук.

– Да чтоб вас всех! – Матильда окончательно потеряла над собой контроль, затопала ногами, а потом умчалась в машинный отсек.

Как же хорошо! Тихо, равномерно гудят двигатели. Мигают зеленым лампочки индикаторов. А главное, рядом – ни одного мужчины. Вот оно счастье!

– Когда у меня будет собственная транспортная компания, в ней будут работать только женщины! – сообщила Матильда правому маневровому. – Ирка-контрабандистка умная женщина, будем учиться у лучших.

Матильда долго сидела, прижавшись к кожуху двигателя, планировала и размышляла. А потом, незаметно для себя, уснула.

***

Когда Матильда убежала в машинный отсек, Зейн, выкрикнув нечто нецензурное, ринулся в каюту и мощным ударом свалил Кирилла на пол.

Прибежавшим на крик Рика Натаниэлю и Бу с трудом удалось оттащить Карата и прекратить избиение Рыжего. Тела бывших рабов были спортивными, но их форма поддерживалась для женской услады, опыта в драках они совершенно не имели. Зато Зейн прошел отличную школу боев без правил. Сначала он дрался с теми, кто называл его маменькиным сынком. Потом, сбежав от матери и устроившись на первый попавшийся корабль, с его командой, решившей использовать красивого паренька в качестве девочки. Потом попал на арену нелегальных боев, заработал там деньги и с триумфом вернулся к матери. Потом он выбил даже зачатки неуважения и непокорности у собственной команды. И продолжал держать себя в отличной форме.

Поэтому Кириллу досталось знатно. Но он бы не был собой, если бы, сплюнув кровь и криво усмехнувшись разбитыми губами, не заметил издевательским тоном:

– Что, тебя взяли на борт ради нашего воспитания? Матильда ручки свои марать не хочет?

– Ты! – рванулся к нему Зейн, но Большой Бу держал его крепко. – Ты! Оскорбил! Мою! Женщину! Плевать мне на твое воспитание, но если ты будешь причиной хоть одной ее слезинки, умоешься кровью.

Кирилл погонял во рту кровь, прицелился и весьма метко плюнул в лицо Зейну. Тот окончательно взбеленился, вырвался из захвата Бу и опять накинулся на Рыжего.

На этот раз Зейна пришлось связать, используя для этого порванные простыни. Неизвестно, как отнесется к этому Матильда, но вид лежащего без сознания Кирилла вынуждал идти на крайние меры. Вряд ли капитана обрадует труп на корабле!

К счастью, Натаниэль умел управляться с медкомплексом. Пока он занимался Рыжим, Рик под руководством матерящегося Зейна переводил полет в автоматический режим, а Большой Бу отмывал каюту капитана от крови и пытался навести там хоть какой-то порядок.

О самой Матильде вспомнили только через час. Рик вооружился чашкой с горячим чаем, пледом и тарелкой с наскоро приготовленным ужином и отправился к девушке. Остальные, даже Зейн, мудро решили ей пока на глаза не показываться.