— Понял, понял. — прерывая словесный поток замахал руками Тучка. На его лице промелькнула гримаса раздражение, тут же сменившаяся постной миной «и что теперь?».

— Баб Вера, а вы ваши фирменные пирожки печь будете? — заговорщицки подмигнув, спросил Макс, явно пытаясь поднять нам настроение. Влад, выпучив глаза, закашлялся гречкой, а я, подавившись ею же, уронила вилку на пол. Да, с пирожками у нас теперь будут ассоциации далеко не радужные.

— Что такое? — народ непонимающе уставился на нас. Им была непонятна наша реакция.

— Да был тут один нехороший случай… — откашливаясь, пояснила я и с извинением посмотрела на них. Бабушка хотела было сказать нам что-то ободряющее, но была перебита внуком.

— Секреты? — Тучка язвительно усмехнулся. — Тёмное прошлое? Мухоморы в пирожки подкладывали и кошечек травили? — ну и бурная же у этого гада фантазия! Сам небось промышлял этим делом!

— Да нет, траванулся просто… — Влад отвернулся к окошку, смотря вдаль отсутсявующим взглядом художника.

— С кем не бывает. — улыбнулась бабушка. Она таки вставила своё слово и сидела теперь довольная жизнью.

Угу. Знали бы они, что не ОН траванулся, а ЕГО траванули, причём хорошо так, до смерти практически.

— А давайте-ка поближе познакомимся, раз уж нам так долго жить вместе. Я — Соснова Вера Сергеевна, врач, бабушка Артёма. Вы не смотрите, что он такой угрюмый, у него детство тяжёлое было, а так он добрый. — описуемый лишь фыркнул. Ему явно не нравились идея с представлениями и характеристика бабушки.

— А почему тяжёлое? На стройке работал? — агрессивно спросил Влад покосившись на Артёма. Он ему не нравился и чувства были взаимны. Сверля друг друга презрительными взглядами, они только подтверждали это.

— Потому что родители общаться ни с кем не давали, а потом сами погибли. — резко ответил Тучка, послав не менее злобный взгляд. Вера Сергеевна сникла на высказывание внука. — Заботились они так обо мне. — с горечью закончив, он отвернулся.

— Тогда ясно. Чтож, я — Владимир Хворостянский, маг, направление — вода. Мать и отец лечением занимаются, только отец работает с людьми, а мать — с иными. Любимое занятие — играть в компьютер и читать о разных монстрах. — Влад довольно замолк и посмотрел на меня, мол «твоя очередь».

— А я Максим Пасечников. Тоже маг и тоже люблю играть в комп, но ещё больше- дрессировать своего кота. Его Энштейном назвали, за торчащую во все стороны шерсть. Он такой смешной если перед ним пошуршать чем-нибудь! (садист! Он хоть знает, как это неприятно!?) Направление — земля. Мама с папой не маги, отец работает менеджером, мать- учителем английского. — внезапно выпалил Макс, и довольно вернулся на стул, с которого в ораторском порыве вскочил. Причем ораторском от слова ор, полагаю.

— Осталась только я… Мирослава Сотникова. Любимое занятие- бродить в лесу, иногда помогая матери и бабушке сбором трав, минералов и прочей дребедени. Первая состоит в администрации нашего города как маг-сотрудник, вторая уже на пенсии. Помогаю изредка лешему порядки в лесу наводить (в смысле издавать жуткие звуки из-за деревьев, распугивая редких грибников по домам). — Макс уважительно присвистнул. Маги-сотрудники — это круто!

— А отец? — с любопытством спросила Вера Сергеевна. Ой, не в ту степь вас понесло, не в ту.

— Его у меня нет. Совсем.

— Под кустом что ли нашли? — вот Тучка! Вконец охамел.

— Ар… — попыталась урезонить внука бабушка, но теперь уже разозлилась я.

— Да! Моя мать нашла меня в роще у остановки, когда ехала на новую работу. Она меня оставила и удочерила, и я буду ей по гроб жизни благодарна за это! — выпалила я, вконец взбешённая подколками этой язвы.

В комнате сразу стало тихо, только часы своим ходом нарушали тишину. Неприятная тишина — напряжение хоть ножом режь.

— А давайте я вам дом покажу! Влад будет спать в гостинной на диване, а Мирочке в малой спальне постелим! И все хорошо так устроятся! — Увела разговор от неприятной темы Вера Сергеевна и, хлопнув в ладоши, увела меня вглубь квартиры, подальше от начинающейся драки, а заодно со мной и Влада (я бы и сама засветила фонарь специально для этой Тучи).

Моя комната оказалось небольшой и очень уютной. Рядом с письменным столом, стоящим у окна, стояла удобная кровать из побелённого дерева, а напротив красовался широченный шкаф-купе. Практически всё свободное пространство на голубовато-пепельных стенах занимали картины, в основном пейзажи.

Ближе к вечеру, когда наши вещи были разобраны и уложены на свои места, Макс засобирался домой. Уже надев куртку и сапоги, он вышел за железную дверь, на последок сказав мне с Владом:

— Пожалуйста, не сильно грызитесь с Артёмом. Мне тоже было неприятно, но у него такой характер. Он побесится-побесится и успокоится. Главное переждать.

И на этой радостной ноте закрыл дверь. Весело тут у вас…

Это было громко, как пушечный выстрел и внезапно, как влечение в уединённое место — на всю квартиру завопил будильник. Я выползла из комнаты, вяло передвигаясь по коридору. Из двух других, не менее заспанные, вышли Артём и Влад и присоединились к траурному шествию.

— Бубрым мумрым- пробурчали они нечто невразумительное.

— И вам того же. — сказала я и, завидев впереди дверь, спринтером нырнула в ванну, под возмущённые вопли парней, сразу не сообразивших что к чему. Я тут собираюсь застрять надолго, так хоть пусть разберутся друг с другом. Вариантов развития сюжета два: мордобой — враги навеки, мордобой — они друзья. По-другому никак. Выйдя наружу, я увидела стоящих по углам ребят, на скулах которых алели кровоподтёки, но внутренне они были довольны. Помедлив с пафосным стоянием друг напротив друга, они проворонили момент, когда в ванную нырнула Вера Сергеевна.

Через десять минут, когда мы со всё той же Верой Сергеевной сидели за столом, запивая булочку чаем, в столовую вошёл Артём.

— Утра тошнилка. — миролюбиво сказал он, отодвинул стул и сел.

Мой кулак встретился с его лицом в считанные секунды. Артём кубарем полетел на пол, рыча и костеря меня во всё горло. Наконец, усилием воли прекратив пляску комнаты перед его глазами и сев ровно, он захотел было разразиться яростной тирадой из непечатного в мой адрес, но увидев вашу покорную слугу, оторопел. А по лицу расплывался второй, раза в два больше, багровый синяк.

— Ни стыда не совести! Вчера доставал и сегодня напакостить решил?! Взял и сел на него! А мне же больно! Я им теперь дней пять, даже кончиком пошевелить не смогу! — это, конечно, преувеличение, но пусть почувствует всю глубину моей трагедии, ведь он сел на мой шикарный, пушистый, полутораметровый хвостик! Гад такой, моё достоинство разбилось вдребезги!

— Извини…я не хотел… Стой! Почему у тебя хвост!? — поначалу офигело рассматривая его, наконец пришёл в себя Артём.

Постояв над Тучкой разъярённой фурией ещё пару минут, я соизволила объснить:

— Я освоила трансформацию в три, а полуоборот — в десять лет. У меня это теперь проявляется произвольно, чаще всего по утрам. — и я величественно удалилась из кухни, споткнувшись о порожек (этого, к счастью, никто не видел).

Глядя мне вслед, Артём спросил у Влада:

— Реально в три?

— Завтра к нам ещё одного переведут. Вроде бы рысь, только теперь из города южнее. — Лиса развернула ещё один леденец из пёстрой обёртки и упоением принялась его грызть, попутно просматривая сайты с новостями на своём смартфоне.

— И куда в тебя столько влезает? — возмущённо проводил взглядом уже исчезнувшую конфетку Влад. Он, как истинный сын своих родителей, был за здоровый образ жизни, исключавший много жирного, сладкого и мучного.

— В шерсть всё уходит. Ты же видел, какая она у нас лиса — мохнатик.

Макс попал прямо в точку. Василиса, наша одноклассница и хорошая подруга, имела средний рост и невероятно тощую фигуру, при этом ухитряясь поглощать сладкое тоннами. В сочетании с медными кудряшками и хитрым-прехитрым взглядом, она являлась классическим типажом всех оборотней-лис. Или лисооборотней… А ещё она дала клички нашим Владу, Максу и Артёму, прижившиеся в классе- Серый, Чёрный и Каштанка. Парней это жутко бесило, но Артём навеки останется в моём сердце Тучкой — вредной такой, с поганым характером. Хотя по истечению этого месяца мы уже могли нормально общаться с ним, без ежедневных шпилек и уколов.