Добравшись до лужи, Вася облизнулся и нагнулся над ней. Как вдруг услышал позади себя:

– Не пей из лужи, козлёночком станешь.

Вася испугался этого "козленочком станешь", он заорал благим матом, вскочил и побежал. С некоторых сторон он слышал вой, волки снова погнались за ним, и Вася, потеряв ориентир, побежал назад к куполу, стараясь держаться подальше от воя.

Приходил рассвет, и окружающее отпускало темноту, давая рассмотреть дорогу. Она вернула его к срубу, измазанному, видимо, местными обалдуями баллончиками с яркой краской.

По лестнице он взобрался и дернул за ручку дверь, та поддалась, вошел и запер её, чтобы ни один волк не смог сунуться.

Единственная просторная комната была без окон и через плотную дверь не пропускала помощников солнца. Оставаясь в темноте, Вася понемногу успокоился, доказывая это равномерным темпом дыхания. Как вдруг раздался звук – чиркнула спичка. Маленький жёлто-синий огонёк подлетел к свече, та зажглась и осветила внутреннее пространство.

Перед Васей сидел на стуле Игорь, на том же стуле из палатки, где началось его, Васино лечение, на столе стоял тот же подсвечник-лотос.

«Надо ещё принять лекарство, – спокойно заявил Игорь и протянул Васе на ладони синий кругляшек, – останавливаться это промедление и потеря накопленного. Василий, осталось немного, потерпи».

Вася подошел и принял синюю бумажку, привычно её разжевывая.

Его закачало, и он присел на колени. Слепило – это Игорь открыл дверь, и свет ворвался в эту деревянную безвкусную коробку. Глаза привыкли к нему. Неожиданно вошел бородатый тучный мужик, одетый в черную рясу, на голове покоился капюшон, держа перед собой грубо обтесанную корягу а-ля посох и затертую книгу.

Реальность сменилась сочностью и размазанностью.

Игорь сложил в рот кусок бумаги и кивнул мужику в рясе, предлагая начинать.

«Здесь таких давно не ходило, – завёл речь мужик, обращаясь исключительно к пустоте в двери, – здесь давно не ходило таких».

Его голос звучал как целибат.

У Васи зачесалось лицо. И тут он вспомнил, что богат – проявлялись изображения, как он самолично устраивал внезапную проверку на принадлежащем ему молочном заводе по производству молока, кефира, ряженки, творога, сливочного масла и йогуртов. Результат потряс – генеральный директор завода проворовался: снизил качество продукции пару раз за полгода и построил на сэкономленное трехэтажный загородный коттедж с двумя машиноместами. Привык к повышенному комфорту и захотелось ему недвижимости за границей. Снова снизил качество, а после купил домик в Аликанте. Из-за подорванного авторитета завод готовился претерпеть убытки. Генерального директора спасло то, что он нанял крутых продажников – те, когда текущие закупщики из-за снижения качества отказались от поставки продукции нашли других, тем самым обороты производства завода не упали. Подозрение, что с заводом нечисто, возникло только тогда, когда произошла резкая смена закупщиков. Когда закончили юридическое оформление документов на дарение шестому заместителю Василия имущества, купленного на украденные деньги, генерального директора завода, в пример другим и как в наказание за непослушание, живьём закопали в поле, где по весне сеялась кукуруза.

Зачесался живот, руки и ноги. Кожа буквально горела, и Вася, сквозь одежду нащупывая особо раздражающие участки кожи, грубо их почёсывал.

«Здесь не ходило таких давно, – продолжал нудеть бородатый, его лицо от напряжения покрылось потом, – не ходило таких давно здесь».

Вася перестал чесаться, чувствуя, что сгорает заживо и завалился на бок, судороги набросились на него, он как будто пылал жаром изнутри как от повышенной температуры тела при запущенной ангине.

«Здесь таких давно не ходило», – опять завыл мужик, и Васю резко отпустил жар, как будто его и не было.

Он встал, надеясь убежать из сруба, но не успел сделать шага, как услышал:

«Здесь давно не ходило таких».

Вася завалило вперед, подкошенные ноги заставили его снова опуститься на колени. Из дверного проема в избу влетел рой шмелей. Минуя бородатого, они, одиночные создания, умудрились собраться вместе в рой и в жужжащем полете двигались к Васе.

Рой облепил, по-хозяйски обволакивая пушистой массой и цепляясь челюстями в податливую человеческую кожу, там, где она была не прикрыта, а затем в приступе конкуренции тем шмелям, кому она не досталась, впивались в неё сквозь одежду. Вася заорал благим матом и сорвался на крик.

Игорь присел на корточки рядом, справа от него. Мужичок от недовольства действия Игоря собрал в линию свои косматые брови, отрицательно замотал головой, но понимая, что тот не передумает, ударил корягой по полу и обратился к Васе:

«Ты надумал обмануть вселенную?

Думал, так и будешь ходить между?»

Вася рыдал и орал. Тело ничего не чувствовало, была боль, невыносимая боль, мысли, зажатые стояли в пробке и не доходили к центру их понимания. Обезоруженный, он оставил управление собой на полное усмотрение этого мужичка с корягой.

Игорь вытянул левую руку.

Мужичок отрицательно замотал головой, говоря, что исцелитель идиот, но было поздно того останавливать.

Игорь не ожидал такой реакции находящего в трипе. Понимая, что это испытание Вася не переживет, он поймал того за крепкие пальцы, обернутые шмелями, и сжал их в своей широкой и худой ладони, давя насекомых. Пчелы тут же синхронно разделились и облепили Игоря – он заорал от нахлынувшего накала боли.

«Покайся, покайСЯ, поКАЙСЯ, ПОКАЙСЯ», – выкрикивал мужичок, стуча посохом по полу, вытягивая слова, и заплакал.

Судороги, опять судороги, но разделенные на двоих – на Василия и Игоря.

«Ты думал, у тебя действительно имеется друг Сергей Васильевич? Это враки твоего воспалённого сознания!» – Бессовестно добивал мужик, открыл потертую книгу и зачитал.

Вася сквозь боль вспомнил, кто такой Сергей Васильевич – его единственный и надежный друг, с которым они проводили так много часов, обсуждая любые дела, любые детали, любые эмоции.

«Это вселенная тебе создала Сергея Васильевича и подсунула, чтобы вытащить из тебя ту тайну, что позволила нарушить порядок вещей ради себя».

Вася помнил, что с Сергеем Васильевичем он общался как уединенно, так и прилюдно.

«Да-да, наблюдающий персонал ресторанов, гостиниц, яхт–они видели, как ты разговариваешь с невидимым другом, и не подавали виду, понимая, что ты мега успешный человек и у тебя свои личные тараканы, и во время таких представлений держались в стороне, чтобы не смутить тебя и не смутиться самим так чтобы ты заметил это их смущение».

Вася забился в приступе нахлынувшей боли и почувствовал, как Игорь перетягивает её часть на себя, буквально спасает его своим безупречным сопровождением в это гребаное путешествие в глубь себя.

«С тех пор как ты раскрыл тайну, она перестала работать, потому что вселенная поссорила тебя с Сергеем Васильевичем и ввела в непривычное для тебя душевное состояние – беспокойство. Это оно не дает тебе возможность вернуться в такое положение, при котором ты сможешь снова использовать тайну, потому что она не лечится, это настоящая лазейка, ошибка вселенной, найденная тобой. Эта галактика может сбить с пути, чтобы тот, кто умел ей пользоваться позабыл точность душевного настроя во время загадывания желания, и лазейка бы перестала работать, но работать она перестала не потому, что не исправна, а потому, что тот, кто постоянно её использует просто позабыл, как это делается. А этот тот – это ты! Пользоваться лазейкой не тот случай, как уметь кататься на велосипеде, это намного сложнее, каждый раз необходимо искренне максимально сосредоточиться и настроиться.

Мужик закончил читать и закрыл книгу.

«Здесь не ходило таких давно», – взялся за своё нытье мужик.

Боль крутила, вертела, рвала нервы на куски и растягивала как жгуты. Тот «кар» казался детским лепетом по сравнению с текущим состоянием на краю нервного истощения. Вася крепко сжал ладонь Игоря, надеясь, что парень попадает в такую передрягу не впервые и выдержит, не зря же он подписался излечить его недуг.