– Ну, ты даёшь! – выдавил из себя Шаман. – Приёмник не хрипнул даже, кочевники не почуяли, а ты…

И тут до Василия дошло, что же насторожило его и не дало двигаться дальше. Если смотреть на площадь слегка расфокусированными глазами, можно заметить лёгкое дрожание воздуха над асфальтом. Вот это, замеченное краем глаза, и насторожило командира.

– Группа, отходим назад, – скомандовал Шустов, – будем искать пути обхода.

Скорость движения была низкой, потому, что напуганные электрой, бойцы периодически водили перед собой шваброй, но аномалий, пока не попадалось. Такими низкими темпами вышли на перекрёсток, когда впереди и справа раздался собачий лай. Что-то такое Грэг читал про местных собак, но что могут какие-то псы против вооружённых до зубов спецназовцев. Это мнение пришлось резко изменить, когда две лавины слепых собак захлестнули группу под прямым углом, при этом отрезая им путь к отступлению по улице, по которой они пришли сюда. Коммандос ощетинились стволами и, пока ещё держа на расстоянии стаю, принялись отступать по левой улице. Слепыши теснили, и времени, выбирать маршрут, не было. То, что что-то не так, Виннер понял, когда увидел, как самый задний боец вдруг развалился на две половинки и выскочившие откуда-то из-под стены два пса подхватили ещё дымящиеся куски плоти и утащили назад. Тут же развалилось ещё два бойца, останки которых постигла та же участь.

– Всем стоп! – заорал лейтенант. – Они нас на аномалию гонят! О,Нейл! Вперёд!

Ирландец вышел в первый ряд и, направив на стаю раструб ранцевого огнемёта, выпустил длинный язык пламени. Стая шарахнулась от огня. С десяток слепышей огненными шарами влетели в гущу своих собратьев, внося ещё большую сумятицу. Пользуясь паникой, коммандос опять открыли огонь и, прорубившись сквозь собак, прорвались через перекрёсток и свернули во двор многоэтажки. Псам, по-видимому, было не до преследования таких опасных людей. Да и еды было уже вдоволь, учитывая подстреленных и поджаренных людьми сородичей и шесть кусков вкусной человечины, утащенных из аномалии.

– Что это было? – отдуваясь пробормотал сержант Гарриман.

– Они же организовали натуральную загонную охоту! – Подхватил Сперроу. – Они что, разумные?

– Да, нас действительно осознанно гнали на аномалию, – подтвердил Грэг, – даже организовали вынос того, что осталось от наших бойцов. Специальная эвакуационная группа скрывалась прямо возле аномалии и в бой не вступала. Но это не значит, что они разумны. Такое действие говорит о том, что вся стая находилась под управлением альфа собаки, действительно умной и злобной твари. Нам ещё повезло, что удалось отбиться. Да и броня хорошо защитила от их клыков. Были бы в простой одежде, все там и остались бы. Дай, Господь здоровья тем, кто разработал такую хорошую амуницию!

Проходя через двор, группа чуть не вляпалась в очередную электру, сработавшую от сунутой в нёё швабры. В глаза полыхнуло электрической вспышкой, часть черенка моментально обуглилась, и в воздухе остро запахло озоном. Представив, что могло случиться с ними, бойцы поёжились и стали нервно крутить головой. Прошло всего полдня в этом проклятом городе, а Грэг потерял уже пятерых человек из шестнадцати и сильно, до слёз, жалел, что влез в эту авантюру. Надо было отказаться. Пусть даже это и грозило увольнением из армии. Правда, в такое время работу найти очень даже непросто. Экономика в упадке. Но лучше голодать живым, чем ни в чём не нуждаться мёртвым. Да и в условиях этого проклятого города гуманная и лёгкая смерть никому не грозит.

Электру обошли по большой дуге и зашли в подъезд жилого дома. В нос шибануло вонью кошачьей мочи и экскрементов. С лестницы неожиданно выскочила огромная кошка и, вцепившись в грудные пластины бронекостюма шедшего впереди Вильсона, мощными когтями, стала молотить его по правому боку своим хвостом. Абдул, шедший вторым номером в головном дозоре, одним ударом снёс своим, устрашающего вида, ножом голову зверю и нагнулся над мёртвым животным.

– А, ведь, действительно, у неё на хвосте шип!

– И, судя по всему, ядовитый, – подтвердил Оллридж – штатный медик взвода, – видите каплю кончике?

Действительно, шип был ой какой непростой! И опять лейтенант возблагодарил Господа и пожелал всех благ создателям бронекостюма. Взвод поднялся по лестнице на девятый этаж и расположился на крыше. Солдаты улеглись на мягком рубероиде, которым была покрыта крыша и, чувствуя на такой высоте себя в безопасности, расслабились. Ларкинс, радист взвода, принялся, по приказу Виннера, разворачивать антенну дальней связи, с завистью поглядывая на расслабляющихся сослуживцев. Полковник Бенсон, координатор группы, вышел на связь практически мгновенно. Но разговор как-то не заладился с самого начала.

– Сэр! –убеждал его лейтенант, – я ожидал, что будет сложно, но не настолько! За полдня я потерял пятерых хороших солдат. В этом городе невозможно выполнить боевую задачу. Слишком много иррационального, не поддающегося логике! Сэр! Я прошу у вас решения на эвакуацию группы!

– Утрите сопли, лейтенант, и не позорьте высокое звание коммандос! – голос полковника был резким, и в нём прослушивались неприязненные нотки. – Эвакуации не будет до выполнения задания. Поэтому, или вы его выполняете, или можете переквалифицироваться в местных дикарей, по их примеру делать себе копья, дубинки и луки и начинать охоту на крыс. Я всё сказал. Отбой связи.

Связь уже прекратилась, а Грэг всё недоумённо смотрел на микрофон рации в своей руке и никак не мог поверить в произошедшее. Такого ещё не было в истории коммандос. Никогда ещё подразделения глубокого поиска не бросали в беде. Сам принцип специальных подразделений строился на непреложном законе: тебя постараются вытащить из любой, даже самой глубокой задницы. А то, что их взвод попал в задницу, было видно невооружённым взглядом. Потери в тридцать процентов на первом этапе операции считаются недопустимыми и уже говорят о срыве задания. В таких случаях эвакуация считается единственно верным решением. Тем более такой штучный товар, как коммандос. Слишком много сил и средств ушло на подготовку таких элитных бойцов, чтобы класть их без разбору.

Зуб вёл Шурупа по сравнительно хорошо сохранившемуся кварталу. Дома стояли целые, только в одной из шестнадцатиэтажек на последнем этаже зияла в стене огромная пробоина. Не слабый заряд залетел, видать. Зацепившись ножкой, из дыры свесилась двуспальная кровать без матраса. Истлевшие остатки матраса валялись на земле прямо под домом. Шурупа всегда удивляло, зачем было людям до войны строить такие высокие дома. Это же сколько времени и сил надо, чтобы подниматься на верхние этажи! Да и спускаться оттуда тоже не сахар. Пока пробежишь все шестнадцать этажей по лестнице, голова закружится. А если шипохвосты нападут? Или уроды? В окно не выскочишь. На третьем этаже ближнего дома вдруг неожиданно громко сработала электра, хлестанув своим разрядом неосторожного кота, крадущегося по балкону, но, видимо, не особо и попала. Зверюга заорала благим матом, сорвалась вниз и, распространяя вокруг себя запах палёной шерсти, как ошпаренная побежала прочь, чуть не сбив с ног путников. Зуб нервно выругался, переложил самострел на сгиб локтя и вытер мгновенно вспотевшие руки о штаны. К длинному, как огромная змея, зигзагообразному дому подошли с торца.

– Вот ведь незадача-то! – выругался охотник.

– А что случилось?

– У тебя что, повылазило? Сам не видишь? Вон какая стая слепышей на отдых расположилась. И, похоже, уходить не собираются.

– А с другой стороны дома?

– Туда соваться тоже дураков нет. Сплошное поле аномалий. Придётся через подвал идти. И осторожно, чтобы собак не привлечь. Альфача, вроде нет, можно рискнуть.

Зуб пригнулся и, укрываясь за буйно разросшимися кустами, осторожно пошёл к крайнему подъезду. Шуруп так же, старательно копируя движения напарника, двинулся следом. Перевели дух только тогда, когда оказались внутри загаженного подъезда. Охотник принюхался.