Дикий сунул лапу в карман брюк, пошарил в нём, цепляясь притупленными когтями за толстую подкладку, и усмехнулся, нащупав - последнюю! - монетку. Достав её, он покрутил денежку между подушечек большего и указательного пальца, затем размахнулся и послал монету в лужу дождевой воды, разлившейся у входа в когда-то процветающий продуктовый магазин. Монетка подняла маленький фонтанчик воды и исчезла.
- Зачем… Это? - спросил наконец Туман.
- Чтобы вернуться было за чем, - ответил пёс. - Идём, не задерживаемся.
Они свернули к пролому в бетонной стене, огораживающей старый завод.
- А больше незачем возвращаться? - не мог успокоиться лис. От Дикого не ускользнуло то, что Журналистка ткнула Тумана в бок локтём. Впрочем, вопрос этот его не смутил. Он ответил честно:
- Больше - незачем.
На востоке начало светать. Выйдя из пролома, волчица, лис и овчар нырнули в подъезд старой девятиэтажки, поднялись на первый этаж и тут пёс остановился, прислушиваясь. Затем толкнул дверь справа от себя и вошёл в чужую квартиру. Журналистка и Туман последовали за ним. Первое, что их поразило - это то, что из квартиры не вынесли даже портреты на стенах. Видно, хозяева уходили в спешке.
- Не останавливайтесь, пожалуйста, - негромко позвал их Дикий, уже прошедший на кухню. - У нас всего пять минут. Патруль недалеко. Если они почуют наш запах - кинутся в погоню.
Он вылез в окно и спрыгнул на раскрошившийся асфальт. Принюхался, пока за его спиной мягко спрыгивала волчица. Дувший в левую щёку ветер принёс запах шерсти, ружейной смазки и металла. Но патруль далеко, а прямо перед тремя фурри - ещё одна девятиэтажка. Возле подъезда лежит на боку старый мусорный контейнер.
- Помогите мне, - попросил Дикий лиса.
Вдвоём они взялись на контейнер, с трудом приподняв его на пару сантиметров над землёй и аккуратно положив чуть в стороне. Прямо за контейнером обнаружился узкий лаз, уходивший под дом.
- Самка первая, - решил Дикий.
- Но… - пробормотал Туман, однако волчица уже опустилась на землю животом и ловко проползла дальше. Следом пролез и лис, чей пушистый хвост-метёлка немедленно покрылся пылью и грязью. Овчар осмотрелся, хвостом вперёд пролез в отверстие и, зажмурившись от натуги, задвинул за собой контейнер - он страшно заскрежетал, но теперь им было уже всё равно. Пока солдаты спохватятся и прибегут на шум, они уже далеко будут. Да и не полезут вояки в это подземелье.
- Вперёд! - прошипел пёс, ткнувшись носом в куртку лиса. - Двигайтесь! Не бойтесь, вояк тут нет, они сюда бояться даже носы совать. После того, как одного из них в таком вот подвале прирезали…
Не то, чтобы этот случай обрадовал его спутников, но всё же зашагали они бодрее. И не обращали внимания на то, что что-то хрустело под подошвами их ботинок, а открытые пальчики Журналистки и вовсе ощущали нечто странное и крайне неприятное. Она даже пожалела о том, что выбрала такую обувь - знала же, куда идёт… Впрочем, когда они по старой лестнице вышли из подвала в подъезд, а из подъезда на улицу, и остановились, она поняла, что в её павсы всего-навсего набилось немного грязи. Ничего страшного. Убедившись в этом, самка огляделась по сторонам. Дикий стоял неподалёку, напряжённо вслушиваясь в тишину и держа лапу на поясе. Рядом с ним, с тревогой посматривая на светлеющий восток, ждал Туман. Журналистка заметила нечто странное на правой стороне его морды - подойдя, она осторожно подцепила когтями и сняла с его усов серую паутину.
- Спасибо, - поблагодарил её лис.
- Идёмте, - в ту же секунду позвал их Дикий. - Они думают, что мы прошли севернее, через верхние этажи… У нас теперь три минуты форы.
Три тени пробежали улицу и оказались перед стенами трёхэтажного кирпичного здания. Оно явно было очень старым, да к тому же ещё и полуразрушенным - с беглого взгляда волчица так и не смогла понять, что оно из себя представляло, но, судя по всему, здание составляло часть обычного заводского или фабричного комплекса. Сразу за зданием открывалась ровная площадка, поросшая травой, слева от которой стояли такие же старые постройки, а справа от похожего на ангар сооружения уходила вдаль железная дорога. Дикий почти бегом направился прямо к ангару.
- Последние метры - самые опасные, - бросил он через плечо. - Идите быстро и молите Бога, чтобы мы прошли незамеченными.
Он порылся в куче мусора и извлёк из него невзрачный на вид небольшой мешочек. Журналистка и Туман переглянулись, а пёс уже возвращался к ним, закинув мешочек за спину.
- Ну, чего встали? Три минуты - не такой уж и большой срок.
Он первым вступил на шпалы и зашагал по ним. Журналистка поспешила следом, а лис поплёлся позади - и вовсе не из-за того, что боялся идти сразу за проводником. Если сзади кто-нибудь появится, он предпочитал этого “кого-нибудь” увидеть первым… Впрочем, даже думать об этом не хотелось. Тех, кого ловят при попытке пройти в Зону потом либо в тюрьме года проводят, либо бегают по судам, отдавая последние деньги адвокатам - и всё равно тень тюрьмы витает над ними. А при возвращении из Зоны и вовсе никакого суда не устраивают, пристреливают на месте. Демократия, блин… Больше всего Туману хотелось надеяться, что у Дикого ни одна тропинка в запасе имеется. Эту-то теперь вояки наверняка пронюхают - в буквальном и переносном смысле.
Они вышли за территорию комплекса, чем бы он там не был. Здесь город кончался - начиналась открытая, хорошо простреливаемая железная дорога, уходящая на юго-запад. У Тумана в горле появился ком, едва он представил, что им придётся идти по “железке” на глазах у вояк, но в этот момент Дикий сошёл с дороги и тут же почти исчез - осталась видна лишь его голова, поднимавшаяся из глубокой канавы, неизвестно кем прорытой рядом с дорогой. Овчар взмахнул лапой, подзывая их прыгнуть за ним. Восток просветлел совершенно - Туману и Журналистке ничего не оставалось, кроме как поспешить следом за проводником. Пригибаясь, тройка пробежала до самого конца траншеи и взобралась на небольшой холм, поднимавшийся рядом с дорогой по правую лапу. Оказавшись на верхушке, практически лишённой растительности, самочка обернулась и ощутила неприятную дрожь от ушек до самого хвоста - позади них, в десятке метров от “железки”, вздымался проволочный забор, за которым, уже окрашенные лучами восходящего солнца, поднимались первые здания города. Слева от домов был разбит небольшой военный лагерь, по которому катили боевые машины и маршировали удивительно маленькие с такого расстояния фигурки солдат. С трёх сторон от лагеря поднимались зеленоватые вышки.
- Надеюсь, там снайперов нет? - спросил Туман, который тоже оглянулся.
- Есть, - спокойно ответил Дикий. - О нас они ещё не знают, но лучше нам у них на виду не задерживаться.
Не без радости волчица и лис следом за проводником пробежали по холму, петляя между лишённых иголок сосен. Спустившись с холма, залегли в жухлом кустарнике, давая псу время осмотреться и принюхаться. Совсем рядом с ними вновь протянулась “железка”, шедшая параллельно той, рядом с которой они только что пробирались.
- А как мы вернёмся? - поинтересовалась волчица. - Тем же путём?
- В Зоне одной дорогой не ходят, - прорычал пёс. - И за её территорией тоже. Вернёмся через восточный кордон, сделаем круг и как раз окажемся напротив бара.
Он поднялся, отряхнул колени и похлопал себя по кончику хвоста.
- Можем спокойно идти, - наконец объявил он. - Через пятнадцать минут будем на месте. Там, Туман, вы и оружие получите, а то вы явно без него нервничаете.
Лис скривился и выдавил из себя слабую улыбку.
- Знаешь, я тебе благодарен за то, что ты не разрешил мне “пушку” брать. Я бы не удержался…
- Идёмте, нечего стоять, - вместо ответа бросил пёс. - Сюда ещё могут заглянуть наши добрые друзья.
Они выбрались на дорогу и поспешили по шпалам. Туман то и дело поглядывал на холм, но даже если вояки их и заметили, навряд ли солдаты снарядили погоню. А если и снарядили, то пока ещё добегут… Не успел он додумать эту мысль, как далёкий гудок заставил его непроизвольно дёрнуться - по линии, рядом с которой они только что прошли, мчался поезд. Дикий замер на месте и его спутники тоже, повернувшись мордами к несущемуся мимо них локомотиву, за которым тянулись вагоны и цистерны. Под дробный стук колёс, заглушивший практически все остальные звуки, трое фуррей двинулись дальше, иногда дёргая ушами, когда особенно сильно громыхали вагоны…
