Жена сморщила носик – Сами пейте ЭТО, у меня еще от Вали "Старый Крым" остался, я лучше его буду.
Выпили, нежнейшая стерлядь пошла под коньяк просто замечательно.
– Настоящий – оценил я коньяк – Колитесь, откуда взяли, в продаже такого нет!
– Да ко мне тут местный торгаш подкатил, прослышал про радугу Алексей дожевал рыбный ломтик – ну и мол, помоги, жена больна, врачи только руками разводят. Четвертая стадия…
Я ему объясняю, что радуга на острове, Кузьма перевезет, не проблема, только она в землю опять ушла, надо с тобой говорить.
Тот сразу коньяк авансом поставил, только чтоб с тобой свели!
Мы пообещали, а армян этот каждый день звонит, спрашивает.
– Радуга ушла?
– Ушла, родимая – вздохнул Кузьма, разливая по второй – Ты тогда правильно сказал, чего ей одной делать!
Я неторопливо смаковал деликатесы.
– А когда она ушла, ну, радуга?
– Как тебя перевез, я по родне проехал, оповестил, ну и народ также, по своей родне пробежался, весь остаток ночи и весь день люди шли, даже какие то узбеки появились, колымили в соседнем колхозе, только твоя радуга на них не сработала, они с полчаса под ней бегали взад-вперед, бес толку, так и уплыли ни с чем.
– Все правильно – сказал я подумав – Земля русская, радуга тоже, да и я первый раз её на вас, олухов настраивал, а вы тоже русские!
–Ну и вот, – продолжил Кузьма – день то шли, а ночью никого не было, на следующее утро даже из города народ попер, только радуги уже не было. Заскучала одна ночью и спряталась. Мы с Лехой походили конечно, поискали, но ни хрена мы не нашли. Не видим и все!
– Слушай, – спросил Алексей – Ты на этого армяна настроить сможешь? А то неудобно получится, коньяк взяли, а ничего не сделали!
– Не знаю – честно признался я – Но, по крайней мере, попробую.
Кузьма зыркнул на меня недобрым взглядом – Коньяк пил, морда протокольная?
– Ну пил – вынужденно согласился я. Не отрицать же очевидное, бутылка на столе стоит.
– Тогда отрабатывай!!
– Да ладно, ладно.
– Ну, тогда за успех безнадежного дела – провозгласил Кузьма и чокнувшись, опрокинул стопку в свою пасть. Карина рассмеялась.
– Похоже, у вас есть какой-то план, господа, не ознакомите? А то куда– то поедем, зачем?
Слово взял Алексей
– Все просто. Как только народ на улице узнает, что ты здесь, сразу же начнут скрестись в двери. И просить. Я тебя знаю, ты начнешь выворачиваться наизнанку, стараясь помочь, но! Да восхода солнца, ты просто ноль, так?
– Так – я опять вынужден согласится.
– Сейчас день. Спокойно дожить до завтра можно только у Кузьмы в деревне, здесь не дадут. Поэтому, едем к нему, спокойно спим, с рассветом достаешь радугу на острове и народ пойдет! Перевоз обеспечат мужики, они всю неделю лодки готовят, даже весельные.
Прикидывают, сколько на перевозе заработают! Все понятно?
– Абсолютно!
– Тогда собираемся, машина у подъезда ждет, я у соседа "Соболя" взял, все сразу влезем!
Супруга быстро собрала сумки с необходимым, по её мнению барахлом, и одев детей, стали спускаться по лестнице, сопровождаемые Кузьмой.
Мы с Алексеем закрыли дверь и пошли арьергардом.
У подъезда, молоденькая женщина качала на руках ребенка.
Увидев мою семью, она отрешенно кивнула им в знак приветствия, скользнув по мне безразличным взглядом.
Похоже, их уже все знали. Все бы прошло по плану, если бы Алешка вдруг не закричал из салона – Папа, иди скорей, я тебе место у окна занял!
Женщина замерла, перевела на меня тоскливый взгляд, который вдруг взорвался отчаянной надеждой и кинулась ко мне – Пожалуйста, помогите моему сыну!
– Если смогу, конечно помогу!
– У него патология сердца, врачи ничего сделать не могут, помогите!
– Хорошо, завтра, как рассветет, я помогу, но завтра, сегодня ни как!
У женщины затряслись губы – Помогите сейчас, пожалуйста!
Сережа уже умирает, он до завтра не доживет, я боялась, я молилась, что бы он дожил до вас, ПОМОГИ!!!
Алексей вздохнул. Из машины вылез Кузьма и с решительным видом направился ко мне. Из салона выглянула супруга. Я растерянно развел руками – Сегодня не получится!
Женщина вдруг рухнула передо мной на колени, протягивая синюшного ребенка – ПОЖАЛУЙСТА!!!
Отчаянный вопль наотмашь хлестнул по моей душе. Больно. Очень.
Красивые женские коленки, разбитые о щербатый асфальт, окрасились красным. Алексей резко отвернулся. Всхлипнула жена.
К нам начал быстро стекаться народ.
Меня затрясло, чудовищное бешенство неизвестно на что наполнило по самое горло. В чем виноват этот ребенок? В ЧЕМ он виноват?
– Встань! – рявкнул я. Женщина вздрогнула.
–. Ты – МАТЬ! Ты можешь стоять на коленях только перед богом!
И не перед кем больше! Только ты можешь то, что может только Господь – дать жизнь! Это перед тобой должны стоять на коленях!
Весь мир должен стоять! Только ты даешь миру жизнь!
– Я дала жизнь – прошептала женщина – помоги сохранить её, прошу!
И безнадежно заплакала, опустив голову. Ребенок слабо зашевелился.
– Я помогу! Или сдохну! Пойдем!
– Андрей! – с тревогой позвала жена.
– Ждите в машине! – отрезал я.
– Андрюха, что ты можешь сделать – Алексей пытался меня остановить.
– Не знаю! Отстань! Я поднял женщину на ноги – Пойдем.
Да какая она женщина! Совсем девчонка, года двадцать два, не больше.
Что я могу сделать? Попробую достать радугу прямо здесь, лопну, сдохну, но достану! Здесь такая же земля, как и на острове.
Лишь бы её упросить выйти, раду – радунюшку. Я … попробую, я сделаю ЭТО!!
Кузьма, скрипнувший зубами у меня за спиной, быстро вырвался вперед, ледоколом прокладывая мне путь в толпе. Девчонка торопилась за мной.
Я на ходу скинул ботинки. Будем попробовать.
Тщательно слушая землю босыми ногами, я почти обошел двор по периметру, когда ощутил легкое знакомое пощипывание. Сделав пару кругов вокруг этого места, нашел центр. Есть! Половина сделана.
Теперь самое трудное. Юрка с Алексеем быстро очистил небольшую площадку от народа. Девчонка постоянно держалась рядом со мной, словно перепуганный щенок, наконец то нашедший своего хозяина и непрерывно что то шептала, с тревогой глядя то на меня, то на дитя.
Высмотрев в глубине земли переплетение сети (глубоко, еле видно), я осторожненько зацепил и потянул самую яркую нить.
Все повторилось как на острове. Приближаясь к поверхности, нить проскальзывала свозь пальцы и уходила обратно в землю. Я повторял, вновь и вновь. Я старался. Я очень старался. Опустился на колени и пробовал заново. Много раз. Не получается! Подняв голову, увидел молча плачущую мать, и её окровавленные колени. Собравшаяся толпа молчала и в этом молчании медленно тонула надежда многих.
Вот тут меня осенило! Не знаю, что мной двигало, но я встал и не задумываясь, скинул куртку, оставшись в футболке.
Шагнул к бетонному столбу, на котором находился единственный на весь двор фонарь. Вокруг слоем лежало битое стекло – об него пацанва била бутылки, развлекаясь. Выбрал осколок почище, вытер его о штанину и вернувшись, полоснул себя по вздувшимся венам левой руки. Толпа вскрикнула. Кровь брызнула струей.
Ко мне шагнул Кузьма с Лехой, явно решив силой удержать от самоубийства силой. Я остановил их выставленной ладонью.
Они встали, напружинившись, как перед броском. Пока они думали, я быстро резанул правую руку. Кровь освобождено полилась на землю.
– Ты что творишь, придурок – взревел Кузьма, одновременно с Лехой шагнув ко мне, растопырив свои лапы.
– СТОЯТЬ !! – я рявкнул так, что сам испугался. Друзья замерли.
– Что бы взять, надо дать! – я стал поливать землю своей кровью. Боли не было. Онемело только.
Когда натекла видимая лужица, я встал на колени, ободряюще улыбнулся потрясенной девчушке и не глядя, потянул нить.
Легко выйдя на поверхность, радуга на мгновение окрасилась багровым цветом и стала сама расти вверх. Поднявшись на высоту человеческого роста, она коснулась моих рук, нежно и ласково. Кровь остановилась сразу, резаные раны схватились быстро твердеющей коростой.
