Но все оказалось ещё диковинней - Олег Мефодьевич был местным работником почты. Он разносил письма, газеты и посылки по всему этому неподдающемуся описанию хаосу улиц и одновременно отвечал за работу магнитофона на местных танцульках.
Когда почтовое отделение закрыли, председатель ОАО «Будущее Медведково» порекомендовал расторопного паренька нашему районному начальству.
- А что он умеет делать? - поинтересовались сверху.
- Всё! - был обстоятельный ответ.- Такую дискотеку нам организовал, хлопец, что куда там городским!
- Ах, дискотеку! А образование у парня есть?
- Да! Брюшинский мукомольный техникум!
- Годится!
Этот воображаемый диалог, тем не менее, содержит всю информацию о назначении паренька с мукомольным образованием на должность самого культурного человека в районе. То ли они там все перепились до чертей в тот момент, то ли решили особым способом поиздеваться над нашим городом.
Олег Мефодьевич, на наше горе, оказался очень активным человеком. Идеи из него так и фонтанировали, одна глупее другой, и он с упрямством, достойным лучшего применения, требовал от нас их точнейшего исполнения.
Вот, например, он как-то старушек из хора ветеранов заставил дать концерт под палящим солнцем на единственной площади Емска, в аккурат под памятником Ильичу.
- Искусство должно идти в народ! - заявил он.- Что толку содержать хор, если он выступает три-четыре раза в год с двумя-тремя песнями! Город и не знает о том, какую работу мы проводим по сохранению культурного наследия!
Воспитанные в коммунистическом послушании комсомолки послевоенных пятилеток ответственно подошли к заданию - мужественно принарядившись в кокошники и сарафаны, они выстроились полукругом у подножья вождя, и, держась друг за друга, пропели три песни, а дальше солнце, гипертония, тахикардия и аритмия начали свое черное дело, и бабки посыпались, как переспевшие груши с деревьев. Скорая помощь, устав метаться туда-сюда, уже просто встала на дежурство возле площади, держа наготове нашатырный спирт и тонометр.
Но Мефодьевича (его по имени-отчеству за глаза никто не называл!) эта неудача не смутила.
- Кто мог подумать, что день окажется таким солнечным! - пожимал он плечами.- Согласитесь, но сама-то идея гениальна!
Ну, конечно! Уж не знаю, какой должна быть погода - дождливой, чтобы старушек омывало, ветреной, чтобы обдувало, или пасмурной, чтобы кокошники не припекло? Но тогда ведь свою черную работу начнет артрит, геморрой и цистит!
Ладно бы только это! Но нас обрушилась главная беда русской действительности - ответственно относящийся к своим обязанностям начальник.
Вот как руководила отделом культуры его предшественница? Фрида Марковна - заслуженный монстр советского управленческого аппарата в таких делах разбиралась, как никто! Она пристально следила за нами, но издали, редко непосредственно вмешиваясь в работу подвластных учреждений. Но если до неё доходила информация, что мы пренебрегаем своими обязанностями, Гольдберг превращалась в листопрокатный стан! Фрида могла за считанные секунды так обрушиться на человека, что тот ещё долго пил валидол и вздрагивал по ночам. Мы боялись её, как буржуи 20-х годов карающего меча революции!
Кто боялся Мефодьевича? Наверное, только блохи на его любимой кошке Козаностре.
Но доставал он нас, как залетевший ночью в окно комар.
Например, то и дело врывался ко мне в библиотеку и требовал план работы на месяц, на год и даже на день. Вот, казалось, чем должна заниматься библиотекарь? Рекламировать и выдавать книги, следить за сохранностью фонда, но не тут-то было! Я обязана устраивать книжные выставки и раз в месяц проводить тематические массовые мероприятия, посвященные, какой-либо юбилейной дате.
Худо-бедно, но я это делала, обычно обращаясь за помощью в местную школу. После уроков ко мне учителя пригоняли детей, подбирая их по возрасту в соответствии с заявленной темой. И всем было хорошо - и им, и мне! Я ставила галочку, а школа отчитывалась в совместно проведенном мероприятии перед своим начальством.
И вот ко мне повадился шляться на запланированные сборища Мефодьевич. Раз посетил, два, а потом подвалил с претензиями:
- Почему культурно-массовой работой охвачены только дети? Где другие слои населения?
На следующем открытом мероприятии уже сидели все члены ветеранского хора вкупе с коммунистами товарища Широкопляса.
И опять начальство осталось недовольным.
- Почему одни деды и бабки слушают про творчество Пастернака?
Я только руками развела:
- Всё, все мои резервы задействованы! Больше взять неоткуда!
- Вы плохо проводите пропагандистскую работу среди прочего населения!
- Вместо того чтобы внимать стихам Пастернака «прочее» население предпочитает отдыхать в «Зеленом шуме» или готовить ужин мужу и детям! А ещё взрослые люди работают!
- А вы пробовали связаться с руководителями предприятий города, и проводить мероприятия прямо на рабочих местах?
- А как же! - нагло соврала я.- Я предлагала наши услуги, но мне везде отказали!
- Вы просто разговаривать с людьми не умеете! Мне вот никогда не откажут!
- Возможно,- скромно потупила я глаза,- я вам буду очень благодарна за помощь!
Ни на секунду не сомневаюсь, что этот малахольный придурок так и сделал, и могу только представить, как далеко его послали наши «новые русские». Им ведь по фигу планы культурно-массового воспитания трудящихся!
Но самым большим достижением Мефодьевича стала ликвидация нашего «Клуба любителей книги».
Как-то он затребовал себе планы работы кружка. У меня обычно подобные никчемные бумажки в полном порядке, поэтому я охотно вложила начальству в руки соответствующую папку, и забыла про это.
В означенный четверг наши дамы подтянулись к зданию библиотеки, притащив с собой вязание, обязательный домашний торт, конфеты, мед и варенье. Я вскипятила чайник и мы уютненько чаевничали, обсуждая последний фильм в читальном зале библиотеки, когда в окно раздался начальственный стук.
На улице дул холодный декабрьский ветер и шел снег.
- Кого же это принесло в такую погоду за книгами? - удивилась я.- Они что, не видят табличку?
Но все-таки, зябко кутаясь в шаль, пошла открывать. Каково же было мое удивление, когда из-за засыпанной снегом шапки на меня взглянули беспокойные глаза заведующего.
- Вот решил присутствовать на вашем заседании! - объяснил он мне цель визита.
И, скинув верхнюю одежду и пригладив волосы, появился перед дамами. Те так и оцепенели, кто с куском торта во рту, кто с чашкой чая при виде бодро улыбающегося Мефодьевича.
- Так,- сказал он, присаживаясь на ближайшее свободное место,- я вижу, в вашем кружке царит теплая, почти семейная обстановка! Это очень хорошо! Просто замечательно! Но сегодня по плану обсуждение творчества Валентина Распутина! Кто из вас, дамы, хочет высказаться по этому поводу?
Думаете, это он так ловко меня поймал на пренебрежении должностными обязанностями? Нет! Ручаюсь, придурок ничего не понял, и упорно добивался от моего бабья ответов на свои вопросы:
- Уважаемые дамы, не надо смущаться! Говорите, говорите!
Те только пялились на него округлившими глазами и потихоньку потянулись к выходу, бормоча о срочно обнаружившихся неотложных делах.
- Жаль, очень жаль,- кричал Мефодьевич им вслед,- хорошо! На следующем занятии будем обсуждать творчество Бориса Горбатова!
Женщины исчезли буквально за пять минут, даже не дожидаясь мужей, которые должны были за ними приехать.
- Что это они? - удивилось мое начальство.
- Стесняются! - постно опустила я глаза.- Все-таки новый человек!
- Ладно, я теперь постоянно буду ходить на ваши занятия, может, тогда они привыкнут! Кстати, очень вкусный торт!
- Ешьте на здоровье!
Предвидя грядущие сложности, я заранее обзвонила всех дамочек.
- Я приготовлю вам сообщения, останется только прочитать!
Но зачем женам высокопоставленных лиц эта головная боль? Они приходили ко мне развлекаться, а не Горбатова читать, а сплетничать можно и в другом месте, допустим, по очереди посещая друг друга. У меня, конечно, было всем удобнее, но не настолько, чтобы брать в руки что-то, помимо легких детективов и женских романов. Никто не захотел себя утруждать!
